Красная жара

— Эй, ты, засранец, тут тебе нельзя ставить машину, — оглядев костюмчик Данко, болельщик «Медведей» решил, что это один из тех миссионеров — Свидетелей Иеговы или Мормонов — от которых, по причине их любви к Христу, можно не опасаться неприятностей.

Данко удивился:

— Почему нельзя?

— Тут я ставлю машину, — прорычал мужик. — Я над этим местом живу, — он махнул битой в неопределённом направлении, — так что убери свой дерьмовый автомобиль к черту с моего места, — мужик удостоверился, что Данко как следует успел рассмотреть биту. — Или давай мне пятьдесят баксов, — предложил он, ибо, будучи уступчивым малым, решил предоставить сидящему в машине право выбора.

— Не понимаю.

— Слушай, — сказал мужик, заполняя машину ароматом пивного перегара, — все очень просто. То есть одно из двух: мотай отсюда или плати полтинник. А то я возьму эту штуку и искурочу твою машину к чёртовой матери.

Мужик весьма отвлекал Данко от его дела. Иван вновь взглянул на двери здания. Наверху погасло ещё одно окно. Она явно собиралась уходить.

— Эй, ты меня что, ни хрена не слушаешь? Данко не сводил глаз со здания:

— Уматывай.

— Сукин ты сын! — возопил мужик. — Приезжаешь к моему дому, да ещё меня же и посылаешь?! Я здесь живу. И это, едреныть, моя стоянка! — мужик так возбудился, что аж слюной стал брызгать. — Семьдесят пять баксов. Проваливай или я расколочу твою машину, да ещё и морду в придачу.

Данко понял, что, дабы продолжать спокойно своё дело, он должен избавиться от этого человека. Но, напомнил он себе, это Америка — и действовать следует по американским законам.

— Вы знакомы с Мирандой? — спросил он мужика с бейсбольной битой.

— Э? Никогда не слыхал про эту суку.

О, подумал Данко, тогда все в порядке. И отпустив руль, он заехал мужику кулаком в челюсть. Удар был такой силы, что тот, казалось, даже подлетел в воздух. Удивлённо повисев в воздухе, он грохнулся на тротуар, исчезая из поля зрения. Причём даже не успев и пикнуть.

Данко снова обратил свой взор к танцевальной студии, весьма довольный тем, что расправился с хулиганом в строгом соответствии с американскими законами.

Возвращаясь из закусочной, Ридзик перешагнул через мужика. Посмотрел на чикагского гражданина, распростёршегося на тротуаре в луже крови и пива, затем взглянул на Данко. Сразу было понятно, что это дело рук русского, но Ридзик не хотел слушать про это — ни теперь, ни потом. Он уложил два пакета с едой на заднее сиденье.

— Все в порядке? — спросил он, вытаскивая из пакета гамбургер.

— Да. Отлично. Без проблем, — Данко все ещё не проявлял интереса к еде.

Все же Ридзик не выдержал:

— А что это за мешок дерьма валяется на тротуаре? Из-за окна донеслось слабое постанывание. Скоро мужик очнётся и станет размышлять, что ж это такое стукнуло его — ведь не мормон же.

— Он тут живёт.

Ридзик высунулся в окошко. Мужик не выказывал желания подниматься.

— Чудесно, — заметил Ридзик. Затем повернулся к Данко. — Только окажите мне услугу — не переедьте его ненароком, когда мы двинемся.

— Сделаю, что в моих силах.

— Именно к этому мы и стремимся в чикагской полиции. Держите, — он протянул Данко чашку горячего кофе. Ридзик снял с неё крышку. — Не знаю, как вы там в Москве, ребята, а мы всегда сохраняем крышку, потому что, если приходится вдруг спешить… — Ридзик вертел чашкой кофе и гамбургером, стараясь поудобней пристроить их у себя в руках. — Кстати, знаете что? Я позвонил в управление и они сказали, что второй русский — тот, которого я подстрелил — Татамович — приходит в себя из комы. Может, нам смотаться отсюда и посмотреть, что он…

Данко выпрямился за рулём:

— Вот она.

Кэт стояла в тени у выхода, нервно осматривая улицу. Жёлтый автомобиль, проехав вдоль дома, остановился прямо напротив неё. Данко заметил, как она обменялась несколькими словами с водителем, затем быстро скользнула на заднее сиденье. Автомобиль отъехал от тротуара, набирая скорость.

— Двинулись, — сказал Данко, поворачивая ключ зажигания. Он дёрнул сцепление и нажал на акселератор, не слишком знакомый с мощностью детройтских двигателей. Машина рванулась вперёд.

Ридзик опрокинул полчашки горячего кофе себе на колени.

— Господи! — закричал он. — Да я же себе яйца ошпарил!

Данко это не волновало. Наконец-то у него появилась возможность найти Виктора. А гениталии Ридзика — лишь ещё один несчастный случай в его личной войне. Он вывел машину на проезжую часть, держась на несколько автомобилей позади такси.

— Черт возьми! — ругался Ридзик, продолжая поглаживать свой пах. Я испортил костюм и чуть не сварил яйца. На кого мне за это подавать в суд? — его швырнуло в сторону, когда Данко резко свернул направо, преследуя такси.

— Вы ужасающий водитель, — прохрипел Ридзик.

— Пожалуйста, успокойтесь, — ответил Данко.

— Пожалуйста, поосторожней с этой чёртовой машиной! — воскликнул Ридзик. — Я не хочу попадать в аварии, — снова напомнил он. — Меня за это на год кинут канцелярщиной заниматься.

— Я умею водить автомобиль, — Данко продолжал смотреть вперёд.

— Ясное дело, — хмыкнул Ридзик. — Думаю, они вас в этом Киеве всему обучили насчёт аварий и цен на страховку.

— В социалистических странах можно обойтись без страховки. Государство платит за все.

Ридзик недоверчиво посмотрел на Данко:

— Ладно, тогда скажите мне одну штуку, капитан. Если там такой охренительный рай, то с чего ж это у вас в стране народ толпами стоит в очередях на выезд?

— Капиталистическая пропаганда, — Данко сказал это таким тоном, словно и сам верил в это.

— И если вы, ребята, все так здорово устроили, то как же это угораздило вас вляпаться вместе с нами во все эти героины и кокаины?

— В Советском Союзе это лишь начинается. И мы это прекратим.

— Желаю удачи. С таким же успехом вы можете останавливать океан.

— Китайцы нашли способ. Сразу после революции. Построили всех наркоманов, всех продавцов, отвели их на площадь — и расстреляли.

— Тут это не сработает. Политики на это ни хрена не пойдут.

— Расстреляйте сперва их.

Они преследовали такси уже минут пятнадцать — и пока что водитель его не пытался улизнуть от них — вероятно, он даже не подозревал, что за ними следят. Данко подумал, что что-то здесь не так.