Кровь первая. Арии. Он

Изменилось и само логово, притом кардинально. На месте внутреннего завала и бурелома, выросла высокая, в три человеческих роста, глиняно-земляная стена и глубиной при этом в четыре пять шагов. Притом ни бурелом, ни колючие кусты, разросшиеся до безобразия и почему-то начавшие сохнуть, ни деревья убирать не стали, а стену выложили прямо по ним, замуровав всё это в глину, используя засыхающую растительность, как арматуру. Кроны деревьев, что остались торчать выше стены, срубили, оставив высокие пни и на их основе вылепили и обожгли человеческие фигуры — статуи. С одной стороны, из озорства и веселья, с другой, за этими глиняными человечками можно было укрыться при обстреле. По самой стене можно было ходить по всему периметру, правда подъёмов и спусков было только четыре: два по обе стороны от входных ворот, один непосредственно у кибитки атамана и последний от его кибитки почти, напротив. За стеной лес был вырублен и выкорчеван на расстоянии до второй охранной засады, где так же стояла стена, только деревянная, из стволов деревьев, вкопанных в траншею и связанных между собой по принципу вязки плотов. Стволы были разного диаметра и высоты, и сама стена, соответственно, была не однородной. Где-то повыше, где-то пониже, но нигде не была ниже двух человеческих ростов. В этом внешнем кольце, между земляной стеной и деревянной, расселились отрядные, возничие, мелочь ватажная и прочие. Внешняя полоса леса, напичканная ловушками, осталась, как и прежде. Таким образом, логово превратилось в настоящий город, притом город практически не преступный.

Идея постройки деревянной стены и второго жилого кольца, пришла Ардни сама собой. Ближники массово нахватывали себе жён и естественным образом расширяли места своего обитания на поляне, вытесняя и возничих и отрядных. Первое, что пришло в голову, это расширение поляны, как минимум вдвое, но чья-то умная голова предложила непросто увеличить площадь поляны вырубкой леса, а сделать её вот таким двух кольцевым образом. Поначалу оставили живую ограду из колючих кустов и завалов и сделали за ними широкую кольцевую полосу новой жилой площади, которую так же решили огородить деревянным частоколом. Ещё тогда, когда ставили внешнюю деревянную стену, и притом в некоторых местах не закончив, речники силами двух артелей попробовали впервые атаковать логово. Они попытались прорваться не со стороны входа, а со стороны леса слева и справа двумя группами. Проскочив через ловушки, при этом потеряв несколько человек, они в глубине леса наткнулись на частокол стены, с большим числом лучников на ней. Сложно сказать, на что рассчитывали артельные атаманы, но это бездарное самоубийство говорило о том, что атакующие понятие не имели, куда они лезут и что их там ждёт. Мало того, что они упёрлись в глухую высокую стену, с которой их расстреливали как зайцев на охоте, так ещё тех, кто был на верху стен, количеством превосходили нападающих почти в трое, а то и в четверо. Потеряв больше половины людей в первой же атаке и поняв в какую задницу, они попали, речники с таким же проворством рванули обратно из леса в степь, в бега, но убежать им было не суждено. Как только они выскочили из леса в степь, им вдогонку устремились колесницы Ардни. Речники, напуганные и деморализованные, кинулись в рассыпную, уже не думая об активном сопротивлении и были все перебиты по одиночке или побиты и захвачены в плен. В конечном итоге в результате этой бездарной авантюры речников, две артели были уничтожены на корню, а среди людей Ардни даже не одного раненного, не то, что убитого.

От израненных, но ещё недобитых обоих атаманов речников, удалось установить с каких берегов они явились и Ардни недолго думая, тут же совершил двойной налёт на эти баймаки, притом впервые без обычного камуфляжа и маскарада. Впервые использовал для транспортировки не шкурные волокуши, а целый обозный отряд, с парой лучников на каждом возе. И что ещё впервые удалось Ардни, это вскрыть клады обоих баймаков и то количество золота, которое там было, не только обрадовало, но и изрядно удивило атамана. Каждый баймак имел некий золотой запас — общак, который хранил атаман в секретном месте и о котором кроме него знали от силы два, три особо приближённых, а зачастую и таковых не было. Знал атаман, да его мать — большуха бабняка. Притом в этом конкретном случае оба клада сдали именно большухи, стараясь выкупить свои жизни, так как знали, что большух и её ближних баб, как правило, уже в возрасте, в полон не брали. Они были не кому не нужны, но и отпускать не отпускали, попросту убивая, топя в реке.

После удачного двойного похода, как всегда закатили пьянку с общем столом. Добыча радовала, а двойная добыча радовала вдвойне. Засиделись как обычно допоздна. Стало совсем темно, только священный костёр, пылающий посреди круга, освещал столы. Атаман думал свои мысли, тем не менее, зорко следил за пирующими и даже краем уха прислушивался к пьяным разговорам. Для него не прошло незамеченным появление из темноты вооружённого луком пацана из караула, который быстро подошёл к Шумному и что-то принялся нашёптывать ему на ухо. Тот внимательно его слушал и на глазах трезвел. Пацан, доложив, так же быстро исчез в темноте. Шумный медленно встал, стараясь быть незамеченным и тоже скрылся в темноте, всем видом показывая, что пошёл отлить. «Что-то случило», — подумал Ардни, и даже внутренне напрягся. Мысли о будущем сразу исчезли, как будто спрятались, чего-то испугавшись. Шум Дождя появился за спиной атамана неожиданно, как бы из ни откуда и тут же позвав его жестом, отошёл в темноту. Ардни встал, подёргивая завязки штанов, тоже делая вид, что пошёл отлить, направился в сторону, куда скрылся Шумный.

— Атаман, — начал ближник загадочно, — на первой заставе стоит жрец из города Манла. Говорит, что по очень важному делу и хочет говорить с тобой.

Ардни удивлённо посмотрел на Шумного.

— Что за жрец? Чего ему надо?

Тот в ответ только пожал плечами.

— Караульный прибежал, сказал, я передал. Может убить его, чтоб другим не повадно было сюда лазить или повязать да сюда притащить?

— Нет, — прервал его атаман и немного подумав, добавил, — пошли, проводишь. Сами посмотрим кто такой. Факел захвати.

Шумный с факелом, Ардни за ним, так они прошли все три засады и вышли из леса, на самом краю которого, стояла фигура человека в длинном белом одеянии. Шумный подошёл к нему поближе, освещая личность. Судя по одежде это был действительно жрец, притом молодой совсем, осеней двадцать не больше. Ардни подошёл к нему и тут же слева и справа от атамана выросли два лучника, держащие оружие наготове. Жрец был напугал, очень напуган, по-настоящему.

— Кто ты? — спросил Ардни спокойно, но своим фирменным повелительным тоном.

Жрец замялся. По очереди бросил взгляд на лучников и в буквальном смысле заблеял:

— Я Чварха, посыльный, просто посыльный ара Аманрита, главы рода Муску. Я всего лишь должен передать ару Ардни весть.

— Слушаю тебя.

Ардни сложил руки на груди и стал ждать.

— Ар Аманрита, глава рода Муску наказал мне передать эту весть с глазу на глаз, — замешкался посыльный.

— Ничего, перебьётся, — отрезал Ардни, — говори.

— Ар Ардни! — начал молодой жрец, быстро сообразив, что настаивать на разговор с глазу на глаз себе дороже, — Ар Аманрита из рода Муску преклоняется перед твоей силой и желает дружбы твоей. И надеется, что это дружба будет взаимной. Он просит тебя ар Ардни о личной встрече, чтоб обговорить в спокойной обстановке взаимовыгодное предложение. Где и когда по твоему усмотрению и на твоих условиях.

Жрец замолчал, ожидая ответа. Молчал и Ардни. Какие-то странные чувства зародились где-то внутри. Что это было за чувство, Ардни понять не мог, ни хорошее, ни плохое, какое-то неопределённое. Наконец, он ответил:

— Ладно. Я передам через своих людей, где и когда… если сочту нужным.

Ардни в сопровождении Шумного пошёл обратно молча. Ближник тоже помалкивал. Каждый был занят своими мыслями.

«Что за чудеса? — подумал атаман, — Что задумал этот Аманрита? Он намеренно назвал меня аром. Он знает наши цели? Откуда? Что это за лесть? Что это за дружба с главой рода? Скорей всего ему надо кого-то убить и хочет, чтобы это сделали мои люди. А что? Им убивать вера не позволяет. Они больше всего боятся запачкаться кровью и не отмыться, притом больше всего перед самими собою, потому что если и удастся скрыть это от людей, то «нечистоту» от богов не скрыть. Боги от «нечистых» отворачиваются. Вот этого они и боятся. Хотя идея с платным охотником со стороны, вполне реальна. А может это ловушка, в которую меня заманивают таким образом? Польстили, поманили я сдуру побежал, а она хлоп и птичка в клетке. Но какими же надо быть дураками, чтоб считать меня таким же. Так, подумаем. Посыльный пришёл глубокой ночью, в полной темноте, но точно к входу. О чём это говорит? Они точно знают, где наше логово и как оно устроено. Даже знают, что караул на входе постоянно: днём и ночью. А если прибавить к этому рассуждения про «ара», то можно предположить, что они знают о нас всё, или почти всё. И его неподдельный страх, а я видел это, говорит о том, что они знают и то, на что мы способны. Нам, что свинью зарезать, что человека одинаково. К свинье даже больше жалости. И эти слова «преклоняюсь пред силой твоею»… Да, похоже, они знают о нас всё. Откуда? Среди нас они имеют глаза и уши? Похоже. Я раньше, почему-то, не придавал этому значение, а этим необходимо заняться. Так и нож в спину получить недолго или отравы нахлебаться. Здесь либо мы плохо проверяем пацанов, которых принимаем, либо кто-то продался, уже находясь среди нас. А может такой и не один. Да, этим надо заняться сегодня же. Так, ладно, о жреце дальше. Аманрита предлагает мне самому выбрать место и время и раз они меня так хорошо знают, то должны понимать, что я подготовлюсь к встрече как следует. И эта встреча для них будет более опасна, чем для меня. И они идут на это. Боятся, но идут. Значит, они уверены, что их предложение меня обязательно заинтересует, и я не только не буду их отправлять к предкам, но и соглашусь на что-то. Становится интересно.

Ардни остановился и положа руку на плечи Шумному тихо поинтересовался:

— Слушай Шумный. Ты вроде у нас за внутреннюю охрану отвечаешь?

— Ну, — непонимающе пока ничего согласился он.

— Всех новеньких проверяешь тщательно?

— Стараюсь.

— Понимаешь, какие нехорошие дела у нас творятся. Я теперь точно знаю, что среди нас есть чужие, которые доносят кому не надо, всё то, что тем знать не положено.

— Кто? — опешил Шумный, резко разворачиваясь к атаману лицом.

— Не знаю, — с ухмылкой ответил атаман, — но очень хочу узнать. При том это может быть, как кто-нибудь из новеньких, так и продавшийся из стареньких. Что, кстати, вероятней всего. Кто-то имеет контакт с городом, и я полагаю постоянный.

— Но у нас редко кто покидает лес из ближников, — задумчиво произнёс Шумный, — я что-то даже и не помню такого. Только если кто-то из отрядов Кривого и Большого?

— Может быть, но, понимаешь, пацаны их отрядов не знают того, что знают жрецы в городе. Об этом могли рассказать только ближники…, - он задумался о чём-то и как бы высказывая свою догадку в слух, произнёс, — или возничие.

— Да, — встрепенулся Шумный, — эти постоянно коней выводят в степь. Этих можно проверить.

— Нужно, Шумный, нужно.

Седмица не прошла, а Шум Дождя действительно выловил двух возничих, которые регулярно бывали в городе. Один из них как раз был родом из коровника Аманрита и продался за посылы и обещания отца. Рассказывал ему всё, что знал, в принципе, за просто так. Второй осведомитель оказался более вредоносным. Он носил информацию одному из своих старших братьев, относившемуся к сыновьям вторых жён и смотрящим за хозяйством рода, притом рода из воинской касты, которую интересовали военные секреты логова и в первую очередь колесницы. Его поймали как раз в тот момент, когда он в нарушение законов логова, вместо того, чтобы вывести только коней на пастбище, самым наглым образом попытался выехать из леса на колеснице, при этом ничего внятно не объясняя охране. Действовал нагло и с нахрапом. Ардни тогда ещё заметил про себя, что, если бы не его указания Шумному на поиск предателя, у этой сволочи всё могло и получиться. Но Шумный сразу вцепился в него, как клещ, даже не просто подозревая, а для себя уверовав в то, что это предатель. Он взял его сначала под стражу и на испуг, а потом и на кнуты. Тот признался быстро. Оказывается, воинские касты очень настойчиво интересовались их колесницами, и этот гад решил выписать для себя единоличный пропуск в городское общество, путём перегона колесницы для её последующего детального изучения. Атаман с ближним кругом судили его за измену и прилюдно казнили. Первого же, в общем-то, обычного труса, он плавно подвёл к раскаянию, но казнить решил чуть позже, а сейчас просто использовать его, как посредника на переговорах. Близился праздник Трикадрук у аров. Ардни послал его к отцу в город, заверив, что простил и дал надежду на то, что он очень нужен и полезен ватаге, как посредник между ним и городом. Атаман назначил встречу со жрецом на самом празднике, а чтоб изменник вернулся обратно для расправы, попросил доставить ответ от жреца, в каком месте на поле тот поставит свой шатёр. Он прекрасно знал, что главы родов ставят свои шатры только в одном месте. Вокруг борцовского круга за цепью охранения. Пацан сбегал в город и обратно, подтвердив то, что и так было известно. После чего тихо был зарезан и закопан людьми Шумного.