Крик Новорождённых

Цардиты отвечали. Продолжали лететь стрелы. Справа и слева маневры конницы повторяли движение его собственной кавалерии. Однако противник подобрался чуть ближе, чем следовало. Роберто пристально наблюдал за ним, и у него возникла идея, как этим воспользоваться. Он успел повернуться, чтобы увидеть новый залп баллист. Болты ударили в центр построения лучников, сбивая с ног людей, взметая в воздух фонтаны земли и крови. Дел Аглиос поманил ближайшего вестового.

— Пусть баллисты целятся в кавалерию. Только один залп!

— Есть, генерал!

Женщина помчалась вдоль построения. Роберто секунду смотрел ей вслед. Он надеялся, что его кавалерия поймет намек. Послание все равно не успело бы дойти до левого фланга. А вот у себя за спиной он мог быстро передавать приказы — и сделал это.

Его всегда возбуждал вид армий, идущих в бой. Дел Аглиос потратил много времени на обучение командующих той работе, которую они выполняли ради самих себя, своих близких и всего Конкорда. Он ожидал, что все воины пойдут в сражение, полные сил и веры, и что они выложатся до конца, даже если это будет стоить им жизни.

Почти не останавливаясь, чувствуя за собой дыхание товарищей, легионы Конкорда и армия Царда мерным шагом сближались. Дротики пехоты уже преодолевали сокращавшееся расстояние, попадая в первые ряды врага. Клинки обнажили, щиты подняли, солдаты приняли боевую стойку. В центре должны были столкнуться фаланга с фалангой — жестокая схватка на выносливость. На флангах выпады и рубящие удары эсторийских гладиусов парировались более длинными цардитскими клинками.

Первый звон оружия положил начало резкому и дружному взрыву воплей, исторгнутых из множества глоток. Для всех начинался бой. Сейчас будет решаться вопрос жизни и смерти.

Роберто наблюдал за происходящим и ждал, когда баллисты будут повернуты и заряжены. Стрелы все еще летели, но армии уже сблизились настолько, что целиться стало трудно. А поскольку кавалерия все еще находилась вне досягаемости, слишком много стрел бесполезно падало между передней линией и резервом.

На переднем крае, казалось, никто пока не добился успеха. Возможно, Конкорд чуть продвинулся на флангах, но пока схватки не были ни жестокими, ни затяжными, никому не хотелось совершить ошибку, которая создаст реальный прорыв. Вскоре противники начали расходиться, сражающиеся отталкивали друг друга и рубили пустой воздух или выставляли щиты далеко вперед. На земле лежало несколько тел. Каждая сторона осыпала противника оскорблениями и приглашала сразиться, а из задних рядов снова полетели дротики Конкорда.

Роберто нахмурился. В стычке не ощущалось напора, словно обе стороны просто вели учебный бой, готовясь к какому-то сражению в будущем. Тетивы баллист снова щелкнули. Разминка закончилась. Инженеры его не подвели. Болты вломились в конницу противника на обоих флангах, протыкая коней, пригвождая всадников к седлам или снося их на товарищей. Моментально поднялась паника. Кони шарахнулись от мест ударов, всадники пытались с ними справиться. Справа целый отряд не смог удержать коней, которые понесли их на цардитский лагерь. Всадники ничего не могли сделать, некоторые даже предпочли спрыгнуть наземь и покатиться. Результат оказался даже лучше, что Роберто мог надеяться.

Дел Аглиос приказал дать сигнал к атаке конницы, но мог бы и не беспокоиться. Его катафракты рванулись вперед, конные лучники поддержали их атаку, всех, в свою очередь, защищали легкие отряды, вооруженные мечами. В целом две трети его верховых понеслись на врага, а остальные охраняли фланги пехоты. Та отреагировала не менее быстро и снова начала ближний бой.

Огромная волна шума катилась по равнине. Рык солдат Конкорда, почувствовавших близость победы в этом неожиданном повороте событий. Оглушительный топот копыт по влажной земле. Храп и ржание коней. И резкие удары металла по щитам и доспехам.

Роберто смотрел, как атакуют первые катафракты. Всадники в тяжелой броне, выходцы из благородных семей, были вооружены длинными пиками и обучены разбивать отряды вражеской кавалерии, нанося удар, поворачивая и отступая. Они налетели на конников Царда, разрывая построение, увеличили смятение, вызванное ударом баллист, и посеяли новую панику. Десятки всадников врага мгновенно оказались на земле.

Следом за ними подоспели лучники, сделавшие три залпа по разорванному строю, а потом отступившие следом за катафрактами, чтобы перестроиться для следующей атаки. При этом они уступили место легкой кавалерии.

Уже при второй атаке Роберто увидел, что противник начинает ломаться. Пора развивать успех! Под обстрелом баллист пехота цардитов, к тому же опасающаяся за незащищенные фланги, была очень уязвимой.

* * *

Грохот царил неописуемый. Никакой приказ не услышали бы — и потому приказов после начала атаки не отдавали. Гаррелит стоял теперь во втором ряду и кричал на товарищей впереди. Из-за плотно сомкнутых щитов и тесно стоящих воинов жара усиливалась, и тошнотворная вонь разливалась от крови, дерьма и желчи. В ближнем бою цардиты были пугающей силой. Кривые сабли наносили удары, разбрызгивая кровь воинов Конкорда. Овальные щиты пробивались с трудом.

Гаррелит посмотрел на тех, кто стоял слева и справа от него. На их лицах отражалось то же напряжение, какое испытывал и он. Гастатов мутило от ожидания, им отчаянно хотелось драться и не менее отчаянно хотелось остаться в живых. Гаррелит крепче стиснул рукоять меча и в сотый раз стукнул щитом. Впереди шел яростный бой. Нескончаемое кровопролитие. В голове у него крутился стишок: «Не для потехи надень доспехи — ударь сердито по всем цардитам».

Клинки звенели и сталкивались. Искры разлетались, воины хрипели, вопили и ругались. Они сражались за лучшую позицию, за убийственный замах, за боевой дух. Оружие било в щиты. Громовые удары разносились по тесному строю. Громче и громче. Гастат впереди него заорал. Шлем слетел с его головы и отскочил от наплечника Гаррелита. Солдат повернулся, показав Гаррелиту перерубленное горло, и упал мертвым.

Гаррелит встретился взглядом с цардитом и рванулся в прорыв, лишая его возможности ударить по незащищенным бокам легионеров справа и слева. Враг ударил саблей сверху вниз. Гаррелит отвел клинок в сторону, а потом нанес ответный удар гладиусом, почувствовав, как по кольчуге скользнуло острие. Противники приготовились продолжить поединок.

В голове у Гаррелита прояснилось. Этот человек ему не ровня. Он недостоин жить. Гаррелит ощутил близость окружающих его гастатов. Он не может их подвести. Он резко двинул вперед щит — и почувствовал, как по нему ударил вражеский клинок. Гаррелит пробил из-под щита гладиусом и натолкнулся на защиту цардита.

Вражеский клинок нанес новый удар, скользнул по левому плечу и вызвал боль в руке, держащей щит. Гаррелит охнул. Цардит почуял шанс — это промелькнуло в его глазах. Его щит выдвинулся вперед. Гаррелит рискнул. Он отшатнулся назад и влево. Противник нанес удар, ожидая ответного, и не встретил его. Его сабля рубанула по щиту Гаррелита, но удар оказался несбалансированным. Гаррелит увидел слабину, колющий удар — и меч проходит сквозь доспехи, погружаясь в живот!

Глаза цардита округлились от потрясения и боли. Он закашлялся. Кровь забила у него изо рта, плеснув Гаррелиту на лицо, на щит и шлем. Цардит стал падать. Гаррелит отпихнул его ногой назад и издал крик облегчения. Он услышал вокруг дружный рев и увидел, как строй цардитов дрожит и ломается. Что-то случилось. Где-то на поле боя нанесли мощный удар.