Красота от любви

– Вчера на свадьбе твое лицо было гладким. Неужели щетина так быстро выросла.

Он проводит рукой по подбородку.

– Слишком грубо для тебя?

– Нет. Мне нравится щетина. Это сексуально. Я не против, если она еще немного отрастет.

– Совсем немного, да? Не такая, какая была у меня несколько месяцев назад?

Я никогда не видела его с бородой.

– Я не знала, что у тебя была борода.

– Я впал в депрессию, потому что одна молодая леди оставила меня, не позволив сказать и слова.

Он не единственный, кто был в депрессии.

– У меня тоже была депрессия, но я не отращивала бороду. Я убрала светлые пряди, мне показалось, что они не смотрятся с темным цветом.

– Когда у меня выросла борода, я обнаружил пару светлых волосков, - он указывает на вески.
– И здесь, по несколько с каждой стороны.

Я хватаю его лицо и поворачиваю в сторону, чтобы лучше рассмотреть.

– Серьезно?

– Да. Седые, -смеется он, - Ты что забыла, что вышла замуж за старика?

Я поворачиваю его лицо обратно, так что он смотрит на меня.

– Тебе тридцать. Это еще не старый. Понял?

Он игриво трется носом о мой, в стиле поцелуя эскимосов.

– Твой уход заставил меня пройти через ад. Поэтому это твоя вина.

Он проводит носом по моей шее.

– Значит ли это, что больше седых волос не будет, ведь я больше не брошу тебя?

– Сожалею. Это неизбежно. Это мне досталось от папы, в сорок пять он был почти весь седой. Так что, жди.

Я представляю Джека Генри с седыми волосами вместо его черных. Уверена, он будет как Ричард Гир, с возрастом становясь только лучше.

– Когда через десять лет люди будут смотреть на нас, они будут видеть милую, молодую девушку и ее папика?

Он смеется.

– Нет, они увидят рой наших маленьких мини-Лорелин, которые будут бегать вокруг нас и будут знать, что десять лет назад я был достаточно умен, чтобы заполучить тебя.

– И сколько примерно детей у нас будет?

 Он опускается и шепчет мне на ухо.

– Много.

Я не стану отвлекаться на шевеление в его паху.

– Много - понятие растяжимое.

Он проводит рукой по моим волосам.

– Однажды ты сказала мне, что видишь себя с тремя.

– Трое – это несколько, а не много.

– Знаю, но с тобой мне хочется больше, - он проводит носом по моей шее, и я чувствую его теплое дыхание на своей коже. Он знает, как сильно это меня заводит.
– Почему бы не начать работу над первым прямо сейчас.

Когда мы познакомились, он не хотел жену и детей. Где-то в глубине души я хотела такого мужа, но пока я бы предпочла подождать с детьми. Я хочу насладиться им, прежде чем у нас появится ребенок.

– К чему торопиться? Не прошло и дня с нашей свадьбы. Почему бы не насладится этим совместным временем? – он перекатывается на спину и смотрит в потолок.
– Что такое, почему ты озабочен мыслью завести ребенка прямо сейчас?

Он вздыхает и поворачивается на бок, чтобы смотреть мне в глаза.

– По папиной линии практически у всех есть проблемы с сердцем. Его брату не было и пятидесяти, когда у него случился первый инфаркт. Боюсь, через двадцать лет со мной произойдет тоже самое, поэтому я не намерен попусту тратить время, я хочу детей прямо сейчас, чтобы провести с ними как можно больше времени, пока я еще молод и здоров.

Вот почему он надеялся, что я беременна. Он боится умереть молодым. Я понятия не имела, что его мучают такие страхи.

– Ты не можешь быть уверен, что с тобой случится тоже самое.

– Ты тоже не можешь быть уверена, - он касается моей шеи и тянется к лицу, - Обещай мне, что подумаешь об этом.

Этот красивый мужчина хочет прожить всю свою жизнь со мной. Разве не это он однажды сказал, что он видит, представляя свое будущее со мной? Я хочу, чтобы у него было все, чего пожелает его душа.

– Я подумаю об этом. Обещаю.

– Спасибо.

Он нежно целует меня в губы. Этот поцелуй значительно отличается от всех тех, что были у нас раньше. Милый, который заставляет меня чувствовать себя любимой.

– Я так люблю тебя, Л.

– И я люблю тебя, но ты должен пообещать мне, что ты не будешь держать все свои страхи и переживания в себе. Я твоя жена и хочу знать все. Твои надежды. Твои мечты. И особенно твои страхи.

Он должен знать, что такие вещи не нужно скрывать от меня.

Он прикасается пальцем к кончику моего носа.

– Ты. Ты - мои надежды и мечты.

Я тяну его обратно на себя.

– Ты точно знаешь, что нужно сказать, чтобы залезть в женские трусики.

Он проводит руками по моим голым бедрам.

– Думаю, тебе нужно их носить, чтобы я мог попасть в них, но на тебе их нет, миссис Маклахлан.

– Упс, - я прикрываю рот рукой.
– Ты прав. Мистер Маклахлан снял их пару часов назад.

– И теперь ты подо мной, и абсолютно голая.

Я обвиваю ногами его талию.

– Будет легче проникнуть в тебя.

Он потирает заднюю часть моих бедер, сжимая.

– Мне нравится. Ты должна ходить без трусиков все время.

– Может быть я так и сделаю.

Джек Генри посасывает мои губы, пока я опускаю руки по его спине к прекрасной заднице.

– Я люблю твой...зад.

Он целует меня в подбородок и по линии челюсти, к местечку за ухом.

– Моя задница, да?

Его голос напоминает хриплый шёпот.

Я чувствую внезапное падение высоты. Джек Генри поднимает лицо, чтобы взглянуть на меня, но он не выглядит встревоженным.

– Думаю, мы снижаемся, - он тянется к тумбочке, чтобы взять свой телефон.
– Черт, самое время.

Голос пилота звучит в динамике.

– Наш самолет начинает снижаться, и приблизительно через пятнадцать минут мы приземлимся на Мауи. Было приятно работать с вами мистер и миссис Маклахлан. Погода прекрасная.

Я надуваю губы.

– Всего лишь пятнадцать минут.

– Знаю. Это недостаточно, чтобы сделать то, что я хочу сделать с тобой. А нам еще нужно одеться и занять наши места на время посадки, - он последний раз целует меня в губы.
– У нас будет много времени, чтобы сделать все, что захотим.