Красные шипы

Я продолжаю время от времени украдкой поглядывать на фургон, мое сердце колотится, а руки потеют. Мои ноги дрожат, и я заставляю их оставаться неподвижными, иначе я стану причиной собственной гибели.

Мне не требуется много времени, чтобы добраться до заправочной станции, напротив которой находится старая закусочная. Машина все еще у меня на хвосте, и теперь, когда стало больше света, я замечаю, что она вся черная. Даже его окна затемнены, загораживая мне обзор того, кто внутри.Это действительно похитители. Мой взгляд блуждает по окружающему, пытаясь найти кого-нибудь, к кому можно обратиться за помощью. Полицейский участок находится далеко отсюда, и если я поеду туда, у меня такое чувство, что они сделают свой ход прежде, чем я доберусь до него. В моих лихорадочных поисках мой взгляд натыкается на мужчину, выходящего из машины перед закусочной.

Частный детектив.

Я сигналю ему фарами, и он оборачивается. Хотя я не могу разглядеть его черты, он высокий, идеально одетый в черную рубашку и брюки. Он кивает мне, и я разворачиваю машину к нему в своей поспешной попытке добраться до него. Я с визгом останавливаю свою машину позади его и смотрю в зеркало заднего вида, мои губы приоткрываются.

Там никого нет.

Фургона, который следовал за мной по лесной дороге сюда, там нет.

Я моргаю несколько раз, и, конечно же, его действительно нет, и он исчез, как будто его никогда и не было. Раздается стук в мое окно, и я вздрагиваю, прежде чем узнаю телосложение частного детектива.

Глубоко вздохнув, я беру себя в руки, дрожащей рукой беру свою сумку и выхожу из машины.

Я впервые хорошо смотрю на частного детектива, и он совсем не такой, как я ожидала. Во-первых, он азиат, как и я, и обладает сильными, харизматичными чертами лица. Его глаза черные и пронзительные, а двойные веки, качество, редкое для тех из нас, кто имеет западноазиатское происхождение, придают его взгляду опущенность.

Его лицо суровое и резкое, с носом, который так же естественно высок, как и его скулы. И не только это, но у него длинные густые волосы цвета чернил. Сейчас они собраны в низкий хвост, но если бы они были распущены, то доходили бы ему до плеч. По телефону он казался молодым, но я никогда не думала, что он будет таким молодым. Я ожидала, что ему будет за сорок или пятьдесят, но он едва выглядит на тридцать.

– Мисс Честер?
– спрашивает он с безупречным американским акцентом, протягивая руку.

Я крепко пожимаю ее.

– Э-э... да.

Перестань пялиться на мужчину, Нао.

Должно быть, это из-за недавней погони у меня помутился рассудок.

Он указывает на дверь закусочной.

– Ты идёшь?

– Конечно.
– Я глубоко вздыхаю, прежде чем последовать за ним внутрь.

В "Трейси" почти нет посетителей, несмотря на то, что сегодня вечер пятницы. Отчасти потому, что футбольные фанаты этого города празднуют в Гриль-баре, а отчасти потому, что этот ресторан почти не работает. Его декор напоминает фотографии девяностых годов, которые я видела в маминых альбомах, а черная кожа кабинок местами потрескалась. На столах какие-то рисунки, похожие на те, что можно найти на школьных партах, а освещение почти отсутствует. Официантка, женщина средних лет с убийственными бровями, ведет нас к кабинке в глубине зала.

Детектив заказывает омарис, не заглядывая в меню. Ха. У них здесь это есть? Это блюдо напоминает мне о моем детстве, когда мама постоянно готовила его для нас.

– Мне только содовую, - говорю я официантке.

– Я понимаю, почему ты не хотела встречаться сегодня вечером, - говорит детектив и, увидев мое ошеломленное выражение лица, указывает на мою толстовку.
– Черные дьяволы.

– Нет, поверь мне. Мне плевать на этих придурков. Я просто ношу их толстовки, потому что мы получаем их бесплатно в кампусе.

Тебе, черт возьми, было не все равно, когда Себастьян забил сегодня вечером.

Убирайся из моей головы!

Я делаю глоток воды и улыбаюсь.

– Мне следует называть вас мистер Коллинз?

– Это заставило бы меня почувствовать себя стариком. Зовите меня Кай.

Чёрт побери. Имена красивых людей так же завораживают, как и они сами.
– Приятно познакомиться, Кай. Это по-японски?

– Да.

– Вау. Какое совпадение. У меня тоже японское происхождение. По крайней мере, со стороны моей мамы. Как ты пишешь Кай кандзи?

– Характер океана.

– Это так круто. Мое написана персонажами честными и красивыми.

Его ониксовые глаза смягчаются улыбкой.

– Так о чем вы хотели поговорить, мисс Честер?

– Просто Наоми.
– Мисс Честер - это мама в моей голове.

– Какая у тебя ко мне просьба, Наоми?

Я переплетаю пальцы, затем отпускаю их и глотаю еще воды, позволяя прохладной жидкости успокоить мое горло. Говорить об этом с совершенно незнакомым человеком сложнее, чем я думал.

– Я... э-э... я хочу найти своего отца, - выпаливаю я последнюю часть.

– Когда ты видела его в последний раз?

– Я никогда его не видела.
– Мой голос едва громче шепота.
– Меня родила мать-одиночка и я никогда не встречалась со своим отцом.

Признание повисло между нами в густом воздухе. Но прежде чем Кай успевает что-либо сказать, возвращается официантка с нашими заказами. Я прочищаю горло, чтобы освободить образовавшийся там узел. Я всегда чувствую себя отвергнутой маленькой девочкой в День отца в школе, когда говорю или думаю о своем отце. Глупо, но я знаю, что он может быть намного хуже, чем я рисовала его в своих девичьих мечтах, но потребность найти его никогда не уменьшалась. На самом деле, с годами оно росло, пока я больше не смогла его игнорировать.

Официантка исчезает с еще одной улыбкой. Кай разрезает свой омурис пополам и начинает есть с неторопливым изяществом. То, как он выбирает порции и пережевывает, настолько изысканно и элегантно, что я испытываю странное удовлетворение, просто наблюдая, как он проглатывает свою еду.

– Что ты знаешь о своем отце?

– Мама отказывается говорить мне что-либо, кроме того, что нам лучше без него.

– Я полагаю, ты не согласна?

– Конечно. Иначе меня бы здесь не было.

Он проглатывает еще кусочек и встречается со мной взглядом. Он никогда не говорит с едой во рту, и я ценю это.

– Не проще ли было бы спросить твою мать о его местонахождении вместо того, чтобы тратить свои деньги на меня?

– Если бы это был вариант, я бы сделала это. Ты собираешься мне помочь или мне следует поискать кого-то другого, кому я могла бы отдать свои деньги?”

– Очень хорошо. Он отодвигает тарелку от себя и вытирает рот, и только тогда я замечаю, что он доел всю свою еду.

– Мне нужно с чего-то начать. Он был женат на твоей матери?

– Нет.

– Он американец? Японец?

– Я не знаю. Но я думаю, что американец.

– Почему?

– Потому что мама настояла на том, чтобы родить меня здесь.

– Она могла оставить его в Японии.

Я роюсь в своей сумке и достаю фотографию, которую украла из маминого потайного ящика. Единственная фотография моего отца, которая у нее есть. Мои пальцы дрожат, когда я перекладываю ее через стол.

Пытливые глаза Кая внимательно изучают его. Дата на обороте - за несколько лет до моего рождения. Это один из немногих случаев, когда я видела, как мама смеется так свободно, ее голова запрокинута назад, когда она держится за мужскую руку.