Кристальный шторм
Шрифт:
Она постоянно оглядывалась, пока они шагали вперёд, и взгляд зацепился за дюжину Хранителей, согнувшихся низко над землёй. Они творили что-то прямо на зеркальной поверхности городской площади, превращая горы маленьких кристаллов в прекрасные узоры.
– Они наконец-то закончили часть, отвечающую за воздух, - Мия потянула Люцию в соседнее здание, чтобы они смогли увидеть всё сверху. – Ну разве не красота?
– О, и вправду, - Люция с удивлением рассматривала прекрасную картину – идеальная спираль, сотворённая из разных оттенков синего и белого, напоминающая о той, что она видела на стене дворцовой оранийской
А сейчас они расходились в стороны, улыбались друг другу и утирали пот со лбов.
А после - Люция едва не вскрикнула от ужаса, - каждый из них схватил метлу и бросился сметать хрустальные осколки в огромную кучу, разрушая всю эту красоту.
– Что же они творят?! – воскликнула она.
– Убирают, чтобы творить вновь, разумеется, - нахмурилась Мия.
– Убирают такую красоту!
– Но ведь так должно быть. Ведь постоянно надо что-то менять, уничтожать, чтобы сотворить потом вновь, с удвоенным старанием!
Люция всё пыталась ухватиться за мысль, не понимая, как можно разрушить всё это, но Мия потащила её за собой. Взгляды бессмертных, к которым они приближались, были наполнены надеждой, и они даже спросили, не окажет ли она им честь начать следующую мозаику! О, честь! Это она должна благодарить за эту возможность!
Люция взяла несколько красных, с песчаными переливами кристаллов из длинного золотого ящика, положила их по центру будущей картины и покосилась на Мию, будто бы уточняя, всё ли правильно сделала, но бессмертная лишь весело улыбнулась и захлопала в ладоши.
– Как прекрасно! Ведь теперь ты вдохновила их на то, чтобы сотворить прекрасный образ Пламени!
Сердце сжалось при одной мысли, что она избрала красный, а не любой другой цвет – и даже не подумала сначала о том, что он значит!
"Ну, разумеется, это же цвет Лимероса! Ничего общего с Каяном, ничего общего…"
– Ты проголодалась, наверное, - вновь вмешалась в её мысли Мия, потянув её во двор, где вокруг было множество фруктовых деревьев. Она потянулась за тёмно-красным яблоком, дала одно Люции, а второе взяла себе и вгрызлась в прекрасную мякоть.
Люция последовала её примеру неохотно, но после поняла, насколько ошибалась. Боги, как же это было великолепно, как сладко и сочно…
– Это лучше всего, что я когда-либо пробовала! – воскликнула она.
Она ела быстро, жадно, вынудив себя не глотнуть и семена тоже. Рука смело потянулась и за вторым яблоком – но внезапно резкая боль в животе заставила её согнуться пополам.
– Что это? – прохрипела она.
– Ты в порядке? – забеспокоилась Мия.
Боль была лишь мгновенной, и Люция выпрямилась.
– О, всё хорошо! Просто я очень давно не ела, вот желудок и скрутило…
Она так надеялась, что почерпнёт силу из этой пищи, из их взглядов, преисполненных надеждой, а не страхом, из тепла Тимофея и Мии, но всё же ей так сильно хотелось вернуться домой…
Невозможно думать о том, что скоро мир рухнет, находясь тут, в месте, где всегда светло, все тревоги умирали в кристальном городе!
И когда она вновь оказалась у башни Тимофея, то сжала ладони Мии с искренней благодарностью.
– Спасибо, что так помогла мне!
– О, не благодари, - Мия покачала головой, встречаясь с
Люцией взглядом, и её глаза сияли таким искренним светом, что волшебница едва могла дышать. – Это тебе спасибо, что ты пришла сюда! Спасибо, что нам есть в кого верить! И я знаю, что мы однажды встретимся вновь.– О, как бы мне хотелось разделить с тобой эту веру, - она неохотно отпустила руки Мии и двинулась к Тимофею, что уже стоял у распахнутых невидимых дверей.
На сей раз они двинулись по каким-то тёмным, холодным коридором.
– Мы под землёй, - прошептала она.
– Верно.
Люции хотелось спросить что-то ещё – но она замерла, увидев сияние в пятнадцати шагах, будто бы кто-то рассыпал мириады таких же колец, как у неё.
– Монолит, - выдохнула Люция. – Будто бы в горах…
Тимофей кивнул – он казался просто гротескной статуей в свете камня.
– Есть только один в каждом из семи миров…
– Семи? – выдохнула Люция. – Неужто кроме наших миров есть ещё… целых пять?!
– О, ты великий математик, - изогнул бровь Тимофей. – Да, Люция, семь миров. И нас создали, чтобы присматривать за ними всеми, до того, как Дамен уничтожил всё, что было нам столь дорого. А теперь есть только наш мир… - его лицо потемнело, когда он вспомнил об этом воплощении зла. – Эти монолиты были сотворены для того, чтобы путешествовать между мирами. А Дамен дышал этой магией и блуждал по свету… Он впитывал её в себя, и потому горы потеряли всякие следы жизни, и потому твоё царство замерзает, а Пелсия обращается в камень.
Люция смотрела на него, будто бы пыталась разгадать дикую тайну Митики.
– Но почему же Оранос так красив?
– Из-за той богини, в которую они веруют. Богини, что когда-то была такой же старейшиной, как и я.
– Клейона.
Он кивнул.
– Да, она смогла защитить своё королевство, когда Валория пала перед чужой мощью. Кажется, я только вчера видел их обеих… О, сколько же мы все потеряли! – его лицо искривила гримаса боли, и он мотнул головой, пытаясь отогнать дурные мысли. – Ты уже много времени провела здесь. А теперь, Люция, пора вернуться и остановить Каяна.
Она почти рассмеялась, такой дикой казалась его непоследовательность.
– Я буду скучать по твоим откровениям… И – да, я остановлю его.
– Надеюсь, что ты действительно сможешь это сделать.
Она бросила взгляд на сияющий монолит.
– И как же мне вернуться домой?
– Просто коснись монолита, а дальше всё случится само, - когда она замерла в сомнениях, он лишь изогнул бровь. – Неужто ты не веришь моим словам?
– Если б я так думала, ты бы давно обратился пеплом, - её лицо озарила улыбка, будто бы в ответ на его дикое удивление. – Все мы сильны, Тимофей.
– И вправду…
– Прощай, - она была готова уйти. Готова вернуться домой, отыскать семью и заставить Каяна навсегда исчезнуть.
Удивление на лице Тимофея наконец-то пропало, сменилось дикой, страшной печалью.
– Прощай, Люция.
Она прижала ладони к холодному, сияющему камню. Казалось, свет пронзил её, стал белым-белым, она вынуждена была зажмуриться и заставить себя прижиматься ладонями к его ледяной поверхности.
И вот, земля растворилась под ногами, а ветер толкал в спину. Она задыхалась, отталкивая от себя песчинки, пытаясь отыскать Тимофея.