Криминальная история
Шрифт:
Володя начал свое повествование:
– Кокуев Максим Сергеевич всю жизнь искал свое место в жизни. В конце пятидесятых годов, после возвращения калмыков из сибирской ссылки, он поступил в астраханскую школу милиции, закончил ее с грехом пополам, и несколько лет проработал в должности следователя в Элистинском городском отделе милиции. Следаком он был нулевым, хотя очень старательным и исполнительным. Наверное, не его это было дело.
Потом, в той же Астрахани он окончил курсы фотографов, и устроился в Элисте в «Горбыткомбинат» разъездным фотографом. Но, видимо, чтобы быть приличным фотографом нужны какие-то дополнительные качества, кроме умения клацать затвором фотоаппарата. Одним словом, фотографа из него не получилось тоже.
Тем не менее,
Я как-то давно видел передачу нашего телевидения об интересных людях города, посвященную Максиму Кокуеву. С какой любовью он вытаскивал из «балетки» аккуратно сложенные документы, характеристики и фотографии и как подробно рассказывал тележурналисту о происхождении каждой бумаги. Педантом большим был наш потерпевший.
Но, и скупердяем, каких поискать! Гарик рассказывал мне, что однажды, когда еще был жив его покой шеф, друган Кокуева, будущий потерпевший Максим Сергеевич по какому-то делу пожаловал в Бюро судебно-медицинской экспертизы. Шеф и Гарик быстренько решили его пустячный вопрос, а потом Шеф стал колоть другана на магарыч. Так, тот сделал вид, что не слышит, хотя предложение сначала поступило в завуалированной форме, а затем прямо, без затей; дескать, беги за бутылкой. Так и не обломилось ничего экспертам в тот день от будущего потерпевшего.
Сыскарь приостановил свой рассказ, чтобы передохнуть; он не умел так много и долго говорить. Поднявшись с лавочки, купил в ближайшем киоске две бутылки холодной питьевой воды, одну из них протянул Зеленскому, а из другой отпил добрую половину.
– Слушай дальше. С начала перестройки многогранно одаренный Кокуев, который находился уже в предпенсионном возрасте, окончательно уяснил для себя, что бесполезно общественный труд не принесет ему ни удовлетворения, ни денег. А деньги он любил, и физически был крепок. Он решил, что сама Судьба определила ему стать предпринимателем. И после некоторых раздумий он решился на оригинальный ход, заняв пустующую нишу в бизнесе республики.
Кокуев решил разводить мясную курдючную породу овец, которых в Калмыкии не осталось. Тонкорунная калмыцкая овца весит немного, а спекулянты, скупающие шерсть, берут ее за бесценок, так что никакой выгоды. Специально для этого он съездил в Среднюю Азию, откуда привез десятка полтора-два ягнят, так называемой «гиссарской» курдючной породы.
Я не поленился сходить в библиотеку, в читальный зал, выписал из «Большой Советской энциклопедии» статью об этой овце. Держи, - сыскарь подал Олегу Зеленскому сложенный вчетверо листок из школьной тетради, заполненный убористым почерком.
Олег с удивлением посмотрел на Володю.
Тот, как бы оправдываясь, сказал:
– Все надо делать на совесть. Мелочей в нашем сыскном деле не бывает.
Володя продолжал:
– Сам прочитаешь, но овца действительно уникальная. Крупная, ширококостная, безрогая. Вес баранов достигает до 140 кг, максимум – 190 кг; маток до 80-90 кг, максимум до 150 кг. Убойный выход 58-60 %. Очень скороспела; к шести месяцам вес баранчиков достигает 60-ти кг и более. На крестце крупный курдюк, где откладывается жир, до 18-20 кг. Неприхотлива, вынослива, приспособлена к круглогодичному пастбищному содержанию. Плодовитость достигает 115 – 120 %. Правда, шерсть никуда не годная; бурая, грубая, с большим количеством сухого и мертвого волоса, настриг незначительный. В основном используется для изготовления грубой кошмы и войлока. Одним словом, идеальная мясная порода. Хорошо прижилась у Кокуева в Калмыкии.
– Ты так скоро станешь специалистом по овцеводству, - с невольным уважением заметил Зеленский.
– У нас работа такая, что по характеру уголовного дела приходится становиться то автомехаником, то бухгалтером, то еще, черт знает кем.
– Кстати, ты очень хороший, интересный рассказчик, - добавил Олег.
– С кем поведешься, от того и наберешься. Вы с Гариком такие
краснобаи. Да и книжки читаю. Правда, я больше люблю слушать ответы на заданные вопросы.– Продолжать?
– спросил сыскарь Володя у Зеленского, и, получил утвердительный кивок.
– В начале свой частнопредпринимательской деятельности Максим Кокуев в длинном брезентовом дождевике лично выводил овец пастись в степь, жил-то он на окраине города. Но, когда отара разрослась, купил за бросовые деньги под Троицким покинутую чабанскую точку, капитально отремонтировал ее, и разместил своих «гиссаров» там. Ему потребовались помощники. Людей нанимал в основном из числа родственников, хотя платил им не по-божески. Сына Хонгора, чтобы не болтался без дела и пил меньше водки, пристроил старшим в это же крестьянское овцеводческое хозяйство, которое назвал «Гиссар».
Появились деньги. Реконструировал дом, во дворе открыл большой, просторный круглосуточный магазин, тоже под названием «Гиссар», где продавал предметы первой необходимости, спиртное, сигареты и продукты. Нанял двух женщин-продавцов, работавших посменно. Каждый вечер лично и дотошно проверял выручку, финансовые документы вел аккуратно.
Потом на своей улице открыл овощную лавку. Был нелюдимым, не шиковал, в личной жизни довольствовался малым. Вредных привычек не имел.
– Экономил», - предположил Олег Зеленский.
– Интересный типаж нарисовал ты мне, Володя. Никаких излишеств, только дело. Прямо по протестантской этике жил, царство ему небесное. А денежки где ховал?
– Удалось совершенно достоверно установить, - ответил сыскарь, - что основной капитал Кокуев держал в банке, бухгалтерия у него была совершенно прозрачная. Но на всякий пожарный случай в сарае домовладения существовал тайничок, где находилась сумма для оперативных целей и непредвиденных расходов. Сумма для нас с тобой запредельная, Олег. Да и сам тайничок был очень хитроумно устроен. Штабеля досок плотно закрывали кирпичную стену сарая. Но две доски находились в таком состоянии, что стоило надавить в определенное место, как эти доски свободно мог бы вытащить даже ребенок. А за ними в кирпичную кладку стены и был вмурован стальной тайничок-сейф, «пещера Алладина». Причем снаружи все идеально закамуфлировано под натуральный кирпич. Продуманный был старичок!
Зрительные картины, стоявшие в глазах Зеленского, уже на лавочке в сквере стали трансформироваться в образы-строчки будущего «произведения».
Вот, Кокуев Максим Сергеевич, ранним утром, строгий лицом, целеустремленный, одетый в резиновые сапоги и длиннополый, заношенный, выцветший брезентовый дождевик с капюшоном, гонит по грязной, не- заасфальтированной улице свою небольшую отару бурых, горбоносых «гиссаров» в степь, где они проведут целый световой день. В одной руке и него посох, в другой – холщевая торба со скромной снедью. Вот вам вид современного апостола! У него все получится! Внутреннее чувство явственно свидетельствует ему об этом. Да, и астрологические прогнозы весьма благоприятны …
Ремонт купленной, запущенной чабанской точки. Дом для работников должен быть хорошим и удобным. Но не меньшее внимание хозяин уделяет кошаре, в которой должны размещаться любимые овцы. Кокуев даже раздобыл в загашниках Минсельхоза типовой проект такой кошары, усовершенствовал его по своему разумению. Овцам нужен комфорт и все необходимые условия для содержания. Они его будущее…
Во дворе домовладения функционирует круглосуточный магазин «Гиссар». Пунктуально в 22 часа хозяин регулярно заходит в помещение магазина, где подолгу беседует с продавщицей и снимает суточную выручку. Реже продавец приходит с отчетом в дом хозяина. Его интересует буквально все: сколько было покупателей, на какие товары имелся повышенный спрос, какие остались невостребованными. Потом следует приятная и волнующая процедура подсчета выручки, сверка с тетрадью продавца. Шуршащие купюры греют сухие ладони, сортируются по достоинству, после чего наступает время выводов: удачный выдался день или не очень. В грудной клетке сердце бьется с удовлетворением. Хозяин!...