Кровь героев

Ну, а если все же что-то не получится, ну сложится так, то всегда можно будет прийти сюда же и превратить себя в вовсе уж устрашающее число воинов.

Каждого тут стояло-ходило-сидело по шесть штук и один из Гаврил, самозвано присвоивший себе старшинство, вразумлял собравшихся.

– ...так-то, братцы... Нам теперь работы хоть и непочатый край, а сделать мы её должны. Только на нас у волхвов надежда.

Семь остальных Гаврил кивали, переговариваясь друг с другом. Исины и Изборы его тоже не очень-то слушали - и так все знали, что придется делать: сразу после того, как Гаврилы стали раздваиваться, Избор с каждым из них беседовал, отозвав в сторонку, и решил, что урону в уме новые их товарищи, хоть и не поворачивался язык называть их иначе как братья, не понесли и головами один от другого не отличались, а значит, в голове каждого из них имелось то, что они и так знали. После этого и он с Исином несколько раз прошли сквозь камень.

Остановив речистого Гаврилу, один из Изборов сказал:

– Да что тут языком трепать? Все и так все знают. Давайте-ка так поступим. До ближайшего места, где люди живут, вместе доберемся, а там - расходимся и ищем, что попадется: реликвии военные, что от старых богатырей остались, к самим богатырям присматриваемся, вдруг, кто из достойных на глаза попадется...

Встретимся через неделю в корчме...

– В какой?

– В самой наилучшей, конечно...
– ответил Гаврила, подкидывая на ладони немалый мешочек с золотом и серебром. Его жест машинально повторили все другие Гаврилы.
– Кстати, едой-то озаботились?

Тут все засуетились, поскольку Масленников оказался прав. Все так увлеклись друг другом и золотом, что о еде позабыли, а ведь наверняка ужинать и завтракать придется в лесу и на такую ораву еды точно не хватит...

Организовав кольцо-цепочку, изборы-исины быстренько побросали сквозь камень дорожные мешки, обеспечив себя провизией на несколько дней.

– Ну, хватит, - сказал, наконец, Гаврила, уставший от суеты.
– Поднялись и пошли...

Приложив ладонь козырьком ко лбу и поглядев на клонящееся к закату солнце, добавил:

– Нам еще ночлег готовить...

На мгновение все застыли - понимали, что расходиться придется по трое, но вот кого выбрать в попутчики... Один из Изборов, чувствующий тоже, что и все, хмыкнул:

– Ладно... Я ж говорю - до корчмы вместе пойдем. А кто с кем - по дороге разберемся...

Шли дружной толпой, временами оглашая окрестности взрывами хохота. Среди деревьев становилось все темнее. Когда стволы стали сливаться в непроходимую стену они поднялись по пологому склону холма.

– Сушняк, сушняк захватывайте, - подал голос кто-то.
– Костер запалим, каши наварим...

Это воодушевило всех и уже подуставшие люди зашуршали по кустам. Вскоре всей гурьбой они собрались на вершине холма. Вниз уходил пологий склон, залитый спускавшимся за край земли солнцем.

Они стояли на вершине холма и смотрели, как оно садится, одеваясь в дымку плотных облаков.

– Ну, что пора и о ночи подумать?
– сказал один из Гаврил.

– Мои мысли читаешь!
– хохотнул другой Гаврила.
– Вон там станем...

Солнце скатывалось за Земной круг, погружая лес в темноту, а у подножья холма несколько деревьев обступили облюбованное место, оставив меж собой полянку шириной в десяток сажен. Туда и направился первый Гаврила.

За ним потянулись все остальные, спускаясь вниз компаниями, по три-четыре человека.

– Эй!
– крикнул вдруг кто-то.
– Эй!

Удивление билось в этом крике. Не страх, не предчувствие опасности, а удивление. Человек, сверху не понять кто, в одно мгновение исчез.

Не упал, просто пропал, словно растворился в воздухе.

Потом второй, третий... Внизу остался только один из Исинов, нелепо растопыривший руки в накрывшей его тени от деревьев.

– Назад!!!- заорал кто-то, но люди и сами сообразили. Все бросились назад, словно наступавшая тень стала водой, и они могли спастись от неё на вершине холма, но тщетно. В поднявшемся шуме - не разобрать было, что кто кричал - солнце скатилось вниз, и тень добежала до вершины холма. Гаврила оглянулся. Избор стоял чуть в стороне с обнаженным мечом, словно это могло чем-то помочь. Снизу с выпученными глазами поднимался Исин, тоже со сталью в руке.

– Спрячьте, дурни...

Произнеся это, киевлянин только понял, что и сам держит клинок в руке. Выручил вбитый жизнью навык встречать опасность с оружием в руках. Какое-то время они стояли, надеясь на чудо, только Боги не спешили.

Масленников первым уселся на траву. Рядом, прижимаясь к нему плечам, уселись товарищи. Они сидели тесно, словно хотели доказать самим себе, что не одни.

В один миг все пошло прахом. Ноша, только что казавшаяся такой легкой, вдруг опять стала неподъемной. Мгновение - и все. Словно ветер дунул и унес... Никому ничего и объяснять не пришлось.

– Вот и конец волшебству, -вздохнул Исин.- Все коту под хвост.

– Богам виднее - отозвался Исин, покусывая губу.
– Видно слишком многого мы захотели. Похоже, Боги считают, что мы и сами справимся....

– Ага, - поддержал его Избор, - а то повадились чуть что на волшбу надеяться...

Гаврила покосился на него и подумал: "А что еще тут скажешь? Не кусать же локти в самом-то деле? Вон у хазарина морда какая унылая... Подбодрить бы их как-нибудь..."

Перехватив его взгляд, сотник как-то тускло улыбнулся.

– А ты чего такой?

– Какой?
– переспросил Гаврила.

– Спокойный как конь. Неужто не жалко?

– Так не в первый же раз...
– подумав немного, сказал киевлянин.

Что у Исина, что у Избора брови полезли вверх. Гаврила пожал плечами.

– Случалось со мной такое уже.

– Ну-ка, ну-ка...

Масленников помолчал, словно вспоминая что-то.

– Выпили мы тогда много... И пошел я вперед. Или в лес... Сейчас точно уже не помню. Точно не в степь...

Гаврила задумчиво оглянулся, словно хотел увидеть лес - не тот ли самый.

– Заколдованный?
– спросил хазарин, понизив голос, но киевлянин только рукой махнул небрежно. Мол, заколдованный или нет, не так уж и важно. Мелочь это незначительная.

– Иду я, иду и вдруг вижу впереди...

Исин подался вперед.

– ...я сижу.

Хазарин вздрогнул.

– Что?

– Я сижу!- повторил Гаврила.

– Колдовство?

Киевлянин опять отмахнулся.

– А я не с пустыми руками шел. У меня с собой кувшин вина имелся. Подошел к себе, рядом сел. Сидим, молчим. Друг другом любуемся... А что думаю, просто так сидеть. Предложил себе выпить. Хорошо я не отказался. А ведь мог бы обидеться, но ничего. Потом думаю чего это мы тут сидим, когда у меня дом есть. Пошли домой ко мне, пока меня там нет.