Кровь ангелов

Услышав за спиной шорох, Вальгорн резко обернулся, ладонь метнулась к эфесу. Но это оказался всего лишь Карелус, как всегда, облаченный в темный балахон, с усмешкой на узком лице.

– Что тебе? – спросил правитель Империума, сердясь на себя за свой испуг.

– Мой государь, – горбун поклонился. – Я вижу, что вас терзает страх, враги явные и тайные подступают со всех сторон… Не согласитесь ли вы в этот момент принять от нас искреннюю помощь, такую, что поможет сразу изменить ситуацию в вашу пользу?

– От нас – это от кого? От люциферитов?

Вальгорн вспомнил тот день, когда беседовал с человеком в ипсе-плаще и как тот поднял капюшон, открыв это самое лицо, примелькавшееся во дворце и поэтому совсем незаметное: острый нос, желтые птичьи глаза.

– Нет, – Карелус растянул губы в улыбке, показав мелкие белые зубы. – Все иначе. От тех, кто некогда преданно служил вашему великому предку, незаслуженно оболганному и почти вычеркнутому из истории, от тех, кто сумел объединить в себе «я» и «не-я»…

Вычеркнутый из истории предок? Кто же это?.. Неужели Драмиций?

Но тогда крохотный человек, что стоит перед ним… вовсе не человек, а нечто иное, чуждое и опасное. Хотя почему опасное, ведь он имел не одну возможность убить Вальгорна, но не сделал этого, а теперь предлагает помощь… но в чем она будет заключаться?

Неужели?

– Ты… ты… – начал он, боясь произнести это слово, вроде бы безобидное, но оставившее по себе кровавую память.

– Именно так, мой государь, – Карелус поклонился. – Хотите ли вы одолеть страх?

– Да! – воскликнул Вальгорн и уже тише добавил: – А это возможно?

– Для таких, как я… как мы, – поправился горбун, – нет ничего невозможного.

Его руки, до сего момента спрятанные под балахоном, вынырнули из-под него, и в них оказался похожий на вытянутое яйцо предмет – белый, блестящий и скользкий на вид и вроде бы слегка пульсирующий, с красными точками на боках.

Вальгорну стало противно, но в следующий момент отвращение сменилось интересом.

* * *

Дверь императорского таблиния охраняют двое варваров с Волюнтаса, но они смотрят на Валерию почтительно и отступают в сторону, давая дорогу – во всех варварских мирах знают, кто такие сивиллы, а во владениях Белого Храма и вовсе есть постоянная миссия.

– Мой государь, – говорит она, переступив порог, и тут же ощущает неприятный кислый запах.

Муравьиная кислота? Что-то иное?

Вальгорн тут, сидит за столом, но лицо его напоминает одну из тех масок, что висят на стенах, – белое, застывшее, с остановившимся взглядом и отвисшей челюстью. Рядом топчется дворцовый управитель, горбатый карлик, и в глазах его пылает откровенная ненависть.

Уж этому она чем не угодила?

– Ты? – спрашивает император, медленно шевеля губами. – Хм… зачем явилась?

– Вы сами пригласили меня, мой государь, – говорит Валерия, тщательно скрывая тревогу и удивление.

Что здесь происходит?

Вальгорну вкололи фунгус или ввели какую-нибудь подавляющую волю отраву?

Нет, не похоже, там другая клиническая картина.

Здесь же бледность, заторможенность, какой-то непорядок с глазами, они словно под катарактой… и еще эта кислая вонь, она напоминает о чем-то… она ведь читала, очень давно, еще во время обучения.

– Вы здоровы, мой государь? – под видом заботы о собеседнике Валерия делает шаг вперед.

Так, пульс замедленный, видно, как бьется вена на запястье лежащей на столешнице руки… дыхание неритмичное, и глаза, да, на них настоящая пленка, очень тонкая, еле заметная и вроде бы такая же на коже лица… налет?

Да, точно, она читала… отчеты Домина Когнитус пятивековой давности.

Но это невозможно! Невозможно!

– Я? Ах, да… – Вальгорн пытается вспомнить, действительно ли он приглашал сивиллу, и его усилия увенчиваются успехом – бледные губы трогает слабая улыбка. – Конечно, да… Мне нужна твоя помощь, ведь враг вторгся в нашу инсулу, тот самозванец с Аллювии, привел с собой варваров.

Валерия слушает вполуха, а сама все силы тратит на то, чтобы спрятать замешательство и страх – не от Божественной Плоти, тот в данный момент не особенно хорошо соображает, а от стоящего рядом с ним существа, лишь внешне похожего на человека.

Кто бы мог подумать, что хоть один из них выжил!

И не просто выжил, а сохранил материал для размножения…

Насколько она помнит, после победы Ретир Освободитель приказал уничтожить всех, кто находился на подозрении. Сотни людей погибли, тысячи прошли тщательную проверку, а Ехидна была «стерилизована», ее бомбардировали с орбиты до тех пор, пока биосфера не оказалась уничтоженной.

Чтобы не выжил ни один эрг…

Но все же «птенцы» проклятого Орлиного Гнезда уцелели.

И один из них стоит сейчас в нескольких шагах и сверлит Валерию подозрительным и недружелюбным взглядом – стоит ему заподозрить, что она поняла, догадалась, и ей не выжить, несмотря на всю подготовку, умения и знания Антрум Ноктурна. Нет, вряд ли он убьет ее сам, скорее всего это сделают воины ставшего одним из «птенцов» императора.

Пленка на лице, заторможенность, кислый запах – все признаки того, что хозяин таблиния, Мерцающего трона и всего Империума вступил в контакт с тем, что обычно именуется «яйцом».

Несколько часов, эти признаки исчезнут, и начнется необратимая симбиотическая трансформация…

– Конечно, мой государь, – вступает сивилла, как только Вальгорн замолкает. – Готова сделать все, что в моих силах, но для этого мне понадобится помощь сестер и уединение…

Она должна вырваться отсюда, для начала – из таблиния, затем – из дворца. Обязана передать информацию на Арканус, чтобы Старшие Сестры смогли приготовиться к тому, что их ждет.

Эпоха правления Драмиция как раз была отмечена «кострами ведьм».

Интересно, с какого рода «птенцом» она имеет дело, насколько давно он находится в симбиозе с эргом? Маленький рост, уродство… других признаков она не помнит, слишком давно читала материалы по Орлиному Гнезду, да и не особенно внимательно, никогда не думала, что они пригодятся… и горб, да, горб!

Выходит, что перед ней «оперившийся», достигший зрелости враг.

Очень опасный враг, невидимый для ирунаре, поскольку более не принадлежит к человеческому роду, куда более сильный и быстрый, чем любой из воинов-полулюдей или убийц-гомункулов, способный наводить на тех, кто находится рядом, определенные эмоции…