Кровь и ложь

Он перевёл взгляд на сирень, усыпанную цветами.

— Прости, что вывалил на тебя всё это. Я просто подумал, что ты хотела бы знать.

— Я хотела бы знать, и мне совсем не жаль, что твой отец мёртв.

Лиам ничего не ответил, и молчание длилось так долго, что я уже подумывала извиниться, но не могла. Я не могла извиниться за то, что озвучила свои мысли. Его отец был воплощением зла.

— Хочешь поехать домой? — наконец, спросил он.

Он имел в виду гостиницу или Лос-Анджелес?

Вероятно, гостиницу...

— Да, я вызову такси.

Он перевёл на меня свой взгляд. Его глаза были такими тёмными, словно зрачки расширились и заняли почти всё пространство глаз от века до века.

— Я подброшу тебя. Мне по пути.

Разве?

— Хорошо.

Мы в тишине дошли до его машины, которая была припаркована через дорогу от бара. Я разглядела стаю через стеклянный фасад. Они размахивали киями, смеялись и выпивали. Я молилась, чтобы они не заметили меня. Я не хотела, чтобы поползли слухи.

Лиам открыл мне дверь, а я не стала сопротивляться и залезла внутрь. Атмосфера в машине была такой напряжённой, что стало душно. Я приоткрыла окно, но свежий воздух не смог разрядить атмосферу.

Я прижалась щекой к подголовнику кресла и стала наблюдать за темнотой за окном машины. Эта же темнота наполняла теперь и мою голову: я не могла нравиться Лиаму; он жалел меня. Он думал, что я была жалкой, грустной и слишком гордой. К тому же он не привлекал меня. Конечно же, он был симпатичным, но многие парни были такими. Только по тому, что моё тело реагировало на него, не означало, что мне надо было поощрять эти чувства.

— Старейшины хотят встретиться в среду, — его голос выдернул меня из моих мыслей.

Я повернулась и посмотрела на него. На его лице играли блики света от приборной панели.

— Чтобы обсудить следующее испытание.

— Я не должна принимать участие в следующем испытании.

Мы подъехали к гостинице. Он стиснул челюсти.

— Но ты среди участников.

— И это неправильно.

— Послушай, если ты больше не хочешь принимать участие в соревновании, приходи на встречу и поговори с ними.

Я вздрогнула из-за того, как резко прозвучал его голос.

— Хорошо. В какое время мне надо там быть?

— Собрание пройдёт в доме моего отца в 6 вечера.

По моей спине пробежала дрожь.

— Почему в доме твоего отца?

Он приподнял одну бровь.

— А у тебя какие-то проблемы с этим?

Я отстегнула ремень и нажала на ручку двери.

— Нет.

— Ты разве не собираешься спросить у меня адрес?

— Я помню, где это.

— Ну, конечно, ты помнишь.

Мой пульс начал хаотично стучать.

Я не стала спрашивать его, что он имел в виду, потому что боялась его ответа. Могло ли агентство сообщить ему, что я была той самой девушкой, которую они отправили на встречу с Хитом в тот роковой день, или Лиам сам догадался? А, может, у его отца были камеры видеонаблюдения? Я не заметила ни одной, но это не означало, что у этой мрази их не было.

Но разве это имело значение? Я же не могла убить его тремя маленькими таблетками, которые блокировали способности перевоплощаться? Они были безобидными. Я знала это не понаслышке, так как мне самой приходилось глотать по одной такой таблетке каждый день в течение трёх месяцев, после того, как мы уехали из Боулдера. И хотя расстояние в итоге заблокировало мою способность к перевоплощению, мама всё-таки пользовалась этими таблетками, чтобы вытравить магию из моей крови. Таблетки принадлежали моему отцу. Он принимал их, чтобы случайно не перевоплотиться и дать срастись костям после того, как он сломал обе ноги.

Я выпрыгнула из машины и проговорила:

— Увидимся послезавтра.

После этого я захлопнула дверь так сильно, что каждый мой сустав завибрировал.

ГЛАВА 23

На рассвете следующего дня Люси зашла ко мне и поинтересовалась моим самочувствием. Мне стало интересно, правда ли она переживала? Я пожала плечами и сказала ей, что мне лучше.

— Слышала, тебя оставили среди участников, — сказала она, сложив свои мясистые руки на груди.

— Я тоже слышала.

Я подождала, пока она не посоветует мне отказаться от соревнования. Но она не стала этого делать. А я не стала сообщать ей о своём намерении сняться.

Её светло-карие глаза прошлись по моим голым ногам, которые выглядывали из моих пижамных шорт.

— Работать можешь?

— Да.

Я потянулась. К моим рукам больше не были привязаны гантели, хотя они ещё немного болели.

Она наказала мне убрать комнаты для гостей, поэтому я напялила серую униформу и выполнила её поручение. Я пропылесосила ковры, натянула простыни на кровати так, что они чуть ли не лопались, и протёрла от пыли стеклянные баночки, заполненные самодельными благовониями. Физическая активность отвлекала меня от мыслей о том, что рассказал мне вчера Лиам.

Но это длилось недолго.

Днём, после того, как я поела с Эвелин на кухне, я уже мерила шагами свою комнату, точно тигр в клетке. В какой-то момент я взяла с прикроватного столика фотографию, на которой были запечатлены родители вместе со мной. Я изучила лицо своего отца и сравнила его со своим. Кроме ямочек на щеках и, вероятно, формы рта, я унаследовала почти все черты своей мамы.

Я зарычала, когда поняла, что делаю. Как посмели Колейны зародить сомнения в моей голове!

Я была дочерью своего отца.

Я была оборотнем, как и он!

Я резко поставила рамку на место так, что стекло задрожало. Но, к счастью, не разбилось.

Стук в дверь отвлёк меня от фотографии. Я подошла к двери и распахнула её. Скрестив руки на груди, я нахмурилась, увидев Эвереста, после чего высказала ему то, что о нём думаю. Я высказала ему абсолютно всё, что я о нём думаю.

Он уронил какой-то пакет мне на кровать.

— Что это? — проворчала я.

— Платье. Надеюсь, я угадал с размером.

— Какого чёрта? Ты купил мне платье? — я вскинула руки. — Ты думаешь, что я прощу тебя, потому что ты принёс мне подарок?

— Я купил его не для того, чтобы задобрить тебя. Я купил его, потому что оно тебе сегодня понадобится.

— Зачем мне может понадобиться платье сегодня вечером? — я поняла, что я кричу, когда Эверест прижал свой твёрдый палец к моим губам.

— Говори тише.

— Не смей мне указывать. Ты не имеешь права говорить мне, что делать! Ты кинул меня.

Мой голос дрогнул, и из меня вырвались рыдания.

Эверест вздохнул и прижал меня к себе.

— Прости. Это всё родители, — он покачал головой. — И потом... потом я кое-что узнал, и мне пришлось разбираться с одной проблемой, из-за чего я не успел к тебе. А теперь успокойся и дай мне объяснить.