Крик Новорождённых

Миррон увидела, что Гориан воспринял эти слова как пощечину. От потрясения его лицо побледнело еще сильнее — стало почти мертвенным. Девочка еще раз сдержала свой порыв. Утешить его она сможет позже.

— Я… Я бы не сделал…

— Но сделал, — парировал Оссакер. — И посмотри, что получилось. И что бы с нами стало? Четверка Восходящих. Один слепой, один без рук, один не владеет собой — и одна не знает, кто она такая. Весьма печальное зрелище при той любви, которой окружил нас отец Кессиан.

— Хватит, — оборвал его Ардуций и поднялся со скамьи, внезапно показавшись сильным и решительным. — Мы не сможем жить, если вечно будем задевать друг друга. Мы родились, чтобы быть вместе, и это должно быть так. — Он шагнул вперед и сгреб Гориана за плащ. — Я знаю, что ты жалеешь о том, что сделал, и что изменил бы все, если б мог. И мы сейчас тебя простим, хотя пока и не будем тебе доверять. Но нам необходимо верить друг в друга, как раньше, иначе мы пропали. Я не справлюсь со всем этим без вас.

Ардуций жестом велел Миррон и Оссакеру встать. Движение было таким быстрым, что Оссакер не успел его рассмотреть, и Миррон тронула его за руку и помогла подняться.

— С этого мгновения все, что мы делаем, мы делаем вместе. Всегда. И мы никогда ничего не станем скрывать друг от друга, даже самые мелкие мелочи. Поклянитесь в этом вместе со мной.

Они послушались и обняли друг друга. Миррон крепко стиснула плечо Гориана, и он ответил тем же. Слева в нее вцепился Ардуций, больно сжимая пальцы и требуя ее согласия. Но напротив нее рука Оссакера неуверенно лежала на плече Гориана, а его лицо оставалось мрачным. Оссакер сумеет простить лишь со временем и, возможно, не скоро.

* * *

Хотя едва миновала середина дня, под холодным серым небом светились фонари, окружавшие форум. Со своего места на ступенях молельни маршал Арван Васселис смотрел на собравшихся там жителей любимого города. Восходящие сидели справа от него и казались маленькими и напуганными. Ступени и чтица Элса Геран гордо стояли по левую руку от маршала. На время собрания границы закрыли, хотя приезжих и не ждали: холод заставлял сидеть дома всех, кроме самых выносливых путешественников.

В Вестфаллене сейчас находилась парочка гостей, но на форум их не допустили по той причине, что маршал-защитник желает говорить с жителями Вестфаллена по личному и не подлежащему огласке делу. Что ж, вполне правдоподобно.

Горожанам была известна тема обращения. Никто из них не знал подробностей, и Васселису предстояло приложить все силы, чтобы убедить их сплотиться вокруг него и Восхождения в ожидании того, что неизбежно начнется. Он посмотрел вверх, на тяжелые облака, и понадеялся, что снегопад на какое-то время задержится. Кессиан сказал, что снег начнет идти только к вечеру. Ардуций решил, что это произойдет немного раньше. Над головой маршала, как светлое пятно на сером, едва различалось солнце. Время настало.

Васселис встал, снял отороченные мехом перчатки, откинул капюшон плаща и вышел на возвышение. Холод обжигал ему лицо и руки, но, чтобы выглядеть искренним, он не мог их прятать. Ропот толпы, плотно сбившейся ради тепла, замер до шепота, а потом и вовсе затих. Ветер свистел в колоннах, окружавших форум, принося с собой шум волн, пытающихся дотянуться до баркасов на берегу.

Молельню хорошо осветили, а по сторонам возвышения поставили жаровни с углями. Они не слишком согревали Васселиса, который стоял под крышей сводчатой, без стен молельни, между двумя резными колоннами.

— Друзья мои, спасибо вам за то, что пришли выслушать меня в момент, когда решается судьба Вестфаллена, Карадука да и всего Эсторийского Конкорда. Я сожалею только, что вы не принесли с собой теплой погоды. Не знаю, как там у вас внизу, а здесь, наверху, убийственно холодно.

Он дождался, чтобы волна смеха схлынула. На лицах, обращенных к нему, читались обожание и дружеская приязнь. Васселис знал, что они его любят. Ему вдруг стало мучительно стыдно за то, что он сейчас скажет. Это будет похоже на лишение невинности — грубое вторжение в их жизнь остального мира.

— Знаете, с каждым моим приездом сюда я все сильнее влюбляюсь в этот прекрасный город. Моя семья хотела бы здесь поселиться, и я сам больше всего на свете люблю ходить среди вас, проникаясь вашей жизнерадостностью, силой и добротой. В Конкорде действительно нет второго такого места — и я низко кланяюсь вам за то, что вы здесь создали.

На этот раз приветственные возгласы были громче, а аплодисменты не смолкали довольно долго.

— Но вас отличает от остальных не только то, что вы построили, но и то, что вы взлелеяли здесь в течение десятков и сотен лет. Великое дело, в которое многие из вас внесли важный вклад. Великое дело, благословенное Богом. Дело, благодаря которому большинство из вас обладало способностями, такими, какие в будущем будут у многих, а не только у избранных. Как чудесно, что вы стали частью этого дела! И через тысячу лет ваши имена и имя Вестфаллена будут звучать в истории и преданиях. Вас никогда не забудут.

Теперь они целиком принадлежали ему. И молчали.

— Вы спросите почему? Потому что именно сейчас наконец осуществилась та возможность, о которой писал Гориан. И эти четверо граждан справа от меня воплощают собой то, ради чего трудились все мы и наши отцы и деды. Вы все наверняка читали о трудностях, с которыми сталкивались наши предки. Необходимость скрывать тайну Восхождения от ордена, постоянные разочарования, изменения тела и разума у тех, кто рождался с большими надеждами. Пряди Восхождения пришлось пронести сквозь болезни, войны и завесу подозрений. Трудности были столь велики, что часто казалось — легче сдаться и оставить все это в легендах и преданиях.

Но вера, проявленная тогда, была слишком сильной — и при поддержке этого прекрасного города Ступени продолжали путь к успеху, которого мы сейчас достигли. И теперь наступило время, когда надо сплотиться и стать сильнее, чем когда бы то ни было.

Голос маршала зазвучал резче. Сделав паузу, чтобы набрать воздуха, он обвел взглядом жителей Вестфаллена. Напоминание об истории подействовало, и теперь сотни лиц светились гордостью за то, чего им удалось достичь. Однако к этому чувству примешивалось беспокойство. Слишком многие из присутствующих отлично понимали, что за похвалами и признаниями последует призыв к стойкости и разговор о будущих проблемах.

— Ибо с нашим успехом грядут перемены. А с переменами приходит страх перед неизвестностью и страх перед реальными событиями, с которыми мы столкнулись. Я слышал, как вы относитесь к нашим юным Восходящим, и я понимаю вас, на самом деле понимаю. Конечно, вы должны делать то, что считаете правильным для себя и своих детей. Но вам не следует впадать в крайности и забывать, что вы глубоко и неразрывно связаны со всем происходящим здесь.

Поэтому я весьма разочарован, что многие из вас сильно встревожены и поэтому отгородились от наших Восходящих, тем самым изолируя их и даже сторонясь. Пусть их способности необычны, но сами они в душе — обычные дети. И им нужна ваша помощь, чтобы оставаться обычными. Они — ваши друзья, как и Ступени Восхождения. Не отворачивайтесь от них в то время, когда они больше всего в вас нуждаются. Вы все знаете, что мой сын очень с ними дружен. Он их не боится, он их любит.