Кречет

В принципе, там имеются все виды развлечений. В наличии даже огромный аквапарк и два полноразмерных бассейна. Кроме того самая настоящая торговая улица с множеством баров, ресторанов, развлекательных клубов и иных мест. Хватает всевозможных магазинов, в которых можно купить практически что угодно. Вот только станция, она и есть станция, и это ощущается буквально во всём.

Имеется там и каршеринг летательных аппаратов, как орбитальных, так и гибридных, способных опуститься на планету. Находятся смельчаки, которые катаются в самоволку. И большинство совершенно безнаказанно. Как говорится в одной старой флотской поговорке — наказывают не за нарушение, а за то, что попался.

У меня с допуском к унилётам дела обстоят кисло, хотя соответствующие навыки и стоят в очереди. Принцип у них тот же, что и у десантных ботов, гибридные двигатели способные работать как в слоях атмосферы, так и в космосе. Разница лишь в грузоподъёмности, скорости и предназначении.

Мой первый уровень «Десантного бота» позволяет полёты в лучшем случае на орбите. Хотя взять аппарат на прокат, чтобы набраться опыта в управлении не такая уж и плохая идея. О полётах в атмосфере можно будет подумать не раньше третьего уровня. Уж больно много там всевозможных нюансов.

— Рязанцев, — окликнул меня Прапор, войдя в бытовую комнату.

— Я, товарищ прапорщик, — обернувшись к нему, вытянувшись в струнку, гаркнул я.

Багет с Диким, готовившиеся в увольнительную, так же поспешили принять положение смирно. И дело даже не в тоне, которым говорил командир. Просто они уже в шаге от увеселительной прогулки, нарваться же на облом в самый последний момент, обиднее всего.

В принципе, я самый молодой, и отправляться в увольнение в первой волне мне как бы не пристало. Но я всё ещё пользовался бонусами от своего геройства. На этот раз мне решили потрафить парни, с лёгким сердцем отказавшись от своей очереди в мою пользу, а остальные два места разыграли по жеребьёвке.

— Уже приводишь в порядок парадку. Это хорошо, — кивнул Прапор. — Сегодня убываешь в увольнительную на планету. Завтра быть в столице, это Андреевск, если ты не в курсе, в штабе третьей эскадры к девяти тридцати местного времени. В десять ноль состоится торжественное награждение. Вопросы?

— А я тут при чём, товарищ прапорщик? — искренне удивился я.

— Мною было отправлено представление о награждении тебя Георгиевским крестом четвёртой степени. Только что получен положительный ответ, и требование направить тебя для торжественного награждения в штабе эскадры. Транспорт на планету ходит с базы каждый час, не маленький с расписанием разберёшься. Ещё вопросы?

— Товарищ прапорщик, я понимаю, это наглость, но нельзя ли выписать мне увольнительную до полуночи завтра. После хоть сотрите в нарядах, — поколебавшись секунду всё же решился я.

— Если заслужишь, ты у меня в нарядах и так сотрёшься. А увольнительная тебе выписана на трое суток. Так что, собирайся и ко мне на осмотр внешнего вида. Да не забудь чемоданчик со сменой белья и туалетными принадлежностями. Опозоришь «Страшный», лучше сам застрелись.

— Есть не уронить чести корабля, — вытянулся я.

— Правильный настрой, десантник, — одобрительно кивнул он.

— Товарищ прапорщик, а больше никого на планету не отпускают? — с самым невинным видом поинтересовался Багет.

— Нет. Мы в резерве первой очереди. Вот переведут во вторую, тогда в порядке очерёдности все скатаетесь.

Ох, что-то мне подсказывает, что Багет однозначно попрётся в самоволку. И даже не из-за того, что испытывает особую потребность побывать на планете, а из чистого озорства. Любит он пощекотать нервы. Просто сходить в бордель или напиться в баре, ему не интересно. А вот если при этом пройтись по краю, тогда совсем другое дело.

— Поздравляю, паря, — приложился мне между лопаток Дикий, как только ушёл Прапор.

И тут же посыпались поздравления от Багета и остальных, быстро набившихся в бытовку. Сказать, что я был смущён, это не сказать ничего. Стоял красный как рак, и не знал, что сказать, и стоит ли говорить вообще.

— Помнишь, ты понять не мог, к чему тебя расспрашивал Прапор о том отчего и почему ты поступил так, а не иначе? — напомнил Багет.

— Помню, — кивнул я.

— Мнится мне, он хотел понять, ты по дурости, от страха так поступил, или осознанно принял решение. Если по дурости, просто везунчик. Если осознанно, значит герой. Это для меня служба просто работа за которую хорошо платят, а дерусь я только ради тех, с кем стою плечом к плечу. Товарищ прапорщик другой. Он служит Родине, и готов жизнь за неё положить, — сказал и хмыкнул, тряхнув головой.

Вот только не было в этом осуждения или неприятия. Видно, что хотя он и не понимает этого, но выбор Прапора уважает. И пусть не за Родину, но конкретно за Семёнова Егора Аркадьевича глотки будет грызть зубами…

Челноки на планету и впрямь отходили каждый час. Унилёт на сто двадцать пассажирских мест через каких-то полчаса сел на площадку военного космодрома. Откуда нас забрал флаер и после короткого перелёта я оказался в терминале. Он мало чем отличался от гражданского, разве только избыточным количеством всевозможных мундиров.

Если бы не негласное правило не отдавать честь в пределах терминала, ходить мне тут строевым шагом, не опуская руку от обреза фуражки. Получающие увольнительные или отпуска прибывали на планету далеко не только посредством челнока с орбитальной станции. Будь это так, и их понадобилось бы куда больше, и курсировали бы они гораздо чаще. Корабли рангом от лёгкого крейсера доставляли личный состав с помощью своих катеров унилётов. Они тут взлетали и садились с завидным постоянством.

Сам того не ожидал, но время от времени ловил на себе любопытные взгляды. Поначалу не мог понять, что такого интересного может быть в молодом космодесантнике с двумя годичками на рукаве. Ведь понятно же, что недавно из учебки. И даже если нет, то по всем правилам я получаюсь первогодкой. Даже посетил туалет, где в зеркало пытался обнаружить какие-либо недостатки во внешнем виде. Вот не хочется как-то попасться в руки патрулю и отдыхать потом на губе.

Долго не мог понять в чем причина, пока мой взгляд не зацепился за планку золотистого цвета на правой стороне груди. Знак тяжёлого ранения, который выдаётся только за получение его в бою. Чисто технически у меня их было множество, но получены они в одном бою, а потому считается одним. Наличие такого знака у молодого не может не привлекать внимание, вот и посматривают на меня.

Когда вышел на прилегающую площадь, то невольно усмехнулся. Самая обычная площадь перед пассажирским терминалом. Ряды такси, стоянки каршеринговых фирм, подходящий к остановкам общественный транспорт. Я решил не шиковать, и отправился к платформе монорельса.

Если верить информации в сети, то дорога проходит по живописным местам, а время в пути до столицы составляет двадцать минут. Поэтому я поднялся на второй этаж, чтобы иметь больший обзор. И похоже не я один оказался на Китеже впервые, потому что наверху народу оказалось куда больше чем внизу.

Остановиться можно и в ведомственной гостинице, но тогда мне пришлось бы находиться всё время в форме. А я хотел этого избежать. Поэтому выбрал сравнительно недорогую гостиницу, но в достаточно приличном районе, чтобы не опасаться за оставленные в номере вещи.