Криминальная история

– Надо взять подногтевое содержимое, - сказал Волшебников судебному медику.

– Может, ты предложишь мне еще маникюр ему сделать? По УПК это твоя прямая обязанность, вот и выполняй, - Гарик не переваривал чересчур самонадеянных следователей и всегда ставил их на место. Подчеркнуто независимо он вышел на морозную январскую, бесснежную улицу, насвистывая незабвенную “Hey Jude”, держа в одной руке сигарету с зажигалкой, а в другой – плоскую никелированную фляжку.

– Чего это он? – опешил обидчивый Волшебников.

– Он такой, - ответил Володя.
– Пижон, конечно, поддавальщик, но дело свое знает досконально. Клевый эксперт, спец на все руки, и гордый. Очень не любит, когда ему пытаются залезть на шею.

Вдвоем они стали допрашивать сникшего совсем Хонгора.

– Фамилия, имя, отчество, год рождения?

– Кокуев Хонгор Максимович, 1949 года рождения.

– Кем приходитесь погибшему Кокуеву Максиму Сергеевичу?

– Родной сын.

– Где проживаете?

– Вообще-то, прописан по этому элистинскому адресу, но постоянно проживаю в крестьянском хозяйстве «Гиссар». Это в пятнадцати километрах от города в Целинном районе.

– Чем занимаетесь?

– Отец поручил мне контролировать это крестьянское хозяйство. Там он разводит овец редкой породы. Специально привез их из Средней Азии. За ними, да и за рабочими, глаз да глаз нужен.

– Так ты там управляющий?
– спросил следователь.

– Нет. Вроде старшего. Отец платит мне твердую зарплату.

– И в какой же сумме выражается Ваша твердая зарплата?
– полюбопытствовал сыскарь.

– Семь тысяч рублей.

– Креста на нем нет, то есть, не было. Родному чаду и такие крохи!
– почти искренне огорчился Володя.

– Отец не любил сорить деньгами, - дипломатично заметил Хонгор.

Волшебников с явным недовольством на лице заметил:

– Несет от тебя, как от пивной бочки!

– Выпивши я вчера был крепко, - пояснил допрашиваемый.

– Ты, что, алкоголик?
– в лоб спросил следователь.

– Да, нет. Пью я редко, отец был трезвенником и этого дела не переваривал, на дух не переносил. Но бывают случаи, когда выпиваю до такого состояния, что не помню вчерашнее.

– И вчерашнюю ночь, разумеется, не помнишь?
– в вопросе Волшебникова звучало плохо скрытое утверждение.

– Подожди, Валерий, - прервал его сыскарь Володя и обратился к Хонгору: - Расскажите по порядку, когда пришли домой, что было ночью. Подробно.

Хонгор попросил разрешения закурить и начал говорить:

– Вообще-то, я почти все время нахожусь в крестьянском хозяйстве, в Элисту приезжаю редко, только по делам и для отчета отцу. Вчера я приехал часа в 4 дня. Сегодня собирался закупить продукты для работников и кое-что по мелочевке. В магазине отца всегда отоваривался. И сегодня же хотел возвращаться обратно. Встретил друзей, и сели выпивать в кафе «Дорожное».

Володя уточнил имена друзей и их адреса, после чего предложил продолжить рассказ.

– Так, вот. Набрались мы с ребятами хорошо, но это все я четко помню. Примерно в 10 часов вечера я приехал в дом отца. Его я застал с продавщицей в магазине. Старик был очень недоволен моим состоянием опьянения и отправил в дом спать. Я прошел в свою комнату, разделся и лег спать. Заснул практически сразу.

Утором проснулся, вышел из своей комнаты и прошел через зал. Отец лежал на диване одетый, мне показалось, что он спит. Я пошел в магазин, чтобы составить с продавщицей список покупок. Потом продавщица ушла в дом к отцу для согласования с ним списка. Через минуту она вбежала в помещение магазина, страшно перепуганная, и сказала, что отец мертв. Я не поверил ей и вернулся в дом. В армии нас учили проверять признаки жизни. Так вот, он был действительно мертвый, холодный, успел даже закоченеть.

– Подожди, - перебил его Волшебников, - получается так. Ты крепко спал, как младенец, а в соседней комнате в течение длительного времени убивали твоего отца, и ты абсолютно ничего не слышал?

– Честное слово, ничего не слышал!

– Кому ты сказки рассказываешь?
– надменно произнес следователь.
– В зале грохот стоял страшный, крики, стоны, а у тебя неожиданно развилась странная мексикано-бразильская амнезия. Ничего не помню, ничего не слышал. Так не бывает. Сдается мне, что ты и грохнул своего папу. Какие отношения у тебя были с убитым Кокуевым Максимом Сергеевичем, твоим родным отцом?

Хонгор заметно нервничал, был бледен, беспрестанно чадил сигарету за сигаретой:

– Сложные, - откровенно ответил он, - отец никому не доверял. Все дело целиком вел самолично. Мне был определен участок – крестьянское хозяйство, да и то он часто приезжал с проверками, частенько ругал меня за выпивку.

– Деньги у него были?

– Думаю, что немалые. Но где они находились, в банке или в каком-нибудь потайном месте, я не знаю.

– А вы никогда не просили надбавки за работу, не получали премиальных?
– вставил вопрос сыскарь.

– Раз или два был такой разговор, но отец всегда говорил, что и так платит много, и мы его скоро разорим.

– Вот, вам и мотивчик вырисовывается, - удовлетворенно проговорил Волшебников, - сынок пашет, как папа Карло, не дополучает положенное, чувствует себя ущемленным. Почему бы ни поправить финансовое положение?

– Что такое вы говорите!
– возмущенно воскликнул Хонгор.

– Охолонь, охолонь! А лучше, слезу пусти горькую и поведай нам, как ты нежно любил родного папу. Но ведь глазки у тебя сухие, только бегают, как у мышонка. Нет, не любил ты своего папу!

Со слов продавца, а магазин работает круглосуточно, ночью во двор и за покупками никто не заходил. Сам видишь, кроме тебя, некому. Так что, колись, Кокуев. Чистосердечное признание, оно, знаешь…

Хонгор затравленно и беспомощно смотрел на следователя и оперативника.

– Но, не убивал я его, честное слово! Что же мне делать?

– Лучше всего написать явку с повинной. А к слову «честное» не забудь добавить – «пионерское», убедительнее звучит, - съерничал Волшебников.
– Выйди на время во двор, обмозгуй то, что я тебе сказал. А то все помещение провонял табачищем и перегаром, дышать нечем. Да, смотри, ноги не вздумай делать. Себе только навредишь.

Когда Хонгор Кокуев покинул кухню, сыскарь Володя озабоченно спросил у следователя:

– Что намерен делать, Валерий?

– Как, что? Задержу на трое суток по статье 122 УПК, а потом возьму санкцию на арест.

– Что-то мне не нравится в этом деле. Не похож Хонгор на убийцу родного отца, хоть и отношения у них были, похоже, напряженные, - размышлял вслух оперативник.

– Да, бросьте, вы, похож – непохож! Вот и эксперту нашему судебно-медицинскому интуиция что-то подсказывает, - уже раздраженно бросил следователь.
– Мерещится вам всяческая метафизика. Эксперт-то, за раскрытие не отвечает, ему вольно полагаться на ощущения. А с нас с тобой, Володя, начальство спросит, и строго спросит, почему не раскрыли убийство по свежим следам? Причем, когда явный убийца был у нас в руках. А то, что он расколется, у меня сомнений нет.