Кровь и песок

— А Астарта где?

— В подземельях Небесного чертога. Суд состоится завтра, — а потом Молох плюхнулся на пустующую кровать напротив. — Знаешь, я таких, как ты, демон, встречаю впервые. Изумительный пример редкого демонического благородства и влюбленного идиотизма. Если бы Астарта рухнула бы в саму Бездну, ты бы последовал за ней, не так ли?

Демон неопределенно пожал плечами. Но его молчание и так послужило ответом. Молох тяжело вздохнул и откинулся спиной на прохладную стену со словами: «конечно, бы последовал».

— Почему ты спас меня? — демон поднял на него яркие голубые глаза. — Почему вытащил из развалин, почему поделился своей силой, а не дал сдохнуть под камнями Лабиринта?

— Ты мне нравишься, — и широко усмехнулся, когда низший приподнял изумленно бровь. — И я нахожу тебя весьма занятным. Поверь, я встречал многих демонов. В том числе, и тех, что первыми вышли из вод Тиамат. Мало, кто из них может похвастаться даже человеческим обликом. В них слишком много дикого, этого вашего хаоса. С демонами всё просто, зачастую их желания ограничиваются выпивкой, кровью и разрушением всего до чего может дотянуться рука. Их не зря называют низшими. Примитивные создания. Но ты это совсем другое… Ты именем связал себя с падшей богиней. Ринулся за ней в пасть Спящего. Я подобного никогда не встречал ни среди богов, ни среди людей… — и помолчав немного, спросил. — Ты ведь последний из Её детей, не так ли?

Низший качнул головой. Он действительно был одним из последних, кто вышел из холодных вод темного мира. Спустя столетие после рождения, его сковали печатями и насильно вытащили в мир людей. А затем Мардук погубил Великую Мать, и родной мир погиб, оставшись только соленым и холодным океаном Хаоса, безучастным к мольбам и судьбам своих детей.

— Я слышал, что вы, последние создания Тиамат, разительно отличались от первых демонов и даже от богов. Говорят, что Великая мать подарила вам нечто, чего нет у предыдущих детей. Но ты единственный из последних, кто мне встретился. Знаю, что большинство из вас погибло вместе с Ней…, а потому было бы обидно, сдохни и ты вместе с Астартой под камнями Лабиринта.

Демон поднялся с кровати. Сказка о дарах Великой матери была лишь сказкой. Ничего им не дарили, кроме ощущения надвигающейся беды, кроме того горького предчувствия скорого расставания. Тиамат знала, какая судьба её ожидает, что преподнесёт ей рука родного сына. Также, как и они, её последние дети, знали, что каждый, непризванный людьми в их мир, умрет подле неё, испустив последний вздох, возвращаясь обратно в породившей его хаос.

Астарот глянул из окна на улицы Вавилона. В этом городе он не был уже несколько столетий с того первого дня, как встретил Астарту. Она мечтала переступить порог своего города полноправной хозяйкой, единоличной царицей Небесного чертога. Она мечтала вернуться домой. И её мечта сбылась: она возвратилась в родные стены, но не правительницей, а пленницей.

— Я хочу присутствовать завтра на суде.

— Невозможно. В Небесные чертоги демонам вход заказан. Мардук передал, чтобы ты ожидал перед вратами. С рассветом он выйдет и передаст тебе её судьбу.

— Тогда я приду, — глухо отозвался демон, и, когда он обернулся, Молоха в комнате уже не было.

Низший остался в одиночестве, наедине с нарастающим внутри напряжением и страхом. Эта ночь, полная ожидания, обещала быть поистине долгой, если даже не бесконечной.

Её ввели тени, обмякшую в их руках, не сопротивляющуюся, и бросили перед сидящем на золотом троне Мардуком. Одна из теней насильно поставила её на колени, и Астарта криво усмехнулась, заметив на себе внимательный взгляд царя. По правую руку от него сидел Нергал. По левую неизвестный ей бог из чужого пантеона. Её будет судить не только царь Вавилона, но и божественные цари Египта и Эллады. Пробуждение Спящего — преступление против всех богов.

Астарта опустила взгляд, рассматривая каменные плиты под ногами. Она не жалела, что бросилась тогда на Мардука. Так или иначе ублюдок бы вынес ей смерть. Но влез демон. И Астарта, сидя в темноте подземелий Небесного чертога, то и дело вспоминала его бледное, перекошенное от боли лицо, кровь и он рухнул на землю, а кровь всё текла и текла, пропитывая песок вокруг, делая его таким же черным…

И первый её вопрос был, когда Мардук вошел в темницу навестить её, был:

— Он жив?

— Да. Жив.

И Астарта выдохнула с облегчением, нервно крутя на пальце тонкое кольцо, украшенное затейливым орнаментом из переплетающихся линий. Его подарок. Астарта так и не поняла, где демон его достал и как. Да и её это особо и не интересовало. Просто в одну из ночей низший надел ей его на палец, и с этим даром она никогда не расставалась.

— Завтра тебе вынесут приговор.

Она хмыкнула.

— Наконец-то, ты от меня избавишься, царь всех царей. Не забудь закатить пир в честь своей окончательной победы над Иштар.

Мардук молчал. Сегодня его длинные волосы были распущены и не надушены, а на суровом смуглом лице застыла маска задумчивости.

— Если ты думаешь, Иштар, что твоя смерть принесет мне величайшую радость, то ошибаешься, — он шагнул к ней и осторожно погладил Астарту по щеке. — Мы с тобой выросли вместе, делили хлеб, вино и постель. Но сейчас я отчетливо вижу твоё безумие. Ты не умеешь останавливаться. Жажда власти поглотила тебя, и ты никогда не будешь счастлива. Стань ты царицей Небесного чертога, тебе бы этого было мало. Это ненасытное желание пожирает тебя, и не было бы тебе никогда покоя… Я делаю то, что должен. И то, что считаю правильным для всех. Даже для тебя.

Она отшатнулась от него испуганно и резко. Приложила руку к щеке, где еще теплилось его прикосновение. На мгновение прикрыла глаза, а потом заговорила:

— Ты ведь с самого начала знал, что меня не удастся отговорить, Мардук. И ты никогда не собирался меня отпускать вместе с ним… Мой воин искренне верил, что ты сдержишь своё слово. Но ты просто сыграл на его единственной слабости, заманил в свою подлую игру. Я тебя недооценила, — криво усмехнулась. — Забыла, какой змеей ты бываешь… — он промолчал, но Астарте не требовалось его слов, чтобы знать: сказанное ею правда. — У приговоренных ведь есть последнее желания, не так ли? — и когда царь кивнул, глухо произнесла. — Я хочу его увидеть.

Мардук покачал головой.

— Нет. Ты знаешь закон: демонам нет входа в Небесный чертог.

Царь всех царей ушел, и она вновь осталась одна, во тьме и тишине, ожидать рассвета, а вместе с ним и своего приговора.

А сейчас она молчала, когда Мардук зачитывал её обвинения, молчала, когда приговор обсуждали. Промолчала и тогда, когда голос царя всех царей разрезал напряженную тишину зала Правосудия, подобно грому оглашая её дальнейшую судьбу.

— Смерть — твой приговор, — и добавил спустя мгновение, глядя на Астарта тяжело и мрачно. — И я сам приведу его в исполнение.

Она лишь вздрогнула, когда остальные боги встали со своих мест.

— Выйдите все.

И повинуясь приказу царя всех царей, все вышли. Вскоре зал Правосудия опустел. И Астарта растерянно глянула на Мардука, поднявшегося с трона. Он протянул вперед руку, и его сила, ослепляющий свет, обжигающий, словно солнце, вытянулась в его пальцах, принимая форму изогнутого клинка.

Царь Небесного чертога замер рядом с ней. Астарта прямо смотрела в его темные глаза. Она вспомнила, как всё было в прошлый раз, как увереннее и смелее она держалась, не сомневаясь, что вернется в Небесный чертог. И ведь вернулась, но не таким способом, как предполагала.