Красота от любви

– Его мужской орган?

– Да.

Правда? Вот как Джек Генри собирается называть пенис нашего сына?

– Не думаю, что будет удобно, если мужчина-педиатр будет смотреть на женский орган нашей дочери.

– Её женский орган? Вот как ты будешь называть это?

Посмотрев друг на друга, мы смеемся.

– Вот до чего сократится наш словарный запас? Мужской и женский половые органы?

– Уверен, так и будет. Посмотри на Эвана, трое детей, и он говорит, как шут.

– Не ожидала увидеть тебя здесь.

Я поворачиваюсь на звук ядовитого женского голоса, но я уже знаю, что это она - Дженна Розенталь. На коленях у нее сидит сын. Она явно недовольна моим присутствием.

– Ты слишком радостная для женщины, чей муж только что представил доказательства того, что он является отцом этого мальчика.

Она указывает на Джека Генри.

– Посмотри на него, Эштон. Это твой папа, и ты очень на него похож.

Эта женщина бредит. Этот ребенок не похож на Джека Генри.

– Не надо, - говорит Джек Генри сквозь зубы, а затем смотрит на мальчика и смягчает голос.

– Не говори ему этого.

– Тест докажет это. Вот увидишь.

– Если это так, то ты представишь меня должным образом, а не стоя в коридоре врачебного кабинета.

– Следующий, - кричит администратор, и мы подходим, чтобы заплатить за визит.

Джек Генри складывает квитанцию и засовывает её в карман пиджака.

– Не оглядывайся, даже если она что-то говорит. Просто уйдем отсюда.

– Хорошо.

Он кладет мою руку в свою и ведет к выходу.

– Эштон, скажи папе и злой мачехе до свидания.

Он чувствует, что я сейчас развернусь и отвечу этой суке.

– Не делай этого, Л. Словесно или физически атакуя её, плохо отразится на тебе. Она только этого и добивается.

Он прав, но так чертовски трудно это сделать.

– Я в порядке.

Я выпрямляюсь и высоко держу голову.

– У меня всё хорошо. Правда.

Он отпускает мою руку, и я жду, пока мы не окажемся в машине, чтобы распаться на части.

– Почему ты всегда трахаешь сумасшедших?
– он смотрит на меня, но не отвечает.
– Черт, Маклахлан. Сначала Одри, теперь она. Две из двенадцати являются твоими фанатиками. Три из тринадцати, если включить Лану. Что ты делаешь с этими женщинами, чтобы довести их до безумия?

– Мы можем не говорить о других, и что я сделал им?

– Конечно. Я всё равно не хочу знать.

– Всё, чего я хочу, так это сконцентрироваться на тебе и нашем браке, - он кладет руку мне на живот.
– И на малыше.

Я кладу руку поверх его.

– Мы так и не отпраздновали мою беременность.

Он наклоняется ко мне с пассажирского сидения и свободной рукой хватает за заднюю часть шеи, таким образом притягивая меня к себе, так что наши лбы соприкасаются друг с другом.

– О, Боже, Л. На этой неделе у нас были такие натянутые отношения, что я боялся, что только разозлю тебя.

– Я не хотела, чтобы ты так думал.

Я беру его лицо в ладони.

– Я была эгоисткой, погрязнув в жалости к самой себе. Я не позволяла тебе выражать радость по поводу моей беременности, потому что я наказывала тебя. Я была неправа. Сейчас я это поняла. Прости.

Я наклоняюсь и целую его.

– Поехали домой.

– Как скажешь.

Я обдумываю все способы, какими я могла бы показать Джеку Генри, как сильно я его люблю, но все они кажутся неловкими, поскольку горничная в это время будет находиться в доме.

– Как на счет того, чтобы позвонить миссис Порчелли и дать ей выходной на всю оставшуюся часть дня?

– Не думаю, что это так уж необходимо.

Он достает телефон и звонит.

– Привет. Это Джек. У меня к тебе просьба. Приготовь, пожалуйста, всё для нашего с Лорелин пикника.

Он криво ухмыляется, показывая свои красивые ямочки.

– Спасибо большое. Мы будем дома через пятнадцать минут.

Закончив разговор, он звонит другому человеку.

– Гарольд, меня не будет всю оставшуюся часть дня.

Он снова ухмыляется.

– Нет, всё в порядке. Я просто хочу провести время со своей женой, так что на сегодня можешь быть свободен.

Он заезжает в гараж и наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Подожди здесь, я пойду возьму корзину.

– Хорошо.

Он возвращается с целой охапкой вещей, в том числе одеяло из гостевой спальни.

– Нужна помощь?

– Неа.

Он подходит к квадрациклу и выгружает всё на заднее сиденье. Он указывает на пассажирское сидение.

– Карета к вашим услугам, миледи.

– Что вы задумали, мистер Маклахлан?

– Всему свое время, миссис Маклахлан.

Я присоединяюсь к мужу, и он везет нас на виноградники. Я открываю рот, чтобы спросить, куда мы едем, но тут же закрываю, ведь он всё равно не скажет. Он должно быть хотел сделать мне сюрприз, но всё же я догадываюсь, куда мы направляемся. К винной пещере.

Я помню первый раз, когда Джек Генри привез меня сюда. Тогда я еще не дала согласие на его сумасшедшее, непристойное предложение, но он был решительно настроен. Для этого он использовал довольно неординарные способы. Тогда он утверждал, что никогда не женится и не станет заводить детей. Только посмотрите, какие произошли изменения через год.

Он паркуется у входа в винную пещеру.

– Ты догадалась за пол милю до сюда?

– Нет, - он смотрит на меня скептически.
– Да. Но в это время я думала над тем, что мы будем делать здесь, когда приедем.

– Тебя выдают ерзания.

Что это значит?

– Ерзания?

– Ты беспокойна, когда возбуждена, но придется подождать, когда я дам это тебе.

Это не новость для меня, но я не знала, что это так очевидно для него.

– Ты знаешь все мои секреты?

– Сомневаюсь.

Он отпирает дверь, и мы входим в темную пещеру. Он зажигает фонари.

– Я так люблю это место.

– Я тоже. Извини, что не привез тебя сюда раньше. Дело в том, что Гарольд постоянно проверяет это место, чтобы убедиться, что всё в порядке.

– Тогда тебе нужно давать ему больше выходных, чтобы мы могли приезжать сюда чаще.

– Похоже, я так и сделаю.

Пройдя по коридору, я обнимаю себя руками. В пещере сквозняк.

– Холодно?
– спрашивает он.

Я киваю, на что он обнимает меня.