Кровь и ложь

— Это жульничество.

— Не я придумала это испытание. А старейшины.

— Ну же, Фрэнк... — сказал Лукас и начал махать руками. — Ты не можешь дать ей победить.

Я задержала свой взгляд на Фрэнке, желая узнать, осмелится ли он дисквалифицировать меня.

Его грудь медленно поднялась, и он вздохнул. Затем он ещё медленнее разжал губы и сказал:

— Дай мне на него взглянуть.

— Разве вы не чувствуете запах?

Я была уверена, что я уже никогда не смогу смыть со своей кожи это зловоние, даже если опущу руку в отбеливатель.

— Мне надо убедиться, что оно целое.

Я приподняла подбородок чуть выше и подошла ближе. Я вытянула руку вперёд и разжала пальцы. Когда Фрэнк попытался взять артефакт, я сжала пальцы вокруг мерзкой деревяшки и спрятала её у себя за спиной.

Фрэнк вскинул свою кустистую бровь.

— Если ты не отдашь его, тебя дисквалифицируют.

— Я знаю, что оно делает, — сказала я, сотрясаясь от гнева.

Он прижал подбородок к шее.

— Я так и думал.

— Как вы могли? Как вы могли поддерживать такую дикость? — произнесла я с отвращением.

Лиам и Лукас переключили своё внимание на Фрэнка.

— Не могли бы мы обсудить это наедине, Несс?

— Зачем? Боитесь реакции своих мальчиков, мистер МакНамара?

У него задёргался глаз.

— Нет. Вообще, можешь им рассказать. Это не должно более держаться в секрете.

Он блефовал. Он совершенно точно блефовал. Альфы и старейшины держали это в секрете на протяжении ста лет.

— В любом случае, уже поздно, — сказал он. — По крайней мере, для их поколения.

— Что оно делает? — спросил Лиам.

Фрэнк поднял на меня взгляд.

— Стоит ли мне рассказать им, или ты желаешь удостоиться этой чести?

Ни одна из моих губ даже не дёрнулась, и тогда Фрэнк сказал:

— Небольшое количество дерева смешивается с напитком при посвящении. Оно уничтожает женскую сперму.

Глаза Лиама и Лукаса округлились. А рты раскрылись. Они и, правда, ничего об этом не знали.

— Гениально, — сказала Лукас.

Я проигнорировала его комментарий. Ну, конечно же, он считал это гениальным. Я посмотрела на Лиама, ожидая его реакции. Он слегка осунулся, но не произнёс ни слова.

— Не ожидала от них такой реакции? — сказал Фрэнк.

Подумать только, мой отец был вынужден слушаться его, когда был мальчиком.

— Ты тоже находишь это гениальным? — спросила я Лиама, ненавидя себя за то, как отчаянно мне хотелось, чтобы он сказал "нет".

Он моргнул, но ничего не сказал.

— Не думаю, что стая смогла бы справиться с большим количеством девочек, — сказал Лукас, от чего губы Фрэнка вздёрнулись.

Я хотела стереть эту улыбку с его лица, и уже была готова кинуть в него этой жёлтой деревяшкой, но сдержалась.

— По крайней мере, — сказал Фрэнк, который снова сделался серьёзным, — мы не избавляемся от женских эмбрионов, как это делают в других стаях. Потому что именно так и делают. Женщины прерывают беременность, если узнают, что их потомство будет женского пола.

— Но не сосновые.

— Даже сосновые. Как ты думаешь, почему у них так мало женщин? Они просто скрывают это лучше, чем другие стаи.

— Это ложь.

— Нет, Несс. Это не ложь.

Я хотела зарычать, и я это сделала.

Фрэнк протянул руку.

— Последний шанс остаться в соревновании.

Покачав головой, я сунула гнилую палку ему в ладонь. Он мог забирать свой инструмент половой селекции. Если бы я стала Альфой, я бы его уничтожила. А если нет, мне не пришлось бы об этом беспокоиться, потому что я перестала бы быть частью Боулдеровской стаи.

— Каллум не пил этот напиток, Фрэнк? — спросил Лиам. — И поэтому у него родилась Несс?

Я задержала дыхание.

— Он выпил его, — сказал Фрэнк. — Но ему стало от него плохо. Мы думаем, что именно поэтому напиток не сработал.

Я выпустила воздух из лёгких. И я ненавидела себя за то, что ответ Фрэнка принёс мне облегчение.

— О, чёрт... — проворчал Лукас. — Я поставил на то, что Несс не боулдеровец.

— Ты поставил на то, что моя мама изменила моему папе?

— Лукас, — осадил его Фрэнк. — Это не только непозволительно, но...

— Да бросьте, мистер МакНамара. Разве не поэтому Хит не принял Несс в стаю? Он не хотел разбивать ей сердце. Ведь она бы узнала о своём происхождении из-за проблем с коммуникацией.

— О чём ты таком говоришь? — почти зарычала я.

— Если ты не боулдеровец, — сказал Лукас, — Ты не услышишь Альфу.

Наступила тишина, нарушаемая только тёплым ветерком. Я завела длинную прядку выбившихся волос за ухо, слишком поздно вспомнив о том, что именно в этой руке я держала артефакт. От сохранившегося на ней запаха мои глаза начали слезиться.

— Вы тоже сомневаетесь в моём происхождении, мистер МакНамара? — спросила я.

Фрэнк подцепил пальцем свой чёрный галстук-бабочку и потянул за него, словно он был слишком тугим.

— Твоя мама была хорошей женщиной.

Он не ответил на мой вопрос.

— Думаю, что мы будем знать это наверняка, если ты победишь, — продолжил Лукас. — Если никто из нас не сможет тебя услышать...

— Хватит! Хватит.

Лицо Фрэнка сделалось таким красным, что его брови стали казаться теперь ещё белее.

— Кого ты выбираешь для последнего испытания, Несс?

Я ненавидела себя за то, что неуверенность снова закралась мне под кожу. Я издала раздражённый вздох, затем посмотрела на Лукаса и Лиама — я оказалась между молотом и наковальней.

Наконец, я сделала выбор.

— Лиам, — сказала я. — Я выбираю Лиама.

И затем я ушла. Я нашла дорогу домой точно так же, как я нашла выход из лабиринта.

Одна.

ГЛАВА 42

Я пыталась утопить свои хаотичные мысли в книге, но тщетно. Прочитав три страницы, содержание которых не оставило в моей голове ни следа, я отбросила книгу в сторону и выключила свет на прикроватной тумбочке. Я закрыла глаза и начала молиться о том, чтобы сон поглотил меня.