Крест на моей ладони
Шрифт:
— Олежек, начиная с 518 года, когда Джудар-ибн-Тахир создал магическую матрицу возрождения, стихийное волшебство для озомбачки не использовалось ни разу, потому оно ненадёжно, а матрица Джудара никогда не даёт никаких сбоев. Хотя некромансеры у нас в основном стихийники, работают они только на магии. Волшеопорник для них был разработан в том же 518 году.
— В потайницах матрица Джудара не выстраивается, — сказал Олег. — Там озомбачку можно сделать исключительно на стихиях.
— Да пожалуйста, — фыркнула я. — Цепляешь оборотню или магу стихийный волшеопорник, и пусть работает.
— Стихийные волшеопорники появились только в 1328 году. Теперь понимаешь, что требование отдать хелефайев было не столь уж и глупым?
— Нет, товарищ полковник, не понимаю. Тогда получается, что лигийцы и альянсовцы ровным счётом ничего не знали о Троедворье. Не знали, что индийские, памирские и славянские человеки-оружейники намного лучше гномьих, а снабдить волшебными свойствами уже готовые мечи или стрелы быстрее, чем вплетать волшбу при ковке, да и дешевле — магии тратится
— Где? — не понял Олег.
— Мёртвые зоны или одинарицы получаются там, где основица, кромь и нигдения спрессованы в однородное пространство, — пояснила я. — Применить волшебство, как стихийное, так и магическое там невозможно. Проникнуть через иное пространство тоже. На одинарицах не бывает прорывов инферно. Так что это самая надёжная территория. Сделай запоры посложнее, поставь побольше вооружённой охраны, и все твои секреты в безопасности.
— И много в Троедворье одинариц?
— Пятьдесят процентов всей территории. У нас всегда было крайне скудно с магическими ресурсами. Да и со стихийными. Да, что касается сверхвысоких воинских качеств вампиров, то не так уж они и высоки, чтобы убить вампира не смог даже такой никчёмный боец как я. В Троедворье столетиями только тем и занимались, что оттачивали убивальное мастерство и к 947 году достигли неплохих результатов. И последнее. На кой чёрт троедворцам искусственные потайницы, если природную Шамбалу мы никогда не использовали больше, чем на два процента?
Олег на несколько мгновений задумался. Пробормотал «Ладно, об этом позже» и сказал:
— Нина, как много внимания ваша разведка уделяет Альянсу и Лиге?
— Практически нисколько. Ни дворам, ни Совету некогда этим заниматься. Все ресурсы и внимание поглощает война. К тому же боевой потенциал Троедворья несоизмеримо выше зарубежного. Вздумай они на нас напасть, проиграют хотя бы из-за того, что их армейские подразделения не так слаженны, как наши, а боевое волшебство требует слишком много сырья. Там, где мы обходимся одним микроволшем, они тратят десять.
— Нина, лигийцы и альянсовцы даже слова такого никогда не слышали — микроволш. Ты и представить себе не можешь, как много там магии. В малюшках магии побольше, чем в Троедворье, но Лига с Альянсом — нечто для вас невообразимое. Магическое Эльдорадо.
— Ну и чёрт с ним, — отмахнулась я. — Есть вещи поважнее. Ты хочешь сказать, что Лига с Альянсом знает о Троедворье так же мало, как и мы о них?
— Да. Практически вы живёте в разных, никак не связанных между собой мирах. Лига и Альянс ещё кое-как поддерживают подобие межгосударственных отношений, но очень слабо. Практически каждая потайница живёт сама по себе и занята либо борьбой с кандидатом в диктаторы, либо зализыванием ран, полученных в этой борьбе. Кандидаты злодействуют лет по семь, затем следует пятилетний перерыв и всё начинается по-новой. Цикличность не твёрдая, разница плюс-минус два года, но общую закономерность установить нетрудно.
— Мило, — ответила я. — У нас играют в войну, у них — в госпереворот, а в итоге никто не замечает окружающего мира. У нас безраздельно правит Люцин, в Лиге — высокий координатор, в Альянсе — верховный предстоятель. Везде одно и то же: кровь, ложь и выключенность из подлинной жизни. Волшебники везде лишь призраки.
Олег сочувственно пожал руку. Я благодарно улыбнулась и спрятала руки под столом, чтобы оборвать контакт. Говорить не хотелось.
Он целиком и полностью прав, но как больно от этой правоты! Одно дело самой понимать, что живёшь в уродливом мире, и совсем другое, когда в эту уродливость тебя тычет носом чужак. Но плакать не приходится — ведь я сама не раз причиняла точно такую же боль многим троедворцам и не без злорадного удовольствия. Тимур упрекнул справедливо — легко говорить и показывать, в каком дерьме мы все живём, сложнее найти способ из него выбраться. Я молча теребила клеёнчатую скатерть и слушала песню. Голос у девушки был мягким, прозрачным и чистым, словно родниковая вода, и потому очень подходил к струящейся музыке и похожим на заклинание словам:
Под насмешки невеждБосиком, без одеждЯ сквозь пламя и лёдШаг за шагом — вперёд,Тяжек очень путь вверх,Принимает не всех.Но мне нужно дойти,Так хочу я найтиЖивотворной воды,Чтобы смыть пыль беды,Напоить души тех,Кто забыл свет и смех.Но пусты небеса,Слабы здесь чудеса —Нет на небе воды,Чтоб спасла от беды.Я тогда прыгну вниз.То не блажь, не каприз —Может, в бездне найду,Чем беду отведу.Но и бездна пуста —Скука здесь, маята.Вся вода — на Земле,А свет виден — во мгле.Что мне толку искать,Когда надо лишь взятьВлаги той, что в глазах,Силы той, что в сердцах,Чтобы мир изменить,Чтоб все беды избыть.Жизни нет — без людей:Кто слабей, кто сильнейДля других и себя,Ненавидя, любя,Бездну видя и высь,Чертит мира абрис.— Кто она? — спросил Олег.
— Называет себя Ромашка. Это псевдоним для одного из интернетовских форумов. Девушка разместила там только одну свою песню, которая быстро стала популярной. Первый раз я услышала Ромашку в тот день, когда узнала о существовании волшебного мира. А сегодня, когда я узнала о его истинном облике, прозвучала ещё одна её песня. Забавное совпадение. Но песня правильная.
— Даже слишком, — сказал Олег.
Он переставил с места на место солонку, глянул на меня исподлобья. Я поняла, что у разговора будет продолжение, и на редкость скверное. Руки заледенели так, что даже пальцы не гнулись. Я чувствовала — то, что скажет сейчас Олег, полностью перевернёт моё представление о волшебном мире. И ничем хорошим это не кончится.
— Ты когда-нибудь слышала о Девяти Неизвестных? — спросил он.
Я посмотрела на него с удивлением — причём тут это? — но ответила:
— Да. Дурацкая незнанническая легенда о тайных правителях мира, анонимных хранителях сокровенной древней мудрости и великих знаний. Основал сообщество Девяти Неизвестных якобы индийский царь Ашока в 273 году Древней эры.
— Почему дурацкая? — заинтересовался Олег.
— Потому что в древних знаниях нет ничего великого и сокровенного. Уровень информированности о мироустройстве и технологическое развитие тогда были дикарскими. Элементарные полостные операции под общим наркозом не велика мудрость. Способы пси-обработки во время религиозных церемоний применялись самые примитивные. Максимум, что древние сумели в технике — методом проб и ошибок построить паршивенький дельтаплан и начинить кухонный горшок дымным порохом отменно низкого качества. Это позволяло в военное время соорудить неклюжий бомбардировщик, который легко сбить самой обычной стрелой. Впечатлить это могло только ещё больших дикарей, особенно если дельтаплан раскрасить под чудовище, свистульки на крылья прицепить. Да и то, смотря какие дикари попадутся… Если среди их войска обнаруживался хотя бы один думающий людь, авиационное подразделение тут же прекращало своё существование. А дураков среди дикарей, вопреки расхожему мнению, было очень мало. Да, образованностью они похвастаться не могли, но соображалка как таковая работала отлично. Олег, в древние времена реализовывались только те идеи, которые лежали на поверхности — бери и пользуйся. Девять книг о величайших научных открытиях, якобы написанных Неизвестными такой же миф, как и они сами. То есть я допускаю, что могли быть написаны девять или даже девяносто девять книг о самых величайших открытиях того времени. Но в наши дни все эти «сокровенные тайны» изложены в школьных учебниках за пятый-шестой класс. С волшебством то же самое. Я работала в отделе переводов. Все заклятия и заклинания из древних тестов не содержат ничего по-настоящему ценного. Там есть кое-какие небезынтересные мелочи, в условиях скудости знаний и ресурсов люди выкручивались весьма оригинальным способами, но всё равно это не более, чем мелочь.
— А как на счёт того, что Девять Неизвестных — наследники мудрости атлантов? — с усмешкой спросил Олег.
— С атлантами — в редакцию эзотерической газеты. Олег, Атлантида — это незнанническая легенда. В реальности она не существовала никогда. Ты ещё инопланетян вспомни и будет полный комплект бульварной мистики.
Олег довольно улыбнулся.
— Но город-государство Аталанос действительно существовал, — сказал он. — И был одним из культурно-политических центров Древнего мира.
— Да, в Средиземном море на побережье острова Крит. Затонул в результате извержения вулкана ещё задолго до сокрытия волшебного мира. Извержение началось по совершенно естественным причинам. Кстати, населявшие Аталанос превеликие мудрецы и волшебники не сумели не то что предотвратить катастрофу, но и даже предсказать это природное явление, чтобы можно было провести эвакуацию. Странное упущение для той сверхцивилизации, которую взахлёб расписывают эзотерики и мифотворцы.
— Упущение и впрямь странное, — согласился Олег, — для сверхцивилизации невозможное. Но речь не о нём. По легенде, Девять Неизвестных, обладая величайшими знаниями, хранят с их помощью человечество от бед, направляют его развитие в правильное русло, следят, чтобы все изобретения использовались только во благо.
— Особенно атомная бомба, — ответила я. — В Хиросиму и Нагасаки она столько радости принесла, что японцы до сих пор веселятся.
— Вот поэтому Девять Неизвестных и не допускают распространения опасных знаний до тех пор, пока не убедятся, что будут они использованы только в мирных целях. Понемножку открывают свою мудрость наиболее достойным учёным и правителям, помогают им советами. И наоборот, опасные знания изымаются у тех носителей, которые способны употребить их во зло.