Красная помада для бибабо

В какой момент появился директор — не знаю. Он вошел в большую комнату, где я возилась, снимая пальто. Потом скинул пиджак и стал закатывать рукава.

— Выдели мне ветошь какую-нибудь.

— Здравствуйте. — Поздоровалась, глядя на него с недоумением.

— Ну?

Следующий час мы молча мыли полы, убирая излишек воды и выкручивая все намокшее, что было возможно. К нам так же присоединилась Михалина. Она оказала мне услугу — написала от моего имени заявление в ЖКХ, и потом вместе со своим отнесла их туда. А минут через двадцать вернулась со своей миской и тряпкой. Помогла убрать воду в коридоре и сообщила, что завтра придет комиссия, для составления актов о затоплении.

Мысленно подсчитывая убытки, настроение мое планомерно ухудшалось. Первый шок прошел, и теперь я смогла оценить масштабы потерь. То, что новый ламинат не выдержит такого издевательства, было понятно сразу. В маленькой комнате, по стене которой текла вода стали отлипать обои, на счет мебели пока делать выводы было рано.

К тому моменту, когда мы закончили, подали воду, судя по всему уже локализовав прорыв батареи, из-за которой все случилось.

— Спасибо, Мишань. — Поблагодарила соседку. — Тебе помощь какая-то нужна?

— Не, я уже справилась. — Уходя, отрицательно покачала головой. — Заходи на чай, если будет желание.

— Угу. Осмотрюсь только немного. — На меня почему-то напала такая апатия, что не хотелось ничего.

Знаете такое выражение как «опустились руки»? Так вот у меня было именно такое состояние. Только закончила ремонт. Только собралась в отпуск. Только жизнь перестала меня бить. И вот вам нате — новое испытание на прочность.

Те, у кого есть семья, даже не подозревают насколько тяжело быть одной и рассчитывать всегда лишь на себя. У вас нет защиты, вас никто не успокоит и не поддержит в трудную минуту. Вам не приготовят ужин и не обнимут. Вас никто и никогда не пожалеет…

Я закрыла дверь за соседкой и пошла в спальню. Достала чистое полотенце и занесла в ванную, где мыл руки Марк Янович. Протянула ему:

— Спасибо вам…

Он молча взял и стал вытираться.

— Будете чай или кофе? — спросила, отправляясь на кухню. Внутри назревала истерика, и по большому счету мне очень хотелось, чтобы он ушел. И желательно молча.

— Не надо. — Ответил за спиной.

— Как вы здесь оказались? — набрав воды в стакан, сделала несколько жадных глотков. Это помогло отсрочить назревающие слезы.

Он не ответил. Повернувшись, поняла, что его в кухне нет. Вульф появился на пороге буквально через минуту, надевая пиджак и поправляя рукава рубашки.

— Возьми на завтра выходной и реши все дела.

— Хорошо. Спасибо. — Я отвернулась к окну, уперев руки в подоконник, чувствуя, как на горле стала затягиваться невидимая удавка. Теплые слезы мгновенно наполнили глаза.

— Если понадобится помощь — звони.

— Да. — Выдохнула в ответ, моля бога, чтобы управляющий, наконец, оставил меня одну.

Определив по удаляющимся шагам, что он вышел в коридор, организм дал отмашку. Я закрыла рот ладонью и затряслась от плача.

Почему он решил снова заглянуть ко мне? Что его потянуло? Не знаю. Я почувствовала движение сзади и в один момент оказалась прижатой к крепкой груди.

— Ты чего, Саш?

Он долго обнимал меня, целуя в волосы, вытирал слезы и шептал что-то успокаивающее. Отклонившись в сторону, взял стакан и протянул мне:

— Выпей.

Стуча зубами по стеклу, попыталась отстраниться:

— Спасибо. Извините меня… быть всегда сильной… трудно.

Марк Янович забрал пустой стакан и поставил на стол, после чего снова обнял, прижимая голову к груди.

— Прости. — Слово, как стон из груди. — Прости меня.

Сколько он мог бы простоять вот так — не имею понятия, так как минут через десять, я нашла силы отклеиться от него.

— Мне умыться надо.

Директор тут же опустил руки, а я смогла ретироваться в ванную, где опять почему-то разревелась. Когда он это понял или услышал, выцарапал меня оттуда и отобрал полотенце.

— Саш… — прижимая к стене, наклонился слишком близко. Легонько коснулся губами моих губ, словно проверяя реакцию, и стоило мне только чуть поднять голову, потянувшись к нему, тут же припал, проникая языком и отвоевывая территории, пока не передумала.

Глава 17

А потом меня накрыло. Слова и мысли стали лишними и ненужными. Тело требовало того, что заложено природой; оно помнило его, и, как оказалось, желало. Руки сами обвили затылок, а сердце застучало от нахлынувшего возбуждения; и кожа вдруг стала такой шелковой и сверхчувствительной…

Каждая женщина прекрасно знает что такое «привязанность через секс к партнеру». Если мужчина вас привлекает, это действует как наркотик — привыкание с первой дозы. Сколько бы я не гасила внутреннюю ломку, она напомнила о себе мгновенно, и при этом, не давая возможности очнуться, а с каждой секундой порабощая сильнее и сильнее.

Мне всегда казалось, что все эти сцены из кино, где партнеры сдирают одежду друг с друга — выдумка и красивая картинка. Некое утрирование, для создания эффекта животной страсти между ними. И до Вульфа, честное слово, никогда подобного не испытывала.

Все произошло внезапно. Мы целовались, а потом в какой-то момент необходимость обладания затмила все вокруг. Это стало потребностью на уровне вдоха, понимаете? Пальто с пиджаком полетели на пол. Мои пальцы вдруг потеряли сноровку и не могли толком справиться с пуговицами его рубашки. И кто придумал делать их такими мелкими?! А этот пояс на брюках с какой-то дурацкой хитроумной пряжкой, которую мог изобрести разве что адепт целибата?!

Марк Янович, в отличие от меня не стал вести войну с одеждой, а просто освободил то, куда хотел добраться. Зачем искать застежку бюстгальтера, если грудь можно просто достать из него? А юбку поднять вверх — элементарно и быстро. И пока он сдергивал рубашку через голову, срывая пуговицы на рукавах, которые шрапнелью полетели в стороны, и одним движением расстегивая ремень, — я сама немного неуклюже, но быстро стянула с одной ноги колготы с нижним бельем.

Мы спешила так, как будто времени было в обрез.

И что такое перевозбудиться поняла на собственной шкуре, так как финал настиг буквально сразу, не дав насытиться процессом и с тем же облегчая моему любовнику задачу, хоть и вызвав толику удивления.

…

Марк Янович крепко обнял, тяжело дыша и прижимаясь лбом к моему лбу. Через минуту открыл глаза и поцеловал уже не яростно, а спокойно.

— Так что ты там про правила говорила? — усмехнулся. — Дай мне пару минут, и мы еще раз обсудим, только более основательно.