Красный уголок капитализма
Шрифт:
Андрей принес консервы, Борис – штопор, Вова – хлеб, Гриша – грузинскую заварку, Дима – кипятку в термосе. Посидели, попили чайку без сахара, но с конфетами «Батончик» и разошлись.
А окрошка? Да зачем она сейчас, когда на дворе зима началась.
Безразмерные женщины
Когда я женился, то не спросил у супруги размер ее одежды. А зря. Самый ходовой размер оказался. И началось. Что ни праздник, то одно наказание. Не могу в подарок ей купить
Тихо разошлись, по любви. Она – по любви к одежде, я – к спокойствию.
Отдохнул я пару лет, думаю, пора снова жениться. Но теперь меня не проведешь. Главное в невесте – размер. Чтоб неходовой. Пошел в магазин выбирать платье. Куплю модное платье, уж потом к нему жену подберу. Это легче, чем к жене подбирать платье.
Пришел в магазин, на размеру не смотрю, смотрю на качество платьев. В самом конце отдела – сплошь красота. Спрашиваю у продавщицы:
– Они всегда бывают?
– Они – всегда! Неходовой размер.
Выбираю самое модное, самое красивое, приношу домой. Развернул, задумался. 60-й размер. Невеста ожидается крупной. Зато семья будет крепкой. Хорошие подарки жене буду дарить. Модные, красивые. Взял платье, примерил к дверному косяку. Как раз. Пройдет. Бочком. Без пальто.
На следующий день побрился, выпил, пошел невесту искать. Гляжу по сторонам – моего размера не попадается. Ходовой размер идет, моего нету. Обидно. Платье уже купил, деньги вложены в мероприятие.
Решил в газету объявление дать. Требуется невеста 60-го размера под такое-то и такое-то платье. Отдаленные размеры не предлагать. Дал телефон. Ну, думаю, сейчас повалят. Две недели ждал – ни одного звонка! А потом – как обрушились! Как где-то прорвало. Идут и идут. Все 60-го размера. Я на них платье примеряю. Всем в аккурат. Но люди они все разные. А хочется, чтобы и человек хороший был. И вот приходит одна – скро-о-мная, хорошая, с косичками. Размер? 60-й! На мою первую жену смахивает. Говорит, я по объявлению. Я тебя узнала, это, значит, ты объявление дал?
Фу-ты! Это ж моя бывшая жена и есть. А ты что, говорю, женихов ищешь? Ищу, отвечает.
– А что это тебя так разбарабанило?
– В объявлении такие требовались. Я три недели готовилась к визиту, вес набирала. Кушала, спала, штангой занималась.
– А если б я сороковой размер указал?
– Похудела бы.
– Ну что ж, – говорю, – раз пришла, то давай поженимся. Но это… чтоб претензий к нарядам не было. Что принес, то и принес. Главное, чтоб красиво и модно.
Поженились мы с ней. Сейчас мир в доме. Подарки ей покупаю. В «Детском мире» – сарафанчик: она худеет. В «Богатыре» – платьишко: она полнеет. Главное – чтоб модно. Она, как увидит очередную покупку, на глазах меняется. Две-три недели – и одежда в аккурат. Никаких проблем. Ни у меня, ни у нее. Всего две проблемы осталось. Первая – ноги. Ее ноги. Размер – 37 с половиной, ни туда ни сюда. Вторая проблема – ее голова. 57 – в любую погоду. Наденет сарафанчик, 38-й размер, чудо, а голова шире плеч…
Сейчас я работаю над проблемами. Думаю, что решу их. Причем раньше, чем наши швейные объединения.
Бабушка отоварилась
Рассказ ребенка
Больше
всего на свете я люблю мороженое, потом – папу и сразу после папы – отовариваться.В нашей семье отовариваться может только бабушка. Потому что она участница войны. Дедушка у нас тоже участник, но отовариваться он не может. Он же не женщина и не инвалид, поэтому ему и так весело, без отоваривания.
А мне дедушку жалко. Я ведь вижу, что он тоже хочет и даже ходит хлопочет об инвалидности. Когда он ее схлопочет, то тоже будет оговариваться.
Отовариваться мы всегда ездим втроем: я, бабушка и папа. Бабушка – чтобы отовариваться, папа – чтобы нести товар, а я – чтобы еще интересней было.
Сегодня мы опять ездили. Папу сначала не пускали в магазин. Сказали:
– А вы куда, молодой человек?
Папа начал хромать и заикаться:
– Да я просто… Сумки… нести.
Тогда его пропустили.
Когда мы зашли, папа сказал, что здесь как за границей – пароду мало, а продавцов много. И что продавцы здесь вежливые и безобидные, потому что не хотят, чтобы их в другой магазин перевели. Бабушка шепнула папе:
– Тише, а то услышат.
На войне она в разведку ходила, поэтому всего боится.
Когда тетя-продавец начала отвешивать масло, мясо, сосиски, бабушка так разволновалась, что потеряла кошелек. А когда нам дали коробку конфет, я так разволновался, что его нашел. А когда дали банку тушонки, папа вскрикнул от неожиданности. А когда дали банку сгущенки, бабушке стало плохо и папа ей дал нашатырь. А когда дали пельмени, папа от волнения их рассыпал. А потом собирал. И все оглядывался, чтоб его за руку не схватили и не крикнули:
– Ага, попался!
И только тетя-продавец улыбалась. Она спрашивала бабушку:
– Окорок будете?
– Буду.
– Чай будете?
– Буду.
– Что, и кофе растворимый, что ли, будете?
Бабушка запнулась:
– Бу… бу…
Папа подсказал:
– Будет.
Тетя-продавец вежливо сказала:
– А вы, молодой человек, не мешайте. Зачем ей одной столько?
Бабушка сказала:
– Вообще-то я не одна. У меня – дочери, внуки…
– И зять, – сказал папа.
Дома нас ждал дедушка с ножом, делить продукты. И еще – мама и тетя Люда. Дедушка сразу заворчал на бабушку:
– Чего колбасы мало взяла?
– Больше не дали. Норма.
Дедушка отрезал кусочек колбасы, попробовал и сморщился:
– Хорошо, что не дали, дай им бог здоровья. Они эту колбасу специально для ветеранов делают, чтоб их меньше стало.
– Старый ворчун! – сказала бабушка, – Тебе все не так.
– А тебе все так. Я не о себе забочусь – о внуках.
Пока бабушка с дедушкой спорили, мама и тетя Люда раскладывали по своим сумкам продукты. Бабушке с дедушкой они оставили пельмени и сосиски. Бабушка сказала:
– Забирайте пельмени и сосиски, их же дети любят.
А мама сказала:
– Нет, нет, это оставьте себе.
– Нам ничего не надо, – сказал дедушка.
– Нет, нет, – сказала мама и протянула дедушке деньги за продукты.
Дедушка отказался:
– Не надо нам денег, у вас самих денег нет.
Тут бабушка с дедушкой опять стали спорить, и тетя Люда с мамой незаметно положили деньги в сервант. А пока они подкладывали деньги, дедушка незаметно подложил сосиски и пельмени в их сумки.