Кровавая Мачеха

— Но… кардинал Александр уже был отравлен прежде. Сейчас просто яд вновь возобладал, потому что Его Высокопреосвященство настолько стар и болен…

— Нет. Лекарь согласился это признать, чтобы остаться в живых самому и не подвести других. Но, Элгэ, сестра, просто поверь мне, ладно? Просто поверь сейчас. Я и прежде видела многое, но не хотела верить и слишком много мечтала. Но мне больше не о чем мечтать, и теперь я вижу яснее. Элгэ, просто ответь на вопрос: зачем Виктору смерть кардинала?

— Незачем. У Виктора нет на это причин. Кардинал Александр — наш верный друг и союзник. Он спас столько людей. А мы спасли его, когда вторглись в столицу.

— Точнее, спас Анри Тенмар — когда привел армию. И спасла графиня Таррент — когда убила Эрика. Виктор сделал лишь одно: надел себе на голову корону Эвитана. Подумай, кому кардинал — отнюдь не друг и не союзник? Элгэ, пожалуйста, ты же Виктора уже больше не любишь. Я вижу, что это так. В Аравинте страсть туманила твою умную голову, но сейчас мы обе — одиноки, хоть тебя и не именуют вдовой.

Даже не именовали вдовой Юстиниана. Потому что считали погибшей вместе с ним.

А кто сказал, что это не так? Может, настоящая Элгэ осталась бездыханной на каменных плитах подземелья черных змеежрецов? А на поверхность вышло бездушное чудовище, несущее лишь зло собственной семье? И от прежней Элгэ эта нечисть сохранила только память? Кого ты вынес тогда на руках, неведомый и таинственный лекарь Рунос, Служитель Белой Матери? Чем успела отравиться в этом месте Элгэ, когда едва не умерла?

Руки Алексы легли Элгэ на плечи, твердо сжали. Твердо для сестры — Элгэ легко разжала бы ее хватку, если бы пожелала.

— Вспомни, сколько ты прошла. Что ты видела на своем пути. И помни при этом, что только графиня Таррент помешала когда-то смерти бывшей королевы Алисы и ее сына. Неужели ты действительно хоть на миг веришь в заговорщиков, Элгэ? Я помню всё, что ты мне рассказала, сестра. Но это не моя память, и я могу увидеть всё со стороны. Вспомни, кто желал смерти тебе и нашему Диего? Кто убил твоего первого мужа? Чьим врагом всегда был и будет наш кардинал, пока жив? Почему он готов был умереть, но не открыть ворота Эрику? Так взгляни горькой правде в глаза и честно скажи нам обеим: каков а та единственная причина, по которой Виктор Вальданэ мог бы покушаться на кардинала Александра?

3

— Не рад возвращению? — Эстела лукаво улыбается, как это умеет лишь она одна. Правда, сдержанно-лукаво.

Из уважения к его трауру.

Тем не менее, она неправа. После смерти деда уже ничто не держало Конрада в родовом поместье. Крис правда надеялся, что в его собственных фамильных владениях они задержатся подольше, но никто не мешал кузену остаться там одному. А что не захотел — так это его выбор. Но Конрада никогда не привлекала деревенская жизнь. Даже в кругу семьи.

И Конрад сейчас нужен своему маршалу. Нужен его верный клинок, его улыбка, дружеская поддержка.

Анри и так был более чем великодушен и благороден, когда позволил Конраду отправиться в родовое поместье, чтобы скрасить последние дни престарелого деда, столько лет ждавшего внука из изгнания. И даже успевшего его мысленно похоронить и оплакать.

Они на пороге войны, едва окончив предыдущую. Вокруг так и дышат враждебностью окрестные страны. Только Анри всё равно подарил Конраду отпуск в разгар всего этого!

Но теперь дед умер спокойным и почти счастливым, перед смертью благословив Конрада с Эстелой. А жизнь провинциального помещика — не для боевого офицера. Может, потом… в старости.

Если Конрад до нее доживет. Закончить свои дни прикованным к постели, лекарям и сиделкам, как бедный больной дед, Кору не хотелось никогда. Особенно теперь, когда он воочию увидел, каково это. Как начинаешь уже призывать смерть, а она всё запаздывает. Ты ведь от нее и так никуда не денешься, так зачем спешить? Смерть — это охотник, ей лень подбирать легкую добычу.

Красавчик Олаф рассказывал, что по древним верованиям его страны славен лишь тот мужчина, что погиб от руки врага. Кончина от болезни и старости считалась позором. Участью, достойной лишь женщин.

Пожалуй, Конраду понравилось бы в древнем Бьёрнланде. Особенно, если Эста станет одной из небесных дев, сопровождавших древних героев на славные битвы. А что? У нее бы хватило и смелости, и красоты. И ей бы пошли лебединые крылья.

Сейчас же Эстела пополнит и так немалый штат знатных придворных дам королевы Элгэ. Элгэ, их Элгэ Илладэн — королева целого Эвитана, кто бы мог подумать? Ни в Вальданэ, ни в Квирине они и помыслить о таком не могли. Это было еще менее вероятно, чем Виктор Вальданэ — вдруг король Эвитана, но ведь получилось же! Хоть сам Конрад предпочел бы в этой роли Грегори Ильдани… но того безвозвратно сожрал проклятый кровавый Мэнд. Как и прекрасную, гордую и благородную герцогиню Кармэн, и многих других, чьи имена — навсегда в памяти выживших.

Эста тоже могла погибнуть вместе с ними, если бы тогда разделила с Кармэн изгнание в Аравинт. Она много где могла погибнуть, когда Конрада не было рядом. Когда он отчаянно пытался ее забыть, чтобы выжить самому. Как Анри пытался забыть Прекрасную Кармэн, но Конраду повезло больше. Его Эста — жива. И у них еще всё впереди.

— Может, переберешься в карету? — фыркнул Конрад.

— Зачем? — озорно показала язык Эста. — Или стесняешься моего любимого наряда?

— Нет. Но вдруг на нас уставится вся столица?

— В первый раз, что ли? — смеется она. — Лично мне наряд банджарон очень даже нравится. Он мне идет. И я его носила каждый день, пока жила в таборе, забыл?

Про табор Конрад вспоминать не любил, но это прошлое. В конце концов, у него самого тоже были другие. Главное, теперь всё это осталось позади. В том самом далеком прошлом.

И она открыто бросила баро, чтобы вернуться к Конраду.

— Я там была как дома. Вспомни, это именно Элгэ не понравилось в банджаронском таборе, а вовсе не мне.

— Королеве Элгэ, — поддразнил уже Конрад, озирая залитые летним солнцем улочки Лютены. Как их ему не хватало в Квирине! — Не боишься, что она может на тебя обидеться?

— Думаешь, трон лишает мозгов не только в Мэнде?

Ну, последние эвитанские монархи и до Золотого Трона были сбрендившими.

— Ну, как хочешь. На твой страх и риск.

В конце концов, карета тащится следом. И эскорт никто не отменял. Если Эсте надоест праздное (и слишком громкое) любопытство горожан — нырнет в карету. Или там же и переоденется.