Красота от отказа

Мой поцелуй решительный, поскольку слишком давно я не прикасался к Лорелин. Да, и представить себе не могу, как с ней может быть иначе. Разорвав поцелуй, чтобы отдышаться, я скольжу губами по её шее до самого плеча.

– Мне нравятся эти маленькие веснушки. Я скучал по ним.

Она тихонько хихикает, когда я спускаюсь вниз по её груди. Вобрав её грудь в рот, она перестает смеяться и делает столь необходимый глоток воздуха. Я слышу её стон "Ооо", когда тяну зубами сосок, пока он не становится твердым и не вытягивается. Слегка прикусываю его, поскольку знаю, насколько чувствительны её соски, и как легко она возбуждается, когда я проделываю это. Перемещаюсь к другому её соску и проделываю с ним то же самое, прежде чем спуститься ниже.

Растянувшись на кровати, я не могу перестать пялиться на её живот. Ласкаю его рукой, не касаясь пирсинга, как в памяти всплывает наполовину пустая пачка противозачаточных. Я не могу перестать размышлять или даже надеяться на то, что когда-то здесь могла бы расти часть меня. Поверить только, я мечтаю о нашем с Лорелин ребенке, и меня ничуть не смущает это. Коснувшись губами её живота, я чувствую, как её пальцы скользят по моим волосам. Я смотрю на нее.

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Что такое?

Сегодня я не буду поднимать этот вопрос; еще не время. Я не хочу, чтобы хоть что-то помешало мне оказаться внутри неё. 

– Ничего, - шепчу я, дабы не упустить местечко, где она больше всего хочет меня.

Я хочу продлить это удовольствие как можно дольше, как только возможно. Став на колени между её ног, поднимаю её ногу, чтобы поцеловать, и замечаю нечто, чего не было три месяца назад - надпись, вытутаированная на внутренней стороне лодыжки.

– Что это?

Оперевшись на локти, она смотрит на меня взглядом умной задницы, тем самым говоря "а что это по-твоему?" А ей и не надо ничего говорить, у нее и так всё написано на лице. Некоторые вещи никогда не меняются, но, должен признаться, я даже рад. Я скучал по её скверному характеру. Ни одна девушка не ругала меня так, как это делает Лорелин – за исключением Маргарет Маклахлан.

Я постоянно слышу, что мужчины женятся на женщинах, похожих на их мать. Может быть поэтому я так сильно люблю мою американскую девочку.

Мыслями возвращаюсь к насущному вопросу, наклоняя голову, чтобы, как следует, рассмотреть татуировку.

– Он всегда будет песней, которую я пою. Я смотрю на нее.

– Когда ты её сделала?

– Спустя пару недель, как вернулась из Австралии.

Думаю, её татуировка как-то связана со мной, по крайней мере, я надеюсь на это, но я хочу знать наверняка.

– И о ком же идет речь? Она вздыхает, качая головой.

– Ты действительно хочешь знать правду? Да.

– Черт, да. Я хочу услышать это от тебя.

– Она о тебе, Джек Генри. Ты всегда будешь в каждой песне, которую я пою.

– Мне нравится.

Она наблюдает за тем, как я целую место, где она заклеймила меня своим телом навсегда.

– Я хочу быть твоей песней, Лорелин.

Я поднимаю её ногу и целую внутреннюю часть бедра.

– Всегда.

Не разрывая зрительного контакта, я перемещаюсь на другое бедро.

– И навсегда.

Она закрывает глаза и снова опускается на кровать. Я слышу, как она тяжело дышит, когда я губами приближаюсь к местечку, где она хочет меня, где она больше всего нуждается во мне. Её ноги дрожат, когда я развожу их в сторону. Прижимаюсь носом к гладкой коже там и делаю глубокий вдох.

– Я люблю твой запах.

Она извивается подо мной. Стоя между её ног, я тянусь к ней губами, но не прикасаюсь. Должно быть она ощущает мое теплое дыхание на её коже. Я слышу, как она шепчет:

– Пожалуйста...Джек Генри...не заставляй меня умолять тебя, - прижимаясь при этом бедрами к моему рту. Её перемещения говорят о том, что она страстно желает, чтобы мой мягкий, влажный язык облизал её.

Держу пари, я мог бы заставить её кончить, даже не прикасаясь к ней, но оставим эту маленькую хитрость на другой раз.

Я целую её заветное местечко.

– Помнишь ли ты, как легко я могу заставить тебя кончить только с помощью моего рта?

– Нет. Напомни мне, - шепчет она, приподнимая бедра.

– Давай посмотрим, смогу ли я пробудить в твоей памяти те воспоминания. Я целую её влажную сердцевину и слышу её стон.

– О...о...не смей останавливаться.

На вкус она просто божественна, так что я и не собираюсь останавливаться. Она часто и громко дышит, раскачивая бедрами у меня перед лицом. Я мог бы сказать, как много она упустила. И я тоже. Но словами этого не опишешь, а её удовлетворенные звуки лишь подтверждают, что всё идет на высшем уровне. Кажется, я еще помню, как доставить удовольствие моей малышке.

Начинаю медленно облизывать её, ведь я знаю, как ей это нравится. Я полностью уверен в том, что она получает от меня то, в чем действительно нуждается, сильнее раскачивая при этом бедрами. Я хочу подарить ей лучший оргазм в её жизни, поэтому ввожу в нее сначала один палец, а затем и второй, продолжая при этом использовать язык. Мой язык в сочетании с пальцами вынуждают Лорелин кричать мое имя, сжимая в кулаках волосы, чтобы притянуть еще ближе.

Её ноги дрожат. Мгновение спустя, она успокаивается и ослабляет хватку на моих волосах. Дыхание углубляется и замедляется.

Облизываю губы, наслаждаясь вкусом Лорелин, и снимаю футболку. Бросаю её на пол и перекатываюсь на край кровати, чтобы снять брюки с трусами.

Обнажившись до гола, я подползаю к ней, сдерживая себя от того, чтобы еще раз поцеловать её животик.

Жаль, что прямо сейчас внутри нее не зарождается маленькое чудо. Устраиваюсь у нее между ног, так что мы оказываемся лицом друг к другу. Сердце к сердцу. Тело к телу. Она касается моего лица, кончиками пальцев поглаживая щеки 

– А эта щетина возбуждает.

Надеюсь, это хорошо. Может быть, даже здорово.

– Значит возбуждает, да? Хочешь, чтобы я её оставил?

– Да, черт его подери, - говорит она с ухмылкой на лице.

– Если бы я только знала, что она так классно будет ощущаться на моей коже, то уже давно спрятала бы все твои бритвы.

Она веселится, но то, что я собираюсь ей сказать, далеко не так забавно. Опираясь на локти, чтобы не придавить её своим весом, я беру её лицо в свои руки и смотрю ей прямо в глаза.

– Я люблю тебя, Лорелин Пейдж Прескотт.