Крик души
Шрифт:
Я уже полностью успокоилась, когда Егор сел рядом на диван и заговорил:
– Наше молчание ничего не решит.
– А что ты хочешь решить? Я не умею менять прошлое.
– Этого никто и не просит. Но я не собираюсь жить, будто у меня нет дочери.
– И как мы будем жить? Ты иногда будешь прилетать из Германии?
– Ты думаешь, что я теперь туда вернусь?! – начал он снова злиться.
– Не знаю. Не имею представлений о твоей жизни в Германии, держит тебя там что-то или нет.
– Это ты так деликатно узнаешь, есть ли у меня женщина? –
– Нет. Это я на самом деле ничего не знаю о твоей жизни. Уже давно запретила Лешке рассказывать о тебе.
– Как интересно. Он не похож на человека, которому можно что-то запретить. Однако, ты смогла заставить его молчать о ребенке. А мы ведь все эти годы поддерживали общение.
– Не смогла, раз ты сейчас здесь и обо всем знаешь, - пробубнила себе под нос.
– Он пришел ко мне и все рассказал только из-за того, что разозлился на тебя из-за твоего замужества с Андреем. Если бы не это, я бы так и оставался в неведении.
– Нет. Он разозлился из-за того, что я не рассказываю тебе о Насте, и решил это сделать сам.
О чем мы говорим? Какая разница из-за чего разозлился Леша? Это не имеет никакого значения. Как и предложение Андрея о замужестве и все остальное.
Нам нужно решить, как мы будем жить дальше. Потому что я с трудом себе это представляю. Особенно, как знакомить Настену с Егором. Нужно ее как-то подготовить. Объяснить ей все.
– Приходи завтра. Я познакомлю тебя с дочерью, - я думала, что он сразу уйдет. Но он продолжает сидеть. Что ему еще нужно? – Что еще?
– Я хочу узнать о ней больше. Как она родилась, как развивалась, какой у нее характер.
– Родилась на тридцать восьмой недели. День рождения двадцатое ноября. Вес три килограмма двести сорок грамм, рост пятьдесят один сантиметр. Роды были долгими, с восемнадцатого ноября. Родилась с легкой гипоксией, путем экстренного кесарева сечения. Было обвитие пуповиной. Все обошлось, никаких последствий нет.
Егор внимательно смотрит на меня и слушает. Сначала его лицо было встревоженным, но сейчас уже становится спокойным.
– Развивается гармонично, по своему возрасту. Уже довольно хорошо говорит, не считая некоторых звуков. По характеру ласковая и спокойная, но жутко упрямая. Внешне твоя копия, не считая волос. Больше всего любит мягкие игрушки и мозаики. Обожает своих дядь, Лешку, Влада и Андрея.
– Я почему-то думал, что она Андрея называет отцом.
– Я не вру дочери! Она знает, что ее папу зовут Егор!
– Она Анастасия Егоровна? – он с удивлением посмотрел на меня.
– Да. Прости, но фамилия у нее моя.
– Это понятно, мы не были в браке.
– Что? О чем ты вообще? Мы говорим о ерунде! Брак, папа-Андрей, мягкие игрушки… - у меня сдали нервы. – Мне кажется, что в нашей ситуации об этом нужно думать в последнюю очередь!
– Прости, но я не знаю о чем говорить, когда узнаешь о существовании трехлетней дочери!
– Я тоже не знаю о чем говорить в такой ситуации!
Но точно не об игрушках и моей личной жизни!– Ты растишь нашу дочь, поэтому я имею права интересоваться твоей личной жизнью!
– У меня никого нет! Доволен?!
– Почему? – в миг успокоился Егор.
Что за человек? Час назад кричал на меня, какая я отвратительная, а сейчас не понимает, почему у меня никого нет. А еще про женщин говорят, что у нас логики нет.
– Потому что у меня есть дочь. И мне не нужен мужчина рядом, чтобы чувствовать себя счастливой.
– Врешь. Тебе всего двадцать три. Любая девушка хочет любящего мужчину рядом.
– А я не любая! И давай не будем об этом, я же не спрашиваю о твоих женщинах! И вообще, езжай домой. Настя приедет только вечером. Завтра с ней познакомишься.
– Настя уже скоро будет здесь, и я никуда не уйду до встречи с ней. Мне рассказал Алексей, как ты угрожала уехать с Настей, если он расскажет мне о ней.
Да, наглости ему не занимать! Неужели думает, что я на самом деле могу с ней убежать? Я, может, и натворила дел, но это уже выходит за рамки.
– Егор, так нельзя! Мне нужно подготовить Настю к знакомству с папой! Все объяснить!
– Этим сейчас занимаются ее дяди.
Это что еще за номер? Пять минут папаша, а уже принимает решение, касающиеся Насти, за моей спиной?!
– Вы не много ли себе позволяете?! С чего вы взяли, что в праве все это объяснять моей дочери за моей спиной!
– Нашей дочери!
– Но она об этом еще не знает! И это я должна ей все объяснить, а не кто-то другой! Неужели ты не понимаешь?!
– Не забывай, что ты одна виновата во всей этой ситуации.
– Да ты о ребенке подумал?!
– А ты думала о ней, когда решила растить ее одна?!
– Ты невыносим!
– Учился у тебя!
– Я ненавижу тебя!
– Это взаимно! Ты украла у меня три года отцовства!
– Я еще раз повторяю, мне казалось, что так будет лучше для тебя!
– Не пробовала не решать за других?!
Наши крики на всю квартиру, от которых кажется задрожали стены, настолько громко мы говорили, перебил детский голосок и запрыгивание ко мне малышки:
– Мама! Мамочка!
Отличная первая встреча отца и дочери. Один падает, как снег на голову, и не дает подготовить дочь к их встрече. Другие не могут позвонить в дверь и открывают дверь своими ключами, зная, что тут непростой разговор. И при этом только я принимаю неправильные решения!
– Привет, малышка, - поцеловала дочь в щеку. – Как провела время?
– Почему вы кличали?
– Мы не кричали. Понимаешь… - начала я пытаться придумать какое-то адекватное объяснение. – Мы так давно не виделись, что нас переполняют эмоции. Вот тебе и показалось, что мы кричали.
– Дядя Леша сказал, что ты мой папа, - повернулась малышка к Егору. Она с такой надеждой в голосе это сказала, что я осознала, насколько ужасная мать. Хорошая бы никогда не лишила ребенка отца из-за своей глупости.