Красная книга магических животных
Шрифт:
Правый хвост держал один из так же неудачно пойманных волонтеров.
Я осторожно приблизилась. Волонтеру хотя бы достались грубые строительные перчатки.
— А оно… меня не укусит?
— Главное — чтобы меня не укусило, — фыркнула Вианна. — Держите хвост.
Окей. Хвост так хвост, хотя я была уверена, что это запасная голова. Глаз на ней не было, зато пасть — ого-го. И такие же ого-го зубы.
— Вот тут придерживайте, — посоветовал волонтер. Кажется, его звали Монти.
— Тут это где?
— Вот там, где держу я.
Окей. Если это у него шея — на хвосте — ну допустим. Но
Я во все глаза смотрела на экран аппарата. Ну не на зубы же на хвосте мне смотреть, это жутко. И ничего, конечно, не понимала. Какие-то пятна и что-то шевелится.
— Опять сожрал, — ругалась Вианна. — Как ты это достал, чучело?
— Что сожрал? — перепугалась я. Не хватало еще, чтобы мне предъявили претензии, что звери у нас жрут что ни попадя!
Все было еще хуже, чем я предполагала. Но разжимать руки было нельзя — Вианна как раз водила визором по крокодильему пузу, и крокодилу это не то чтобы нравилось.
— Рурбанский варан, — негромко просветил меня Монти. — Отличается крайней неразборчивостью в еде.
— Он ест людей? — ужаснулась я.
— Нет, — фыркнула Вианна с таким видом, мол, и вот эта невежа еще и руководитель. — Он ест то, что принимает за еду. Например, часть системы орошения. Он заглотил поливочный шланг.
Я критически осмотрела хвост, который держала за шею. О господи, шея у хвоста?
— Пасть у него не здесь, — подсказал Монти. — А на хвосте яйцеклад. Зубы — для защиты потомства.
— Что теперь делать? — спросила я чуть не плача, и даже то, что хвост у зверя служил частью половой системы, приняла довольно спокойно на фоне того, что внутри крокодила содержалась абсолютно несъедобная вещь.
— Чинить систему и заказывать новый шланг, — отрезала Вианна, а я в этот момент расслабилась и пошевелила рукой, которой держала зверю шею.
— А операция?
— Зачем? Полежит пару дней, переварит…
— Ага, — растерянно ответила я, и варан, воспользовавшись тем, что я ослабила бдительность, в тот же момент цапнул визор УЗИ.
Конечно, тут все было без проводов. Так что тянуть было не за что!
— Отдай немедленно! — взвыла я, цепляясь за торчащий из яйцеклада визор. Пальцы скользили, хватка у варана была железной. — Выплюнь! Сию же секунду!
— По голове его только не бейте, — озабоченно сказал Монти, все так же держа свой хвост.
— Если бы я еще знала, где у него голова! Там, где глаза?
— Там, где пасть.
— А где пасть?
— Пасть на пузе. Но жрет он не только ей.
Вианна веселилась. Вроде бы лицо у нее было спокойным, но пренебрежение и то, что я попала в дурную ситуацию, ее радовало бесспорно. Мне удалось подцепить визор, но и варан сдаваться не собирался. И ведь шланг внутри ему не мешал.
— Где пасть-то? — переспросила я, и в этот момент пузо раззявилось и явило мне вараний рот.
— Буэ, — сказал варан очень отчетливо. — Буэ.
В следующий миг мы все трое уже обтекали содержимым его
желудка. Кажется, основным рационом варана были все-таки яйца. Вианна все с тем же равнодушно-непроницаемым видом помогала варану избавиться от шланга — он был бесконечный. Я же постаралась не дышать и с не менее деревянным лицом положила на рабочий столик очень грязный, но зато целый визор.Я была, конечно, не в лучшем виде, зато совесть моя была чиста. А вскоре благодаря моим ежевечерним чтениям я взяла абсолютный реванш.
— Я еще два месяца назад просила заказать мне контейнеры для яиц падуки! — ворвалась ко мне однажды Вианна, когда я почти закончила кликать мышкой, подсчитывая нужные суммы. Естественно, рука дрогнула и работу надо было начинать сначала. — Если контейнеров у меня не будет завтра с утра, я не смогу оказать яйцам…
— Психологическую помощь, — перебила ее я, специально смотря в экран. — Последние исследования Монтье и Круппса, сделанные лет пятнадцать назад, говорят, что птенцы рогоклювых не нуждаются в дополнительной инкубации, особенно если они вылупляются в более северном климате. Помещая яйца в контейнеры, вы таким образом лишаете их возможности получить природную защиту от переохлаждения, которую все птенцы этого вида еще зародышами приобретают в первые три часа после того, как мать окончательно покидает гнездо…
Вианна вылетела, сильно хлопнув дверью. Эта партия осталась за мной. Я вскинула руку вверх и крутанулась на кресле в знак своей победы.
— Ну? Ты видела? — спросила я у птички, которая преспокойно хавала за окном очередную порцию корма и ни на что не обращала внимание. — Как я ее? Скажи, я молодец?
Все шло отлично, и только одно меня беспокоило. Дезмонд. Наше общение свелось к исключительно деловому — он постоянно помогал, советовал, предостерегал, забегал ко мне и мы вместе разбирались с какими-нибудь особенно заковыристыми сметами… Но я больше не видела в его глазах той увлеченности, которая меня так поразила в первый день, когда он ловил птичку, и, что самое ужасное, я пришла к выводу, что это мне не нравится…
Он был теперь тем же лордом-занудой, каким появился на пороге моей квартиры. Да, он относился ко мне по-дружески, я могла на него положиться, но…
Мне не нравилось это «но». После этого «но» случаются всякие вещи, о которых потом обычно жалеют. И надо отдать Дезмонду должное — у него не было никаких «но». Он был лучшим из заместителей и моей правой рукой, а иногда даже левой, то есть обеими руками сразу.
Но я вопреки всякой логике и здравому смыслу хотела «но». Потому что мне нравились увлеченные люди, успокаивала я себя.
Потому что в заповеднике все было увлеченными, и меня даже не напрягало общение с ними, если не считать, конечно, Вианну. Хотя она все-таки зацикленная, пусть и по-своему. У всех были задачи и цели, нас объединяло общее дело. Мы смотрели не друг на друга, а на работу — то, что мне нужно.
Но Дезмонд слишком смотрел на работу… и я понимала, что ему не хватает другого. Другой работы, меньше бумаг, больше риска и драйва. И я думала, что сама должна как-то ему намекнуть, что он может ехать в экспедицию, ну или хотя бы отпуск взять, но для начала мне нужно было придумать, как решить задачку с подсчетом зверей.