Красавица и миллиардер

Хантер провел рукой по лицу, чувствуя усталость. — Пришли завтра горничных в это крыло.

— Конечно.

— Это все, можешь идти. — Хантер развернулся и направился в свою комнату. Он переоденется и выместит всю злость в тренажерном зале. Несколько раундов с боксерской грушей хорошо с этим справятся, а еще поднятие штанги. Он будет тренироваться, пока забудется от усталости.

— Мистер Бьюканен, мне отправить ее домой? — едва слышный вопрос Элдона заставил его остановиться.

Хотел ли он этого? Одно его слово, и она в течение часа покинет его дом. Не будет больше никаких вопросов или испуганного взгляда. Только он и тишина.

Он представил милое личико Гретхен, ее смеющиеся глаза и неповторимое чувство юмора. Ее фигуру в облегающем платье, что она сегодня надела. И то, как светится ее лицо, стоит ей улыбнуться, и она это делала довольно часто. Он до сих пор хотел ее. Желал быть рядом с ней, наслаждаться ее заразительной улыбкой и язвительными комментариями.

— Нет, она остается.

— Понятно.

— Спасибо, Элдон. — Он пошел дальше по коридору и скрылся за дверью своей комнаты.

***

Гретхен завела будильник на ранее утро. У нее был план, и сегодня она намеревалась его осуществить. Она подскочила с постели, натянула любимые штаны для йоги и небрежно собрала волосы. Поставила Игорю банку консервы, поцеловала его в макушку, и, не снимая домашних тапочек, направилась в библиотеку.

Она надеялась, что придет достаточно рано. К великой радости, в библиотеке никого не было, так же как и ежедневной розы. А это значит, Элдон еще не приходил. Отлично.

Она села за стол, начала работать с письмами, без конца поглядывая на дверь. Она не могла усидеть на месте от волнения, ей было тяжело сосредоточиться на письмах. А они до сих пор были скучными и однообразными. Лула снова и снова писала кому-то по имени Бен, но Бен не прислал ни одного письма в ответ. Было так утомительно читать ее монолог. Если она сама уже не могла читать о жизни 130 летней давности, как это будут делать читатели романа?

В последнем письме она узнала, сколько времени уделялось садоводству, и сколько раз соседи навестили Лулабелль. Гретхен аккуратно сложила письмо и вернула его в конверт. Зевая, она взяла очередное письмо и посмотрела на дату.

Прошло три месяца с последнего письма. Хм. Она посмотрела в сундук, затем снова на письмо. Оно лежала не по порядку? Она пробежалась по конвертам, но все было правильно, между письмами был трехмесячный перерыв.

Мой дорогой Бенедикт.

Столько всего изменилось с моего последнего письма.

Ага, подумала про себя Гретхен. Зима сменилось весной, как увлекательно.

Не могу поверить, что нам вновь пришлось расстаться. Три месяца, что мы провели вместе, были для меня настоящим раем на земле. Проснувшись утром, мне хотелось ощущать тепло твоего тела рядом, но тебя не было. Мне пришлось запустить руки в панталоны, чтобы вспомнить ощущения твоих губ на моих нежных девичьих лепестках.

Глаза Гретхен округлились. О, Боже. Это было очень… красочно. — Лулабелль, ах, ты маленькая викторианская шлюшка.

Как ты знаешь, отец против нашего союза. Однако не могу не думать, как бы он поступил, узнав, какими плотскими способами мы познали друг друга, проводя часы в объятиях друг друга. Иногда мне хочется все ему рассказать, но по твоей просьбе я сохраню наш секрет.

Скажи, когда же ты вернешься ко мне, а до этого времени, я буду представлять твои руки, ласкающие меня.

С любовью, Лула.

Вот, теперь все стало куда интереснее. Сгорая от любопытства, Гретхен взяла следующее письмо и обнаружила, что оно написано другим подчерком. Очевидно, Бенедикт ответил Лулабелль. Это что-то новенькое, до этого у нее были только письма Лулабелль.

Мой дорожащий цветок,

Наше расставание продлиться всего несколько месяцев. Ты же знаешь, я не могу жениться на тебе до тех пор, пока мое состояние меньше, чем у нищего. Твой отец даже не посмотрит на меня, как на претендента твоей руки, пока я не стану более успешным джентльменом. Любимая, мы снова будем вместе, как только мой бизнес начнет приносить прибыль.

Твое письмо разожгло не только мое воображение, но и мои чресла. Мое тело горит от желание вновь погрузиться в тебя, ощутить твои белоснежные бедра обернутыми вокруг моей талии, пока я движусь в тебе. Я знаю, мне не следует этого писать, но я не могу устоять. Если мы пока не можем быть вместе, позволь, хотя бы нашим душам слиться воедино. Я только и могу думать, как о твоих губах вокруг моей мужественности. И этот образ никогда не сотрется из моей памяти.

С нетерпением жду твоего следующего письма.

Твой Бен.

Ого, так значит, Лула делала Бену минет? Она, оказывается, та еще потаскушка. Рада за нее. Гретхен достала следующее письмо, не в силах унять волнение. Проект получил новый оборот, и теперь чтение писем пойдет намного быстрее. Поведение этой парочки было скандальным и запретным, если учесть, что дело происходило в викторианский период, но, боже, до чего же это пикантно.

Впервые за все время Гретхен попыталась представить эту пару. Она видела Лулабелль в пышном платье с множеством юбок. Судя по ее описаниям, она разбиралась в моде.

В роли Бена, Гретхен представляла Хантера: высокого, серьезного, покрытого шрамами, израненного телом и душой. Может быть, поэтому он не отвечал Луле. Может быть, за этот трехмесячный перерыв ей удалось достучаться до него, пробиться сквозь выстроенные им барьеры.

Я только и могу думать, как о твоих губах вокруг моей мужественности. Писал Бенедикт.

Гретхен неожиданно представила себя на месте Лулы, стоящей на коленях перед Хантером, сосущей его член, пока он сжимает в кулаке ее волосы. По ее телу прошлась волна жара, и она едва устояла перед искушением уединиться в своей комнате с одним из писем. Фух.

Дверь библиотеки открылась, Гретхен от удивления подпрыгнула на стуле. Элдон был удивлен не меньше ее. Она не могла перестать краснеть, когда ее поймали за прочтением писем. Хотя она должна была их прочитать, это же ее работа. Вот только письма оказались… непристойными. И ей было не по себе. Интересно, а Элдон или Хантер знали о красочности данных писем? Именно поэтому они хотели, чтобы их превратили в роман?

— Вы сегодня рано, — сказал Элдон недовольным тоном. Он держал в руках поднос.