Красивая проблема

– Что? Ты убил Джинджер? – набросилась я на Дениса. – Как ты мог? А куда ты дел ее детей? Тоже убил?

– Нет. Детей я не трогал. Твоя Джинджер их сама сожрала!

– Нет, – я замотала головой, не в силах справиться со слезами, которые хлынули, застилая весь мир, выжигая мне глаза.

– Нехуй было к ней лезть! – повысил голос Денис, гневно сверкая глазами. – Тебе говорили, что нельзя трогать крольчат? Говорили? Это из-за тебя она уничтожила свой помет! Вот что бывает, когда не слушаешь то, что тебе говорят, Кристиночка! – Я не смогла ничего ответить, только надрывно всхлипнула глядя на совершенно бесстрастное лицо этого убийцы. – Перестань давать животным имена! Рано или поздно, они все окажутся на нашем столе!

Больше не взглянув на меня, Денис стукнул кулаком по машине и пошел в дом. Я всхлипнула еще раз и со всех ног бросилась к бане. Там я упала без сил на одну из чурок и разревелась в голос.

Неужели это я виновата в смерти Джинджер? Неужели она и правда съела своих детей? Из-за того, что я просто на них посмотрела? Этот ужас не укладывался в моей голове.

–Кристина! – услышала я голос Антона совсем рядом.

Из-за своих рыданий, я не слышала, как он подошел. Он присел рядом и обнял меня. Я уткнулась в его рубашку, пахнущую его парфюмом, и разрыдалась еще сильнее. Он ничего не говорил, просто убаюкивал меня, как маленькую, и сопел мне в ухо.

–Это правда? – проревевшись, всхлипнула я. – Это я виновата? Я не сделала ничего такого...

–Крис, я понимаю твою потерю, но это всего лишь кролики. Мы разводим их, чтобы есть. Перестань! – он отстранился и убрал от моего лица мокрые волосы. – У крольчат есть свой собственный запах. Если брать их в руки, гладить или просто шариться в гнезде, они начинают пахнуть человеком. Тогда крольчиха перестает их кормить или съедает. Дэн ее забил потому, что если однажды крольчиха съедает свой помет, то есть вероятность, что всех своих последующих детей она будет тоже съедать по привычке. Она больше ни на что не годилась, кроме жаркого.

– Я не знала! Я не хотела, чтобы так случилось! Как мать может бросить своих детей или съесть? Это ужасно! – продолжала причитать я.

– Даже люди бросают своих детей, – грустно ответил Антон. – А они животные. Что с них возьмешь?

– Я трогала только одного! – не унималась я. – Зачем она съела всех?

– Блядь, да откуда я знаю? – раздраженно ответил Антон.

Я снова положила голову ему на грудь и постепенно успокоилась. Я слушала ровное дыхание мужчины и стук его сердца, который эхом раздавался во мне самой. Зачем он пришел меня утешать? Разве он не думает так же, как Дэн, что я расстроилась из-за полной хуйни?

– Мне так больно! Мне так жаль! От меня одни несчастья!

– Так бывает, Кристина, – вздохнул Антон. – Надеюсь, это самое страшное событие, что тебе придется пережить в своей жизни.

Я подняла на него глаза и встретилась с его спокойным, немного грустным взглядом. Мне захотелось как-то отблагодарить этого мужчину за его сострадание, доброту и тепло. Я не придумала ничего лучше, как его поцеловать.

24. Антон

Это уже входит в привычку – сначала я ее утешаю, а потом мы целуемся. Дурочка, маленькая, сладкая дурочка...

Кристина совсем не умела целоваться. Просто подставила свои распухшие от слез, соленые губешки и обвила мою шею руками. Я не смог удержаться. Положил на ее затылок руку, вторую на ее шею, где быстро-быстро под моими пальцами пульсировала артерия и пил ее губы, лаская их своими, наслаждаясь неопытностью девушки.

Я же поклялся, что это больше не повторится? Поклялся, а моя рука уже спустилась ниже, к ее маленькой упругой груди, язык заскользил по нежной шее. Кристина тихо застонала, когда я легонько сжал ее грудь через тонкую ткань ее топика, затем провел пальцем по заострившемуся сосочку.

Ее дыхание участилось, она крепче вцепилась в мои плечи и прильнула ко мне всем своим тонким, хрупким, но таким податливым телом. Мои брюки туго, до боли натянулись в районе ширинки. Я хочу ее! Пиздец, как хочу!

Господи Исусе! Нужно прекратить это! Прямо сейчас!

Пальчики Кристины уже расстегивали пуговицы на моей груди, когда я перехватил ее запястья.

– Крис, не надо! – рвано выдохнул я.

Она подняла свои затуманенные от желания глаза и снова смущенно опустила.

– Почему, Антон? Я тебе не нравлюсь? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Не в этом дело... У меня уже есть женщина. Я не должен...

Что я мог еще сказать, чтобы не расстроить девчонку еще сильнее? Я же не мог сказать, что не буду ее трахть потому, что она дочка Баса? Что не хочу, чтобы она ко мне привыкала, чтобы я к ней привыкал. Что она всего лишь вынужденная гостья в нашем доме. Что межу нами ничего не может быть. Вообще ничего.

– Что? – со смешком вырвалось у нее. Она посмотрела на меня с презрением, а затем поднялась на ноги, поправляя на себе одежду. – Ясно!

Кристина оставила меня одного и ушла, не оборачиваясь, в сторону дома.

– Блядь! – вырвалось у меня.

Я не хотел ее обижать, но так будет лучше. Я посидел еще немного, покурил, дожидаясь, пока опадет член, и только потом пошел следом за девчонкой.

За ужином все сидели, как на поминках. Я думал о своем косяке с очередным поцелуем, Денис злился на Кристину, а она вообще смотрела на нас с братом, как на врагов народа. Маша, чувствуя напряжение между взрослыми, тоже молчала. Она быстро поужинала и пошла спать. А Зина всегда была немногословной.

– Спасибо, Кристина, очень вкусно! – похвалил я девушку за окрошку. Зина сказала, что она сама приготовила ужин от и до. – Поздравляю с первыми успехами! Ты большая молодец!

Кристина даже на меня не посмотрела. Она сидела, подперев голову рукой, и безразлично возила ложкой в своей тарелке.

– Денис, заруби нам на завтра пару кур, – попросила Зина. – Кристине пора переходить к более серьезным рецептам.

– Антошу попроси! – резко отшил женщину Денис. – Не хочу нарваться на петуха Вениамина или курицу Изабеллу! У нас тут еще понихида по Джинджер не закончилась!

Блядь! Я через силу проглотил смешок, который был бы сейчас вот совсем не к месту, но идти в курятник придется действительно мне.

Еще несколько дней в нашем доме царил мир и спокойствие. В то утро я нашел очередной букет для Кристины и принес его в дом. Борзый с завидной периодичностью таскал цветы Кристине, и, судя по ее улыбке, ей это нравилось.

И совсем не нравилось Денису. Он покачал головой, видя, как радостная Кристина ставит букет в вазу взамен старого и читает записку.