Красными нитями

Кому что достанется… Одним — смерть, а другим — факиры и циркачи.

— Мы разделим вас на две группы. Первой понадобятся пальто, — Эль улыбнулась ещё шире. — Нет-нет, мы никого не прогоняем! Пока, — снова смешки среди гостей. — Мы пригласили «Огненный цирк», и он подготовил для вас маленькое представление!

Эль повернулась к окну. В сумерках фигуры циркачей казались неясными тенями. Не было ни искорки, но она знала: стоит Дару вывести «невиновных» гостей на улицу, как сад зажжётся огнями, и среди них по верёвкам, натянутым между деревьями, пойдут акробатки.

— Вторую группу я попрошу пройти в наш зимний уголок, — Эль подмигнула стоящему рядом мужчине.

Слуга открыл дверь, выкрашенную в тон стены так, что за украшениями она была едва заметна. Гости стали вытягивать шеи, заглядывая внутрь. На несколько секунд им открылась комната с сотней маленьких свечей, искусственным снегом и еловыми ветвями, затем мужчина закрыл дверь.

Эль снова подняла руки над головой и хлопнула в ладоши.

— Прошу вас!

Дар и слуги, знающие, кого куда вести, не успели и шагу сделать, как со всех сторон послышалось:

— Хочу увидеть шоу!

— Как красиво, можно мне туда?

— Не разделяйте нас!

— А можно везде побывать?

Гости, не дожидаясь деления, подошли к комнате или направились к выходу.

«Во имя Яра».

И с чего она решила, что её так просто послушают?

Эль опять хлопнула в ладоши и как можно громче воскликнула:

— Уважаемые киры, на этом наш сюрприз не заканчивается, — гости попритихли и снова посмотрели на девушку. — Для каждого из вас мы подготовили свой небольшой подарок. Но мы не справимся, если вы придёте в другую часть раньше времени, — Эль, прижимая руки к груди, легко улыбнулась, будто просила прощения, что не оставляла выбора. — Я попрошу вас дать нам минуту, и мы скажем, кому что достанется первым.

Несколько слуг помогли разделить гостей, затем одна часть двинулась в сад следом за Даром, другая — зашла в комнату.

Сбоку у стены, на столе с белоснежной скатертью, стояли бокалы с зимним вином и немного закусок. Гости разошлись: они с восторженными вздохами трогали искусственный снег, любовались еловыми ветвями в композиции с белыми северными розами, подходили к фигурам серебряного и золотого оленей — символов зимнего праздника.

Эль посмотрела в окно. Сад наполнился восторженными криками. Факиры выдували огонь, который двигался, точно приручённый, а между столбами пламени скакали худенькие, полуодетые циркачки, поражая гибкостью и ловкостью.

— Ну и что же, кира Я-Нол? — послышался капризный голосок Дьяны Е-Стир. — Здесь красиво, но даже из окна вид хорош, а уж что бы мы увидели на улице!

Эль едва сдерживала дрожь. Она не знала, что сказать дальше. Сотню раз в мыслях подводила гостей к этому моменту, но затем все слова терялись.

Последними в комнату зашли Олвия с Деритом. Девушка явно была насторожена и недоверчиво оглядывалась.

Схватив со стола бокал, Эль высоко подняла его.

— Прошу, киры, минуту терпения. Нам есть, чем вас удивить. Пока же давайте поднимем бокалы в честь того, чтобы первый снег не подвёл нас, и следующий год был лучше этого, а все наши страхи и сомнения остались позади!

Несколько гостей взяли бокал и тоже подняли, но большая часть, вглядываясь в представление за окном, не двигалась.

«Дура!» — гневный шепот едва не сорвался с губ. Её никогда не слушали, не слышали — и с чего вдруг должны были послушать сейчас?

— Интересная компания собралась… — задумчиво протянул Е-Мон.

От его вида скользкой рыбешки не осталось ничего — показался хитрый расчетливый делец, который всегда давал верную оценку ситуации.

Эль, изо всех сил удерживая на лице весёлую улыбку, подошла к Е-Мону и игриво спросила:

— Да, интересная. Мы все здесь не просто так. Понимаете почему?

— Так мы… — послышался голос одной из заговорщиц, затем она заметила Олвию и Дерита и резко замолчала.

— Хорошо, не буду мучить вас загадками! — воскликнула Эль. — Но пока давайте же поднимем за грядущую зиму.

Гости брали бокалы, но во взглядах сквозило всё больше недоверия.

«Ну же!» — взмолилась Эль.

А потом она вспомнила, что ей всегда не нравилось в отце и всей Церкви. Они кричали, что нужно быть смиренным, отказывать себе в телесных удовольствиях, думать о возвышенности духа, а сами такими не были. Они не давали ничего, кроме пустых слов, и не показывали примера. А пример был важен.

— Так пусть же зима придёт, будет лучше, а все страхи и сомнения останутся в лете и осени, — повторила Эль, высоко подняла бокал и сделала большой глоток.

Зимнее вино варили и поддерживали в нём постоянную температуру, и сначала жидкость опалила губы приятным теплом, затем прошла по глотке с холодком, точно девушка съела что-то мятное.

Голоса зазвучали более спокойно, появились расслабленные улыбки. Эль, уже не скрывая волнения, жадно вглядывалась, как гости подносили бокалы к губам, жидкость проходила по горлу и как менялись их лица, удивленные холодом во вкусе.

— Необычно, — с сомнением сказала Дьяна. — Что вы туда добавили?

Эль рассмеялась дрожащим смехом.

— Киры, простите меня за это, но рецептом со мной поделилась подруга из Канавы. Ну же, попробуйте ещё раз, что вы чувствуете?

— Что за спектакль, — послышался раздражённый голос, но и та девушка послушно сделала глоток.

— Мята? — спросила другая.

— Мята и апельсиновый настой, я знаю этот вкус!

«Чуть-чуть», — напомнила себе Эль. Последние строки спектакля, и он закончится. Может, даже для неё, если не успеет.

— Успеешь! — прошипел Леми. — Ещё и плюнуть им в лица успеешь!

— Нет, в Канаве не знают ни мяты, ни апельсинов, — Эль покачала головой. — Там ничего из красивой жизни не знают, не то, что вы. Но там умеют учиться и учить.

— Кира Я-Нол, объяснитесь!

— Это не моё имя.

Эль не закончила, как дышать стало тяжело, будто в горло напихали комья снега. Одну руку она положила на грудь, а другой схватилась за стол, пытаясь не упасть.

— Кира Я-Нол! — к ней подскочила девушка и скорчилась, следом — гости один за другим.

Эль затряслась в ознобе. Кожа не просто побледнела — стала идеально белой, как свежевыпавший снег. Всё внутри сжималась от холода, хотелось выбраться из этого тела — ледяного кокона — убежать, лечь у огня, свернувшись, и жадно тянуть к нему руки.

Ноги уже не держали — Эль казалось, она увязла в огромном снежном сугробе, из которого не могла выбраться, и снег всё накрывал, накрывал с головой…Она потянула руки к столу — там под скатертью, на полу, стоял самый драгоценный в мире пузырек — капля огня, которая могла согреть.