Крещение Руси

И тем не менее, какое-то время отношения Мамая с Дмитрием оставались пока нейтральными, а временами ДАЖЕ ДРУЖЕСКИМИ. В 1371 году «Вельможи Ординские И В ОСОБЕННОСТИ ТЕМНИК МАМАЙ, не предвидя в нем (в Дмитрии – Авт.) будущего грозного соперника, ПРИНЯЛИ ДИМИТРИЯ С ЛАСКОЙ; утвердили его на Великом Княжении, согласились брать с него дань гораздо умереннейшую прежней… Милость удивительная; но варвары уже чувствовали силу Князей Московских и тем дороже ценили покорность Димитрия» [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 15.

Однако дальнейшие события и возрастающее влияние Дмитрия Ивановича неотвратимо вели дело к открытому противостоянию с Мамаем. Произошло столкновение ордынцев с княжескими отрядами. «Гордый Мамай не стерпел такой явной дерзости и послал войско опустошить пределы Нижегородские… Сия месть не могла удовлетворить гневу Мамаеву: ОН КЛЯЛСЯ ПОГУБИТЬ ДИМИТРИЯ» [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 20. Интересно, что Н. М. Карамзин ИМЕННО В ДАННОМ МЕСТЕ своего повествования вставляет отдельный рассказ об Иване Веньяминове (Вельяминове), который «тоже», оказывается, занял враждебную по отношению к Дмитрию Ивановичу позицию. Считается, что он был недоволен Дмитрием по той причине, что тот упразднил важный старинный сан Тысяцкого, который (после своего отца) хотел унаследовать Иван Веньяминов (Вельяминов) [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 20.

Как мы теперь понимаем, такое появление враждебного Дмитрию Ивана Веньяминова именно в тот момент, когда хан Мамай становится открытым врагом Дмитрия, объясняется очень просто: Иван Веньяминов является дубликатом-двойником хана Мамая на страницах русских летописей, отредактированных в XVII–XVIII веках. Н. М. Карамзин этого уже явно не понимает, однако, следуя, вероятно, каким-то старым традициям, или даже текстам, еще существовавшим в его время, фактически совместил в своем повествовании Мамая и Ивана Веньяминова. Стоит также отметить, что Иван Веньяминов характеризуется здесь отрицательно, точно так же, как и Мамай: Н. М. Карамзин называет его «КОВАРНЫМ Вельяминовым» [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 21. Более того, чуть ниже Иван Веньяминов назван даже ИЗМЕННИКОМ [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 23.

Н. М. Карамзин: «Еще Мамай отлагал до удобнейшего времени действовать всеми силами против Великого Князя (Дмитрия Ивановича – Авт.)…» [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 25.

Вскоре начинаются открытые военные столкновения между войсками Дмитрия Ивановича и хана Мамая. Борьба идет с переменным успехом. «МАМАЙ ПЫЛАЛ ЯРОСТЬЮ и нетерпением отмстить Димитрию за разбитие Ханских полков на берегах Вожи; но видя, что Россияне уже не трепещут имени Могольского… он долго медлил» [61], кн. 2, том 5, гл. 1, столбец 34.

Но маховик противостояния раскручивается все сильнее, и в результате войска Дмитрия и Мамая сходятся на Куликовом поле, где происходит грандиозная битва 1380 года.

Вернемся к Библии.

3.3. КУЛИКОВСКАЯ БИТВА 1380 ГОДА НА СТРАНИЦАХ БИБЛИИ. БЕГСТВО И ГИБЕЛЬ САУЛА = МАМАЯ

4a. БИБЛИЯ: ОЖЕСТОЧЕННОЕ СРАЖЕНИЕ И ГИБЕЛЬ САУЛА

В самом конце биографии Саула = Злого вроде бы наступает перемирие между Саулом и Давидом (1 Царств 26:21). Но тут начинаются драматические события, приводящие вскоре к гибели Саула. Вспыхивает война между Израильтянами и Филистимлянами. В ней погибают как Саул, так и его «сын-двойник» Ионафан = Иона + Веня (Иван + Веньямин)

Библия говорит: «Филистимляне же (в данном эпизоде это, по-видимому, войска Дмитрия Донского – Авт.) воевали с Израильтянами (здесь это – войска Мамая – Авт.) и побежали мужи Израильские от Филистимлян и пали пораженные на горе Гелвуе» (1 Царств 31:1). Не исключено, что ГЕЛВУЯ – это слегка искаженное название КУЛИКОВО (при переходе К -> Г), то есть Куликово поле, где произошла битва 1380 года.

Иосиф Флавий сообщает: «Филистимляне сошлись с израильтянами в ОЧЕНЬ ОЖЕСТОЧЕННОЙ БИТВЕ, победили евреев и перебили множество их… Войска евреев дрогнули, произошли страшное смятение и свалка, наконец, бегство и смерть… БЕЖАЛИ также и Саул с толпою своих приближенных» [122], т. 1, с. 323.

Библия продолжает: «И догнали Филистимляне САУЛА и сыновей его, и убили Филистимляне ИОНАФАНА, и Аминадава, и Малхисуа, сыновей Саула. И битва против САУЛА сделалась жестокая, и стрелки из луков поражали его, и он очень изранен был стрелками. И сказал Саул оруженосцу своему: обнажи твой меч и заколи меня им, чтобы не пришли эти необрезанные и не убили меня… Но оруженосец не хотел, ибо очень боялся. Тогда Саул взял меч свой и пал на него. Оруженосец его, увидев, что САУЛ УМЕР, и сам пал на свой меч и умер с ним. Так умер в тот день Саул и три сына его, и оруженосец» (1 Царств 31:2–6).

Книга 1 Паралипоменон такими словами подводит итог жизни Саула (= хана Мамая): «Так умер Саул ЗА СВОЕ БЕЗЗАКОНИЕ, которое он сделал перед Господом, за то, что не соблюл слова Господня и обратился к волшебнице с вопросом… За то Он и умертвил его, и передал царство Давиду» (1 Паралипоменон 10:13).

Здесь следует отметить, что, несмотря на длительную вражду, Давид отнюдь не убивает Саула. В момент его гибели Давид находится где-то вдали (1 Царств 30–31). Саул гибнет от рук других людей. На рис. 4.19 показана картина Яна Брейгеля «Самоубийство Саула».

Рис. 4.19 Картина Брейгеля «Самоубийство Саула» (1562 год). Саул и его оруженосец показаны слева, вдали от битвы, как и сказано в Библии. Здесь, по-видимому, изображено Куликовское сражение 1380 года. Может быть, Брейгель еще помнил традицию, связывавшую данную библейскую битву с Куликовской битвой. Он изобразил ее на берегу реки. Куликовская битва действительно развернулась на берегах Москвы-реки и Яузы, см. ХРОН4. Недалеко Брейгель нарисовал город. Все верно. Куликовское сражение действительно произошло на окраине будущей столицы Москвы, см. ХРОН4. Взято из [140], илл. 21.

4b. РУСЬ-ОРДА XIV ВЕКА: ОЖЕСТОЧЕННАЯ КУЛИКОВСКАЯ БИТВА И ГИБЕЛЬ МАМАЯ

События, соответствующие рассматриваемым здесь библейским, происходят в 1380 году. Разворачивается Куликовское сражение. Дмитрий Донской наголову разбивает войска Мамая. Стоит отметить, что сам Мамай не был убит в день Куликовской битвы. Так что Дмитрий Донской как бы не является непосредственным виновником смерти Мамая. Хан МАМАЙ СПАСАЕТСЯ БЕГСТВОМ в город Кафу, где и был вскоре, наконец, убит, но уже не ратниками Дмитрия Донского, а жителями Кафы [61], кн. 2, примечание 88 к тому 5, гл. 1, столбец 33. Здесь мы наблюдаем параллелизм с цитированным выше библейским описанием обстоятельств гибели Саула. «Оба персонажа» – и Саул=Злой и злой Мамай – гибнут в результате битвы, но не самом поле боя, а где-то вдали от него, ВО ВРЕМЯ Бегства. Причем, не от руки Давида = Дмитрия Донского.

Вернемся в картине Брейгеля 1562 года. Конечно, средневековый художник изображал библейское событие, ставшее к его времени более или менее общеизвестным. Ведь прошло уже примерно двести лет после Куликовского сражения. Тем не менее, представления о нем пока еще далеко не до конца застыли. Всмотримся внимательнее в полотно.

Саул, падающий на собственный меч и находящийся рядом оруженосец, показаны на картине слева. Они подчеркнуто изображены в стороне от битвы, как и сказано в Библии. Сама битва разворачивается справа. Художник акцентировал масштабность и грандиозность сражения. Лес копий, свалка из лошадей, людей, оружия. Согласно нашей реконструкции, здесь изображена жестокая Куликовская битва 1380 года. Не исключено, что Брейгелю были еще известны какие-то смутные воспоминания, связывавшие библейскую битву между Израильтянами и Филистимлянами с Куликовским сражением. Во всяком случае, художник поместил БИТВУ НА БЕРЕГУ РЕКИ. Прекрасно соответствует нашим результатам, согласно которым Куликовская битва действительно развернулась на берегах Москвы-реки (= Дона) и Яузы, см. ХРОН4, гл. 6.