Кровь мусорщиков

Он всплеснул руками.

– Мы начали включать вторые имена и в разговоры, и в официальные соглашения, и их более-менее алфавитный порядок оказался полезным для определения старшинства в семье. Глава семьи, Таддеус Уоллам-Крейн Старший, получил второе имя одним из первых.

– «Пол» кажется менее претенциозным, чем другие.

Тэд засмеялся.

– Вторые имена всегда выбирались в соответствии с прозваниями первого Таддеуса Уоллама-Крейна. Он был Таддеус Александр, а Александром звали знаменитого лидера из прошлого, поэтому нам всем пришлось подбирать цветистые исторические имена. Имя Либерти тоже звучало странно, но ее отец, Игнатитус, был... нестандартным человеком.

Я обрадовалась, что Тэд упомянул Либерти.

– Я заметила, что судя по изображению Либерти была женщиной, но все равно носила первое имя Таддеус.

– Да, семья Уолламов-Крейнов неизбежно столкнулась с ситуацией, когда старшей по прямой линии родилась девочка. Сочетание «Таддеус Уоллам-Крейн» уже превратилось скорее в титул, чем в имя, поэтому Игнатиус решил назвать свою дочь Таддеус Либерти Уоллам-Крейн в честь Статуи Свободы.

Тэд пожал плечами.

– После Либерти у нас в трех поколениях рождалось лишь по одному ребенку-мальчику. Моего дедушку зовут Таддеус Наполеон. К моему отцу прилипло ненавистное ему имя Таддеус Одиссей. Меня дедушка пытался назвать Таддеусом Птолемеем, но отец восстал и сумел записать меня Полом. Но дедушка не одобрял имя Пол, и поэтому люди начали называть меня Тэдом.

Он помедлил.

– Я всегда испытывал глубокую благодарность к отцу за благоразумное имя. Сам я сохранил о папе несколько ярких воспоминаний, например, как он сажал меня на плечи, как он читал мне каждую ночь перед сном. Я раз за разом просил послушать одну и ту же историю, а он ворчливо шутил по этому поводу.

Тэд со злостью тряхнул головой.

– Я часто думаю, насколько лучше была бы моя жизнь, если бы отца не убили. Его столь бессмысленная смерть стала трагедией не только для меня, но и для всего человечества. Если бы он остался жив, то построил новые межзвездные порталы много лет назад.

Бывают времена, когда любые слова совершенно неуместны. Я взяла ладони Тэда в свои.

– Я очень сожалею о твоем отце.

Мы простояли целую минуту, держась за руки, а затем Тэд осторожно склонился ко мне, и мы поцеловались. Он тут же отпрянул и тревожно взглянул на меня.

– Между нами снова есть отношения?

– У нас значительный момент, - ответила я.

– Это начало.

Тэд высвободил руки из моих ладоней, крепко обнял меня и поцеловал. Прошло еще несколько значительных моментов, прежде чем Тэд неохотно отступил.

– Думаю, мы должны догнать твоего отца и остальных.

Я вздохнула.

– Думаю, должны.

ГЛАВА 31

Пока мы с Тэдом спешили вверх по лестнице вслед за остальными, я чуть слышно пробормотала:

– Приказ оружию: включить слежение.

Перед глазами появилась перепутанная масса линий и точек. Линии показывали комнаты и лестницы на ближайших уровнях памятника Уолламу-Крейну. Бирюзовая точка Тэда, конечно, находилась рядом со мной. Зеленая точка отца и четыре белых, обозначавших Блока, Льда, Призрака и Раэни, были не так высоко над нами, как я ожидала.

Следующие несколько минут мы с Тэдом на полной скорости двигались по ступенькам. По пути встречались еще мемориальные комнаты с обычными окнами, а затем два параллельных подъема сменились одной широкой, мягко загибающейся в спираль лестницей с окнами с правой стороны и неравномерно расположенными комнатами – с левой. Я догадалась, что мы добрались до верха пьедестала и теперь продолжали идти вдоль галереи, окружающей саму статую снаружи.

Мы прошли полпути до точек, когда в моей голове заговорил голос оружия:

– Чужеродная враждебная форма жизни.

Пурпурная точка, обозначавшая падающую звезду, располагалась где-то над зеленой и белыми метками. Здесь стояла температура ниже точки замерзания, значит, падающая звезда пребывает в спячке. Я не могла сказать, прилепилась она с внешней стороны памятника или проникла внутрь через незастекленное окно.

В любом случае, я могла не переживать за безопасность других членов нашей группы. Доннел увидит падающую звезду на экране своего оружия.

– Вторая чужеродная враждебная форма жизни, - предупредило оружие, и немного выше первой появилась вторая пурпурная точка.

Мы забрались выше, и верхушка монумента вошла в поле слежения моего дисплея. Оружие проговорило в третий раз:

– Обнаружены третья и четвертая чужеродные враждебные формы жизни.

Секундой позже сверху послышались крики. Тэд остановился и тревожно взглянул туда.

– Что там происходит? Главы подразделений дерутся друг с другом?

Четыре белые точки на моем экране находились совсем рядом с пурпурной отметкой первой падающей звезды. Зеленая точка виднелась чуть в стороне от остальных.

– Думаю, главы подразделений борются с падающей звездой, - сказала я.

Мы вновь двинулись наверх. Шум над головой затих, и через пару минут мы миновали комнату, где на каменном полу распростерлось кожистое тело мертвой падающей звезды. Мы полезли еще выше и нашли Доннела, сидевшего на каменных ступенях.

При виде нас он встал и поднял бровь.

– Спасибо, что наконец присоединились к нам. Смею ли я спросить, какие дела внизу задержали вас так надолго?

– Я рассказывал Блейз о своих предках, - с достоинством ответил Тэд.

Доннел скептически посмотрел на него, двинулся дальше по лестнице и застонал, когда наверху снова разразились крики.

– Блок настаивает на убийстве падающих звезд.

Через минуту мы дошли до дверного проема слева. Я заглянула через него в большую комнату, где Блок с наслаждением колол ножом вторую падающую звезду. Трое других глав подразделений стояли и со смиренным видом наблюдали за ним.

– Нет смысла их убивать, - заметила Раэни. – Мы же не понесем туши вниз по лестницам и до самого Дома парламента, чтобы их сварить, правда?

Блок прервался.

– С каждой убитой падающей звездой уменьшается количество хищников, которые пересекут реку и нападут на нас.

Доннел выглянул из лестничного окна. Я подошла к нему и увидела остаток нашей группы далеко внизу. Некоторые прохаживались вокруг, а остальные сидели, прислонившись спинами к стенам башен.

Доннел рассмеялся.

– Они выглядят так, словно скучают, дожидаясь нас. И заскучают еще больше, пока мы доберемся до верха этого монумента, а потом пройдем всю дорогу вниз.