Красота от любви

Всю неделю мы спали в одной кровати, но не занимались любовью. Он даже не предпринимал попыток. Наверно я должна быть рада, поскольку это усложнило бы ситуацию, но мне не нравится жить с ним, словно мы соседи по комнате. Я скучаю по интимной близости со своим мужем, и чем больше мы отдаляемся друг от друга, тем больше я понимаю, насколько несчастной я была бы без него.

Он входит в комнату и садится рядом со мной на кровати. Берет мою руку в свою и криво улыбается, но в его глазах нет радости.

– Встреча через полтора часа.

– Знаю. Я просто жду, когда пройдет тошнота, чтобы встать и собраться.

Он подносит мою руку к своим губам и целует.

– Мне жаль, что ты не очень хорошо себя чувствуешь, но это признак здоровой беременности.

– Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

Он пожимает плечами.

– Кажется, мама говорила, когда Эмма была беременна. Давай я принесу крекеры, вдруг полегчает?

– Это тебе тоже говорила Маргарет?

– Нет. Все это знают.

– Да. Я попробую.

Через несколько минут он возвращается с крекером и газировкой.

– Миссис Порчелли прислала имбирный эль. Она сказала это может помочь.

– Ты сказал ей, что я беременна?
– спрашиваю я.

Ему лучше сказать, что он этого не делал, иначе я разозлюсь.

– Нет. Только то, что ты нехорошо себя чувствуешь.

– И что мы будем говорить людям?

– Я бы рассказал всему миру, но я не могу думать только о себе. Главное, чего хочешь ты.

Не думаю, что он шутит.

– Я пока не хочу никому говорить.

– Хочешь подождать, когда минует риск выкидыша?

– Да.

Нет. Не по этой причине.

– Нет. Что если я расскажу о своей беременности, а потом окажется, что у тебя есть двухлетний сын от другой женщины.

Знаю, это причиняет ему боль, но это то, что я чувствую.

– Давай для начала пройдем через это, посмотрим, какие будут результаты, а уже потом будем думать?

– Я сделаю всё, что захочешь.

Беру в рот крекер. Понятия не имею, как еда может помочь избавиться от тошноты, ведь от простой мысли о глотании собственной слюны мне становится дурно.

– Мне нужно сплюнуть.

Я встаю с кровати и бегу в ванную, когда понимаю, что всё содержимое желудка окажется в унитазе после крекера.

Джек Генри мгновенно оказывается рядом со мной, убирая волосы с лица и кладя холодное полотенце мне на затылок.

– Мне так жаль, любимая.

– Боюсь, так и должно быть.

– Я бы взял это на себя, если бы мог.

– Да, я знаю.

Я не сомневаюсь в его искренности, таким образом он показывает мне, как сильно любит меня.

***

Из-за меня мы приезжаем на десять минут позже. У меня было, по крайней мере, еще три приступа прежде, чем мы вышли из дома. Я говорила ему идти вперед без меня, но он не захотел.

Он до смерти напуган. Я вижу это в его глазах. Я замечаю, как дрожат его руки, когда он листает журнал.

– Тебе лучше?

– Нет. Меня до сих пор тошнит. Я бы прямо сейчас легла на этот пол и счастливо умерла.

– А что, если бы я сделал то же самое?

Впервые за всё время мне становится смешно. Это надо видеть: сидят двое взрослых и напуганы больше, чем любой ребенок здесь.

– Джек Маклахлан.

Его вызвали, и мы последовали в смотровую за низкорослой, полноватой медсестрой.

– Вы здесь, чтобы сдать образец ДНК для теста на отцовство в отношении Эштона Розенталь.

– Всё правильно.

Черт. До этого я не слышала его имени. Думаю, я старалась притворяться, будто у него никого нет, будто его не существует, но услышав это, я поняла, что всё реально.

– Меня сейчас вырвет.

Медсестра вовремя хватает чашу для рвоты и передает мне.

Непродуктивный рвотный позыв. В желудке уже ничего нет.

– Вам нужно обратиться к врачу, пока вы здесь.

Она смачивает бумажное полотенце и передает мне.

– Педиатр тут не поможет.

– Моя жена беременна. Токсикоз, - говорит он гордо.

– О, мои поздравления.

Наступает неловкая тишина. Наверное, она вспомнила, зачем мы здесь. Унизительное положение.

– Врач подойдет в ближайшее время.

Я смотрю на Джека Генри.

– Видишь. Вот почему я пока никому не хочу рассказывать.

Он вздыхает.

– Я понимаю, детка, но, пожалуйста, пойми и меня. Я в восторге от этой новости. Ведь хорошо же рассказать кому-то о том, что моя жена беременна. Это заставляет меня гордиться.

– Ты не можешь постоянно делать что-то только потому, что это хорошо! Вот почему мы сидим в кабинете врача ради гребаного теста на отцовство.

Я раздражена и в любой момент могу расплакаться. Я не должна говорить ему обидные вещи.

– Прости. Я не знаю, что на меня нашло.

– Всё это беременность, любимая. И эта ситуация только всё усложняет.

Он обнимает меня.

– Всего несколько дней и, надеюсь, с этим будет покончено навсегда. И мы будем вместе.

Мы будем вместе. Я хочу этого больше всего на свете, но боюсь суки из прошлого просто так нас не отпустят.

Врач заходит в смотровую с медсестрой. Он вежлив, конечно, не лучшие манеры в мире, но должно быть это из-за того, что он привык работать с детьми. Он берет мазок с внутренней стороны щеки Джека Генри и ставит отметку.

– Всё правильно?

– Да, сэр.

– Хорошо. Как только результаты будут готовы, мы сообщим вам в письме.

– Я бы предпочел, чтобы мне позвонили, - просит он.
– Пока дойдет почта, пройдет два дня, а я очень хочу знать результаты.

– Хорошо, но уверен вы захотите получить их и в письменном виде. Я позвоню, и вы их заберете.

Так, вот и всё. Сейчас остается только ждать.

Мы выходим из смотровой и ждем в приемной, чтобы отметиться.

– Тебе понравился врач?

 Странный вопрос.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Нам понадобится педиатр.

– Ну, что ж, это будет не он.

Я не хочу, чтобы меня запомнили как жену, которая сопровождала своего мужа для теста на отцовство.

– Я хочу женщину-врача.

– А что если наш малыш окажется мальчиком?
– спрашивает он.

– Тебе не кажется, что ему было бы неудобно, если бы женщина-педиатр смотрела на его мужской орган?