Красивая, богатая, мертвая…

– А у меня нет семьи, – зачем-то сказала Глафира, понимая, что находится, в сущности, на работе и не должна вести себя таким вот образом. Кому какое дело, как и с кем она живет? Может, рассказать еще Людмиле о том, что ее хозяин не так давно присмотрел себе новую невесту? Хотя почему бы не поговорить на эту тему? А вдруг у нее с Дмитрием все сложится, и тогда Глафира переедет в этот дом, и ей придется каждый день общаться с Людмилой.

– Ничего, еще будет… – улыбнулась Людмила. – Встретите свою судьбу. И детишки родятся. Знаете, дети – это такое счастье.

– Людмила, все хочу спросить… А как это вообще… быть домработницей?

Спрашивая это, Глафира в этот момент пыталась представить себя на месте жены Дмитрия, проживающей в этом доме. Каково это – не убираться, не готовить, не гладить белье? За тебя все это сделает проворная, хорошо обученная женщина. Должно быть, это очень приятно – держать прислугу. А Людмила – настоящая универсальная прислуга: уборщица, кухарка, горничная и садовница в одном флаконе.

– Знаете, – доверительным тоном принялась объяснять Людмила, – все зависит от хозяев. Если они относятся к тебе как к человеку, то и тебе захочется услужить им, сделать все хорошо, качественно. Если же хозяева – монстры, так и норовят унизить, как мне рассказывали мои знакомые женщины, работающие в больших домах, вот тогда действительно тяжело, обидно и унизительно. Но женщины терпят. Ради денег.

– Людмила, вот вы наблюдали жизнь своих хозяев изнутри, что называется. Может, были свидетелем телефонных разговоров Ирины…

– Я понимаю, вы ищете зацепку, чтобы можно было понять, кто и за что ее убил. Но ничего такого припомнить не могу. Да, она разговаривала, конечно, по телефону. Но если это были звонки, которые не предназначались для ушей Дмитрия Сергеевича…

– А вы думаете, были такие?

– Во всяком случае, иногда, разговаривая, Ирина нервничала и отвечала односложно «да», «нет»… То есть не могла говорить открыто, понимая, что ее могут услышать. Но, может, мне это только показалось, не знаю.

– У нее были любовники? – спросила Глаша в лоб. – Как вы думаете?

– Не знаю. Во всяком случае, образ жизни она вела такой… Словом, ее никто не контролировал, она целыми днями была предоставлена самой себе. Сюда она никого не приводила, разумеется. Но кто и когда бывал на ее городской квартире – знала только она. Вы же понимаете.

– Ее сестра… Ольга…

– Нет-нет, она здесь не бывала. Да тут почти никого не было, я имею в виду со стороны Ирины. И вообще, Дмитрий Сергеевич не очень-то любит гостей. Он так устает, что, когда возвращается, быстро ужинает и ложится на диван отдыхать. Ну, может позволить себе виски там или коньяк… А Ирина, она почти всегда ела в спальне, положит на поднос все, что хочет, и отправляется. Я, говорила, не могу вообще есть без телевизора, у меня пища не усваивается. Ну как ребенок!

– Да-да, это я уже слышала…

– Вот не знаю, говорить или нет… Была здесь одна женщина. Я приехала сюда в десять утра, а она как раз уходила. Представьте себе мое удивление, когда я увидела ее! Ведь Ирина встает не раньше десяти-одиннадцати, это значит, что ее разбудили… К тому же эта особа пулей вылетела отсюда, чуть меня не сбила с ног… Если бы это была та же Мусинец или еще кто из их компании, пусть и мужчина, я бы поняла! Но эта женщина была явно не их круга. Знаете, такая, без возраста, худая, жилистая, немного похожая на цыганку… Глаза злые-злые. Волосы черные, а надо лбом прядь седая, как серебряная… Я еще хотела ее остановить, позвала Ирину, чтобы узнать, жива ли она вообще… Мало ли. Ирина подошла к окну и сказала мне: «Все в порядке, Люся, пусть идет».

Понимаете, мне неудобно было спрашивать Ирину, кто эта женщина. Дмитрий Сергеевич в это время, сами понимаете, был на работе. Значит, рассудила я, эта цыганка приходила именно к Ирине. Может, предлагала что. Может, гадала…

– Когда это было?

– Примерно за неделю до того, как Ирины не стало.

– И вы до сих пор молчали? – возмутилась Глафира. – Как это возможно? И что было дальше? Ирина никак не комментировала этот визит? Ничего вам не сказала?

– Она пришла на кухню примерно полчаса спустя, чтобы забрать свой поднос с завтраком, и, когда по моему виду поняла, что я сгораю от любопытства, кто же была эта гостья, сказала: «Делегация…»

– Что?

– Не знаю, она так и сказала «Делегация». Постойте… Или «Делегатка». Она, наверное, собиралась сказать, от кого делегация и что нужно было этой женщине, но в последний момент, видимо, передумала. Может, приходила от кого, просила денег. Не знаю.

– Понятно… – сказала Глафира, на самом деле так ничего и не поняв. – Людмила, вы извините меня… Но я приехала сюда не только для того, чтобы поговорить с вами в спокойной обстановке, но и еще раз осмотреть дом. А вас я прошу быть неофициальной понятой. Вы не против? Я сейчас только отлучусь на несколько минут, мне позвонить надо…

Глава 27

20 июня 2011 г.

Он все еще не верил своему счастью. Жаль, что никто пока не знает, что с ним произошло и какие еще изменения ожидают его уже в ближайшем будущем!

А мама-то как обрадуется! Ну и, конечно, испугается. Скажет, бесплатный сыр, Денис, бывает только в мышеловке…

Видела бы она эту мышеловку! Он сидит в машине с ноутбуком на коленях и следит за подозреваемой. Серьезная, ответственная работа. Правда, никаких событий пока не происходит. Похоже, эта Ольга решила всерьез заняться собой. Пришла в свою комнату из ванной, на голове тюрбан из полотенца, закутанная в махровый халат. Лицо красное, распаренное. Села перед зеркалом и принялась мазаться кремом. Не самое приятное зрелище, да и Денису было не по себе, будто он подсматривает за женщиной, как больной какой.

Никто ей не звонит, ни с кем она не разговаривает.

Потом и вовсе такое началось, что Денису пришлось даже отвести глаза: Ольга начала переодеваться. Сначала, правда, волосы посушила феном, затем надела новое (на его глазах была срезана ножницами этикетка) бледно-розовое платье. И снова вернулась за туалетный столик – наводить красоту.

В дверь пару раз стукнули, Ольга даже ответить не успела, как в комнату вошла еще одна женщина. Постарше Ольги. Домашнее платье, на голове – косынка. Руки в бока, физиономия недовольная.

– Ты чего это не пришла на кухню? – спросила она, склонив голову набок, как птица. Чувствовалось, что нервы ее на пределе. Что случилось, Денис пока не понимал. Что там, на кухне, такого особенного, чтобы эта тетка так на нее разозлилась?

– Да так… – растерянно пробормотала Ольга, пожимая плечами. – Купалась сначала…

– Это я знаю, а потом, после бани?

– Валечка, мне надо было себя в порядок привести…

– Платье новое купила? Да? А на чьи денежки? У сестрицы вытащила?

– Валя! Что ты такое говоришь?

– У тебя траур, завтра сестру хоронишь, а ты вся в розовом. Куда собралась?

И тут Валентина увидела срезанную этикетку, принялась вертеть в руках. Присвистнула в удивлении:

– Ничего себе цена! Что, дорогуша, богатенькая стала… Вальку можно и не замечать… А на что нам теперь Валька, когда у нас есть такие хоромы и денежки…

– Валя, прошу тебя, успокойся… Я же обещала тебе дать денег. Ты же сама понимаешь – надо просто подождать!

– Раньше ты рада была, когда я позову тебя пить чай, а теперь что? – Валентина чуть не плакала. – Ты что, действительно не понимаешь, что если бы не я, то ничего бы этого… – Валентина похлопала рукой по новому платью Ольги, – у тебя не было!