Крестовый поход

– Заряжай! – вернулся на позицию Егор.

– Не спеши, княже! – появился средь облаков дыма Федька в своем нарядном зипуне, но опоясанный саблей. На этот раз он старательно тащил тяжелый котел, от которого аппетитно пахло мясом. – Коли вам отвлечься некогда, так давайте здесь поснедаем.

– Молись!

– А?! – Юный боярин уронил котел, только чудом не раскидав кашу, схватился за саблю. Но объяснять ему, что означает эта команда, было, естественно, некогда.

Снаряд – банник – запальный крюк – выстрел!

Земля вздрогнула, а пушкари уже несли от саней очередную оперенную железную «сарделину». Егор развернул фитили, поджег, заправил, заткнул:

– Молись!

Еще выстрел, еще – и князь Заозерский махнул рукой:

– Переводи дух, доставай ложки! Не пропадать же добру!

Поев наравне со всеми в общем кругу и облизав ложку, Егор отправился к стволам. Пользуясь тем, что за время обеда ветер наконец-то разметал густой пороховой дым, он снова припал к стволам, прицеливаясь, как мог, под самый срез обнажившегося от земли фундамента.

– Заряжай!

Один за другим в грунт под башню вошли три полупудовых пороховых заряда, раз за разом выкидывая из-под нее остатки опоры и заметно раскачивая. Вниз непрерывным потоком сыпались валуны, куски раствора и целые зубцы стены, оказавшиеся слишком плохо закрепленными. Лучники и копейщики на башне закричали от ужаса, пытаясь удержать равновесие, а сама она начала медленно валиться вперед, все разгоняясь и разгоняясь, сорвавшись с остатков фундамента, и с размаха охнулась о землю, заставив ее содрогнуться и выбив высоко ввысь фонтаны воды из-под не выдержавшего подобного удара льда. Волна прокатилась по ручью, превращая его поверхность в белую влажную кашу, но сама башня, ныне обратившаяся в кучу камня, оказалась достаточно высокой насыпью, чтобы стать мостом с берега на берег.

– Ур-ра-а-а!!! – Ватажники выхватили мечи и сабли и дружно ринулись вперед, через провал в стене, на беззащитные улицы города. Им никто ничего не приказывал – Егор сам не ожидал, что все получится так быстро, и не успел спланировать атаку. Людей вела в нападение неистребимая жажда добычи. Не прошло и четверти часа, как большая часть десятитысячной новгородской армии уже захлестнула город, с ходу ворвавшись из Нижнего в Верхний замок. Привратники, несущие службу в самом центре Витебска, ничего не знали о прорыве внешней стены и не успели вовремя отреагировать на опасность.

Однако Вожников о том, что творилось в городе, мог только предполагать. Правда, зная своих бойцов, он догадывался, что дело продвигается неплохо, и нужно лишь оказать ватажникам некоторую поддержку.

– Не отвлекаться! – предупредил он пушкарей. – Самое трудное еще только начинается! Снимаем стволы, переносим бревно на две сотни шагов вперед и слегка поворачиваем. За работу!

На хлопоты ушло больше часа: новая позиция, новые ямы, снова пропитывание земли водой и ожидание, пока грунт схватится. Теперь пушки смотрели на склон Узгорского замка, стены которого стояли почти на самом краю склона. Отбиваться от штурмов так было, конечно же, легче: удобнее простреливать подступы до самого основания, атакующим не оставалось места под стенами, чтобы передохнуть и накопиться. Но вот противостоять оползням…

– Заряжай! – наведя пушку на цель, приказал Егор, хлопнул по плечу одного из работяг: – Крепила, как скомандую – запаливай фитили и стреляй. Справишься?

– Сделаю, княже, – кивнул мужчина.

Егор, забежав в ближний двор, быстро забрался на крышу сарая, выпрямился на нем во весь рост, повернулся к замковой горе:

– Давай!

Пушкари засуетились, вскоре послышалась знакомая команда: «Молись!», жахнул выстрел, мгновенно закрывший всю улицу белой пеленой. И вскоре на склоне, примерно на полста шагов левее темного пятна, в которое целился князь, и на два десятка саженей ниже взметнулся черный разрыв.

Князь Заозерский, спрыгнув, вернулся к пушкарям, легким постукиванием рукоятью тяжелого ножа по клину слегка сдвинул наводку вправо, нижним его чуть-чуть приподнял. Выпрямился:

– Заряжай! А я пойду посмотрю, куда на этот раз ляжет.

Второй снаряд взорвался именно там, где он и хотел: на склоне в двух саженях ниже стены. Там, где фундамента уже совершенно точно не было. Теперь оставалось только подрыться под него десятком взрывов, каждый из которых углублял яму на сажень, а то и поболее. И, разумеется, для обвала стены подкоп должен быть достаточно широким.

– Наводим второй! – приказал Егор, пристраивая его на глазок примерно так же, как и первый. – Крепила, готов?

– Да, княже!

– Жди команду… – Вожников побежал обратно на крышу. – Давай!

Снаряд лег на удивление точно, специально так не наведешь. Егор спустился вниз, присел возле третьего ствола. Достал нож, намереваясь вбивать клинышки под округлые, луженные в льняном масле бока, когда из белых клубов дыма внезапно появились одетые в латы копейщики и с ходу накололи на острия пик двоих из пушкарей. Князя внизу они, похоже, не заметили, и Вожников, не растерявшись, ударил под кольчужную юбку одного, второго… Метнулся в сторону, вогнал нож в ступню третьему, вскочил, выхватывая саблю, отбил ею выпад еще одного появившегося из тумана латника, вогнал нож ему под кадык. Нырнул вниз, спасаясь от укола, отбежал, налетел сбоку на чужака, чикнул его по горлу, перескочил дальше, разворачиваясь лицом к врагу.

Колыхнулись клубы дыма, из них вышли ровные молчаливые ряды то ли людей, то ли призраков, сомкнувшихся плечом к плечу и выставивших вперед опущенные копья. Егор попытался подбить вверх один из наконечников – к его груди тут же метнулись два других, насилу успел отшатнуться. Жив остался только потому, что латники стремились сохранить строй и не стали вырываться вперед, чтобы дотянуться до жертвы.

Хотя шансов уцелеть, если честно, Вожников не видел. Разве только разворачиваться и драпать.

И вдруг грудь князя закрыл толстый деревянный щит. Копья уперлись в него, Егор тут же поднырнул под длинные древки, с широкого замаха рубанул саблей по ближайшим ногам. Откатился, пока не успели заметить и наколоть соседи, встал за спиной Федьки, державшего сразу два щита, дохнул ему в ухо: «Ты вовремя!» – снова поднырнул, рубанул. Но когда откатывался, ощутил сильный удар в бок. Пластины колонтаря выдержали, но князь понял, что третья попытка закончится плачевно.

Как назло, ветер бодро развеивал дым, видимость заметно улучшилась. Стало ясно, что их на улице осталось всего двое против полутора десятков литовцев – умелых копейщиков, действующих слаженно и решительно. Напирая на последнюю парочку, не давая повернуться, подставить спину, маленький отряд замедлил движение правым краем, ускорил левым – и Егор с Федькой оказались прижатыми спиной к какому-то дому, окруженные полукругом врагов, до которых Вожников своей короткой сабелькой не мог даже дотянуться.

– Ну, давайте быстрее! – смирился со смертью Егор. – Чего ждете?

Копейщики выжидали. Видимо, их командир размышлял, что лучше: брать русских в плен или прикончить и бежать из обреченного города? Свою задачу маленький отряд в любом случае выполнил: теперь смертоносная батарея замолчала навсегда.

Топот копыт заставил всех повернуть головы – по улице, опустив копья, галопом промелькнули несколько всадников, врезались в литовский полукруг, кого-то наколов, кого-то затоптав, кого-то просто сбив с ног, промчались дальше и осадили лошадей, разворачиваясь для новой атаки.