Кровь мусорщиков

Лед поколебался, прежде чем говорить.

– Разве это не очевидно? Все боялись пламени.

– Нет, - сказала я – Это гораздо серьезнее простого страха. Если бы ты в ужасе сбежал, то открыто признался бы в этом. Ты не хочешь говорить, что произошло на самом деле, потому что кого-то защищаешь. Возможно, Доннела, но я думаю, что меня.

ГЛАВА 41

Лед стоял и молча смотрел на меня. Он оставался бесстрастен, как обычно, но мне в его позе виделся намек на беспокойство.

– Да, я уверена, что ты защищаешь именно меня, - продолжала я. – Думаю, ты бы много месяцев назад подал жалобу на Изверга, но уступил шантажу, чтобы уберечь меня. И когда в итоге я сама воззвала к общему правосудию против мерзавца, ты горько пожалел о своем решении.

Лед сохранял молчание.

– Я годами проживала во сне воспоминания о лондонского пожаре, - говорила я. – В этих снах я вновь становлюсь испуганной одиннадцатилеткой. И нахожусь с братом. Дым душит меня, ослепляет, а жар вызывает слабость. Я слышу из-за двери крики мамы. Пытаюсь добраться до нее, но дверь обжигает мне ладони. Брат хватает меня за руки и велит бежать, но мои ноги не двигаются. Затем в моей памяти провал.

Я потерла лоб.

– Я всегда считала, будто отключилась из-за дыма, и брат отнес меня в комнату межконтинентального портала, потому что следующее, что я помню - это он рядом. Комната забита людьми, и кто-то отчаянно пытается взломать портал, чтобы мы смогли сбежать в Нью-Йорк. Все ждут, выживем мы или умрем, затем портал внезапно начинает светиться.

Я помолчала.

– Именно тогда брат поднимает меня и несет через портал. Я живо помню, как крепко держат его руки, но что-то в этом моменте мне мешает. Какая-то странность в ощущении удерживающих меня рук.

Я скривилась.

– Теперь я знаю, в чем дело. Раньше меня нес кто-то другой. Человек гораздо крупнее моего брата. Мое представление о произошедшем во время пожара было ошибочным. Я действительно отключилась из-за дыма, но в портальную комнату меня доставил не брат. Это был ты, Лед, правда?

Я ждала ответа Льда, но он продолжал молчать.

– Каким-то образом Изверг узнал, что был момент, когда ты мог попытаться спасти маму от огня, но не сделал этого. Естественно, Изверг подумал, будто ты решил сбежать от пламени и спастись самому, поскольку он бы на твоем месте именно так и поступил. Изверг правильно разгадал действие, но ошибся насчет личности. В страхе сбежал мой брат, и именно ты донес меня до портальной комнаты.

Я пожала плечами.

– Теперь ты можешь рассказать мне правду, Лед. Вероятно, я бы с трудом справилась с ней шесть лет назад, но я уже не ребенок. Брейден не хотел убивать Акулу, но то был единственный способ спасти Феникс. Ты не хотел оставлять на смерть мою маму, но это была единственная возможность вытащить меня.

Лед наконец заговорил:

– Я шел в ваши комнаты, пробираясь сквозь дым, когда со мной столкнулся твой брат. Я поймал его за руку, спросил, где ты и твоя мать, но он просто вырвался и в панике убежал. Я продолжил путь, нашел тебя лежащей на полу без сознания и услышал из соседней комнаты вопли Кейры. Она попала в ловушку огня. Потолок грозил обрушиться на нас, и я не знал, хватит ли мне времени добраться до Кейры, но понимал, что могу спасти тебя.

Он покачал головой.

– Вина выжившего – сознание, что ты жив, поскольку умер важный для тебя человек, – может быть ужасной штукой, Блейз. Я понимаю это, поскольку сам пострадал от нее в детстве. Ты можешь упрекать меня, что я предпочел спасти тебя, а не Кейру, но не должна винить себя.

– Я не собираюсь винить никого из нас, - возразила я. – Если бы и хотела, то выбрала бы своего брата. Симус был достаточно большим и сильным, чтобы отнести или оттащить меня в безопасное место, и тогда ты получил бы время спасти маму. Но Симусу было всего шестнадцать, он слишком перепугался огня и лишь накричал на меня, прежде чем сбежать самому.

Я прошлась пальцами по волосам.

– А когда мы прибыли в Нью-Йорк, ты позволил всем думать, будто мой брат герой. Ты сделал это, чтобы защитить меня и его. Но, должно быть, притворство оказалось слишком сложным для вас обоих, поэтому ты не протестовал, когда Доннел сказал, что хочет перевести нас с Симусом в Сопротивление.

Лед кивнул.

– Это казалось наилучшим решением для всех нас.

– Симус злился, что ему пришлось покинуть лондонский отряд, но, похоже, искренне полюбил Сопротивление. Я никогда не понимала, почему он предал нас, но сейчас все обретает гораздо больший смысл. Будучи в Сопротивлении, вдалеке от единственного человека, знавшего правду, Симус думал, что сможет забыть прошлое.

Я изучила ладонь правой руки. Надира намазала ее восстановительным средством и забинтовала на ночь. Древнее лекарство работало с магической скоростью, поэтому рана уже почти зажила. Я свободно двигала рукой, но блестящую новую кожу пересекал тонкий белый рубец, и Надира сказала, что шрам, возможно, останется навсегда.

– Увы, Симус обнаружил, что забыть прошлое не так легко, - продолжала я.
– И физические, и эмоциональные раны оставляют следы. Перехода в Сопротивление оказалось недостаточно, чтобы освободить Симуса от чувства вины. Он решил, что единственная возможность избежать ее – покинуть саму Землю. Брат заключил сделку с людьми в Америке-межпланетной, согласившись разрушить реле нью-йоркского портального центра взамен на места для нас с ним в одном из колониальных миров.

Я поморщилась.

– Перед уходом Симус зашел поговорить со мной. Он рассказал, что договорился перевезти меня в один из новых миров. Когда я ответила, что не хочу оставлять Землю, брат заявил, мол, наша мама умерла в лондонском пожаре по вине Доннела. Что забери отец семью с собой, когда отправился в Нью-Йорк, она осталась бы жива.

Я покачала головой.

– Обдумывая тот разговор, я чувствую что-то неправильное в словах Симуса. Конечно, неправильное. Своими аргументами он пытался убедить не меня, а себя и переложить вину на плечи Доннела. Я все равно отказалась покинуть Землю, поэтому Симус ушел без меня. Я так глупо расстроилась из-за этого, что даже не подумала, чем ему придется отплатить за получение мест в колониальном мире. Затем взорвалось реле нью-йоркского портального центра.

После короткого молчания Доннел заговорил.

– Итак, Симус ушел в свой яркий новый мир, оставив мне полную ненависти записку, дочь с разбитым сердцем, выкрикивающую мне оскорбления, и город, полный мертвых порталов. Я никогда не спрашивал, что произошло во время лондонского пожара. Не видел смысла в выяснении деталей. Симусу не требовалось писать, как он винит меня в смерти Кейры. Я и сам чувствовал эту вину.

– Ты грыз себя, что не забрал маму с собой в Нью-Йорк, - отозвалась я. – Лед - что не спас ее от огня. Симус - что в страхе сбежал. Но в итоге, никто не виноват в ее смерти. Маму убил лондонский пожар.

Я повернулась к Майору.

– Ты использовал против нас мечи и проиграл. Ты шантажировал нас и провалился. Думаю, у тебя больше не осталось оружия, Майор, и нам пора проводить подразделение Бронкс к Извергу.

Майор осклабился.

– Очень хорошо. Проводите нас к Извергу, но разве не стоит отвести туда всех? Нам кое-кого не хватает.

– Если ты говоришь о Плуте и Жале, - ответил Доннел, - то на крыше они дрались на стороне Блейз и получили условное членство в Манхэттене, но Блок будет внимательно следить за их поведением.