Красный уголок капитализма

8. 10 лет жизни отнимает у нас медицинское обслуживание. Допустим, человек широко зевнул. От веселой жизни. И у него заклинило челюсть. Приходит он в больницу, а доктор тактично так говорит ему:

– Чего рот разинул? Ну чего разинул?

А человек не может ответить тем же с открытой челюстью. А доктор задает наводящие вопросы типа:

– Вы когда последний раз болели спидом?

Рот у пациента раскрывается еще шире. И доктор отправляет его к другому врачу удалять гланды.

9. Теперь о стрессах. Представьте, наше среднее существо, извините, средний гражданин, бесполый, пьющий, курящий, периодически влюбляющийся, одетый в ноль целых и пять десятых рубашки, в одном целом и одном порванном ботинке едет на ноль целых и одной десятой «Запорожца» к своей средней возлюбленной, в среднем проститутке. Наш средний гражданин в среднем сказочно богат, потому что имеет огромный флот, армию и периодически запускает «Бураны» многоразового использования. И в среднем он очень счастлив. Но у девушки его подстерегает стресс по фамилии Стресс. И девушка уже перешла на его фамилию. Такие стрессы уносят еще 10 лет нашей жизни.

А теперь подведем итог. От возраста в 100 лет идеальной жизни советского гражданина мы отнимем годы, которые уносит наша реальная средняя жизнь. Получается: 100 – 90 = 10 лет. Это наша средняя продолжительность жизни.

Железный курильщик

Но мы не учли атомные электростанции, самолеты, корабли, землетрясения, горисполкомы. Наводнения, райсобесы. А они, вместе взятые, отнимают у нашего среднего гражданина оставшиеся 10 лет жизни.

Таким образом получается, что средний возраст у нас сейчас достигает ноль целых и ноль десятых лет жизни.

А ведь на пенсию надо выйти хотя бы чуть-чуть пораньше. Чтобы отдохнуть на склоне лет, понянчить внуков. Поэтому пенсионный возраст, я считаю, надо назначить раньше нашей жизни хотя бы на 9 месяцев.

Уважаемые курильщики, курильщицы и курята! Я могу поделиться с вами богатым опытом в области покурить. А так же в области побросать покурить. Чтобы бросить курить, я сделал все. Но этого оказалось мало. Требовалось отсутствие силы воли. К сожалению, у меня железная воля. В нашем отделе все бросили курить. Но я не пошел на поводу. Я держался. Тогда меня вызвал директор и сказал:

– Если не бросишь, не жди повышения.

Я не бросил.

Жена сказала: «Или я, или сигарета».

Я твердо ответил:

– Конечно, ты! И сигарета.

Она ушла. Я закурил. Она вернулась с пачкой сигарет. Я был счастлив. Ведь я люблю ее, пачку сигарет, больше, чем пачку папирос. Радостный, я выскочил на балкон покурить и простудился. При воспалении легких не курят. Я курил. Было больно. Слабак давно бы бросил. Или сыграл куда-нибудь. Но я не сдавался, не тот характер.

У меня к пенициллину аллергия. Но мне его вкатили. От воспаления. Вы видели хамелеона, когда он волнуется? Я так же менял окраску. Когда я очнулся, главврач дал мне кислород. Стало хуже. Тогда он дал мне сигарету. Стало лучше. Главврач никогда не курил, но закурил и сказал хрипло:

– Вы хуже героя.

Медсестры не выдержали и заплакали. Им дали кислород.

Когда я выписался на работу, мне объявили войну антикурильщики. Но я был хитер и коварен. Руководству объявил, что без сигареты со мной может случиться приступ. Или хуже. Они испугались и повесили над моим столом график моих перекуров, согласованный с директором, утвержденный в министерстве.

Я курил всегда и везде. И в бане, и в ванне, и в ручейке, и в океане. В парилке я держал в правой руке сигарету. А в левой? Нет, не веник, пепельницу. В Черное море я заходил в ластах, маске и с трубкой. Трубка – длинная, курительная. Я нырял и держал ее в зубах, как перископ. Конец с табаком – над водой, я с другим концом – под водой. Плывешь, любуешься подводным царством и покуриваешь. Наслаждение непередаваемое.

Мне говорили, куренье вредно для вашего здоровья.

Я не возражал. Да, курение в чистом виде слегка вредит. А если брать его в комплексе с работой? Расход здоровья на работе большой. Вас вызвал начальник – здоровья стало меньше. Вас вызвали на пожар, и вы его потушили – здоровья может вообще не остаться. А если вы не пошли к начальнику, а пошли в курилку? Разговор не состоится – здоровье сохранится. Пожар? Перекурите. Другое дело, если вы вообще нигде не работаете. Тогда бросайте. Но если вам удастся, я сразу скажу: ваше здоровье в опасности. Вы тяжело больной человек. Даже, может быть, конченый. Потому что здоровый человек курить никогда не бросит.

Молчат и строят

Радость охватывает за то, что 72-й год революции у нас идет и четвертый год перестройки. Конечно, за 70 лет много чего понастроили. Поэтому перестраивать сейчас трудновато. Но трудностей мы не боимся.

Я об этом сразу подумал, когда через улицу от моего дома строительство развернулось. Одновременно два больничных здания начали возводить. За глазной корпус наши друзья из Финляндии принялись. А за хирургический – наши друзья-строители из нашего города.

Вот думаю, мы этим финнам и покажем, как надо строить, а если повезет, то и перестраивать.

Обе бригады сначала забором свои площадки огородили. В нашем заборе строители сразу дырки предусмотрели. Одну – к автобусной остановке, одну – к столовой, одну – к магазину. А остальные – так, на всякий случай, чтоб рабочее время экономить.

А эти финны все щитами огородили, причем без дырок. Прямо непонятно, как они собираются за экономию бороться. Дальше наши на своем заборе плакаты и транспаранты повесили: «Строительство ведет СУ-9. Прораб Никифоров», «Горожанин! Работай так, чтобы тебе никто не завидовал». Ну, и несколько лозунгов и призывов к 1 Мая. Получилось красиво, наглядно и удобно. Допустим, ты забыл тост – смотри на забор, там подсказка: «Да здравствуют советские женщины!»

А эти финны ничего на заборе не написали. Такие скрытные, непонятно, за что они борются. Наши пацаны попытались им помочь идеологически, нацарапали кое-что на заборе. Но финны стерли. Молчат и строят. Котлован вырыли, коммуникации к нему подвели и вдруг неожиданно площадку вокруг котлована заасфальтировали сдуру.

А нам с площадкой не повезло – асфальтовая попалась. Ну, известно, у строителей всегда руки на асфальт чешутся и глаза горят. И начали они асфальт с лица земли сдирать. Чтобы до грязи дойти. Как только до грязи дошли, отметили первую трудовую победу. Два дня после этого не работали. Да и как не отметить! Все условия себе для подвига создали.

И началась битва за будущий план. Машины буксуют, строители толкают, крановщик орет, и все друг друга кроют. Сердце радуется – кипит работа.

Все задорные, веселые и самое главное – по уши в грязи. Ну, никак не скажешь, что не работают…

А финны начали вяло. Прямо тоска на них смотреть. Машины без рева заезжают, материалы без воплей разгружают. А прораб вообще молчит. Скажет по-фински «лайна-майна» и опять молчит. Вот так и молчат и строят в своих финских костюмчиках.

Но вот парадокс. Без шуму, без грязи у них вдруг первый этаж из-под земли вырос. А у наших что ни день, то новые трудности. То кран, как осинку, ветром согнет. То прораб в котлован свалится. И целую смену его оттуда вытаскивают. Не везет. А тут еще магазин рядом. И как только время к двум часам, наши нервничать начинают. То на часы смотрят, то друг на друга. То – на часы, то – друг на друга. А ровно в два они цепенеют, инструмент у них из рук вываливается, и все исчезают в дырку в заборе.