Кровавая Мэри

– Я не думаю, что вы причастны к этим событиям, и поэтому прошу вас об одолжении, Вячеслав Андреевич.

– Вон, я сказал!

– Хочу встретиться с мистером Джексоном, не поможете ли? Это снимет с вас большую часть ответственности, если не всю. Понимаете, о чем я?

– Не понимаю. С Джексоном? Зачем он вам?

– Чтобы сказать ему: вы прокололись, мистер Джексон, и подставили Вячеслава Андреевича. Он всячески пытался выгородить вас, но факты упрямая вещь.

– Вы... вы скажете ему это?

– Обязательно скажу. Интересно будет услышать, что он ответит. Вам тоже, наверное, интересно это услышать. Я не враг вам, Вячеслав Андреевич, перезвоню, поделюсь информацией. Ну?

– Я... я не верю вам, господин Корнилов. Он уже не выгонял меня из кабинета, а выторговывал условия, на которых свяжет меня с Джексоном. Ну что ж, я просто обязан был сказать ему то, что он хотел услышать.

– Обещаю - позвоню. Вячеслав Андреевич, проблема настолько серьезна, что лучше предоставить боссу право решать ее. Коль скоро он имеет прямое отношение к ней. Вы ничем не рискуете, и я не подставлю вас. Спрошу его о том, что меня интересует, и пусть думает. А вы тут - не при чем. Мы еще минут пять препирались, но в конце-концов Суетов согласился позвонить Джексону и попросить его принять меня. Это был прогресс, ибо личность Джексона интересовала меня не меньше, чем Марина Суетова. Разговор с ним мог подсказать ответы на некоторые весьма важные вопросы. Я не думал, что мистер Джексон возьмет, да и признается в совершении ужасных преступлений на территории суверенной России, а потом зашлепает босыми ногами по осенним лужам прямиком в "Лефортово". Важно было услышать его мнение по некоторым вопросам, а остальное нетрудно понять. Во всяком случае - для себя. Когда я вышел из кабинета, Жанна смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Все нормально,- сказал я ей, наклонился и прошептал.Жду тебя в пять, придумай что-нибудь и уйди раньше. Она тоже наклонилась ко мне и прошептала:

– Возьми пистолет, хочу пострелять. Ладно? Я улыбнулся, согласно кивнул и вышел.

Двухэтажный дом в Онофрином переулке выглядел настоящей крепостью окна первого этажа закрыты решетками, телекамеры по бокам, и - ни намека на входную дверь. Солидная вывеска на фронтоне "АО "Мичиган" говорила о том, что я не ошибся адресом, теперь бы понять, где тут вход. Я зашел с тыльной стороны дома и увидел довольно-таки просторный двор, огороженный железным забором. Во дворе - десятка два машин на асфальтовой стоянке, зеленая лужайка и несколько серебристых елочек. Как говорится, просто, но со вкусом. По бокам здания еще две телекамеры, но в центре была желтая дверь. Охранник у ворот, как и положено, сидел в будке и читал газету. Но выглядел он вполне респектабельно - черная кожаная куртка, белая рубашка, галстук. Я даже мельком подумал: а что, если это сам мистер Джексон, сидит у ворот своей фирмы и отоваривает жителей Москвы куриными окорочками? Иногда даже покрикивает: а вот американские окорочка, кому окорочка?

– Привет,- сказал я.- Ты случайно не мистер Джексон?

– Нет,- спокойно ответил он, профессиональным взглядом оценивая мою фигуру.

– Я Корнилов, пропустишь такого?

– Если докажешь, что ты Корнилов, а не Чубайс. Коллега! Я достал паспорт, протянул охраннику. Он посмотрел на фотографию, сравнил ее с оригиналом и жестом показал, что можно идти дальше. Но мне почему-то захотелось переброситься с ним парой слов.

– Слушай,- спросил я,- а мистер Джексон не родственник тому, Майклу?

– Так тот же негр.

– А этот - нет?

– Когда моим боссом будет негр, я повешусь,- сказал блюститель демократии и частного предпринимательства. Я понял, что Россия еще жива и по-прежнему уникальна, и пошел дальше. За желтой дверью с честью выдержал еще одну проверку, поднялся по мраморной лестнице с ковровой дорожкой на второй этаж, свернул направо и вскоре уже стоял перед столом секретарши, настоящей русской красавицы, какими их представляют настоящие американцы: тридцатилетняя крашеная блондинка имела необъятный бюст и столь же необъятные бедра. Честно признаюсь, мне совершенно не хотелось их обнять, видимо, понимал в чисто русской красоте много меньше, чем мистер Джексон. Но секретаршей она была именно такой, какими я их представлял себе.

– Мисс, или - миссис?..

– Ты Корнилов?- низким, грудным голосом сказала русская красавица.- А я - Анжелика.

– Корнилов де Пейрак,- сказал я.

– Шалун!- кокетливо улыбнулась мне русская красавица, пригрозила пальчиком и стала докладывать боссу о моем прибытии. Я не дурачился и не пытался понравиться даме. Все эти чистые лужайки, серебристые елочки, охранники при галстуках и ковровые дорожки выбивали из колеи. Я, простой русский сыщик, должен был говорить с хозяином всего этого, и не только этого, но еще и радиостанции "Люкс-радио" и много чего другого. Говорить серьезно, а не улыбаться и поддакивать. Мне просто нужно было прийти в себя.

– Проходи, де Пейрак,- разрешила русская красавица Анжелика.- Мистер Джексон ждет тебя. Он оказался невысоким, лысым мужичком лет пятидесяти, чем-то похожим на усушенного Суетова, и бородавка на верхней губе имела место. Но, несмотря на описание Жанны, мне почему-то казалось, что встречу жизнерадостного здоровяка, лоснящегося от собственного богатства и дружелюбия. Я представился, он согласно кивнул, жестом показал на стул у начальственного стола.

– Господин Суетов сказал, что вы расследуете убийство господина Люсина, имеете свое мнение. Рад буду услышать его, рад буду помочь, если смогу. Он довольно-таки хорошо говорил по-русски. Я сел на стул и подумал, что вряд ли он будет рад услышать то, что я скажу.

– Господин Джексон, не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

– Ради этого я уделил вам свое время. Мой бизнес честный, я готов ответить даже частному сыщику.

– Извините, если некоторые вопросы будут носить деликатный характер. Он усмехнулся, мол, ну-ну, попробуй, но в глазах блеснула тревога.

– Пожалуйста, я слушаю вас.

– Господин Джексон, вы являетесь главным акционером радиостанции "Люкс-радио", я правильно понимаю?

– О, да. Я вложил свои деньги в независимую радиостанцию. Я считаю, что свобода слова - главная гарантия демократии в России. Моя радиостанция не есть американская, она русская, честная и независимая. Она говорит правду. "Моя"- хорошо сказано, а главное - верно.

– Честная радиостанция должна иметь репутацию высоконравственной команды, не так ли?

– Так и есть.

– Вы помните банкет по случаю годовщины радиостанции?

– О, да. Было очень весело. А теперь сразу, в самую болевую точку!

– Что вы делали с госпожей Суетовой в кабинете ее подруги Решетиной? Почему закрылись на ключ?- быстро спросил я. Джексон долго вспоминал, что же он там делал, потом решил, что такого не было. И сурово сдвинул брови.

– Это ложь. Кто вам сказал? Суетов?

– Ну что вы! Вячеслав Андреевич все отрицает. Но у меня есть свидетели, которые видели вас с Мариной Суетовой в кабинете Решетиной. Более того, свидетели подтверждают, что видели, как Люсин открыл своим ключом дверь кабинета Решетиной. То, что он увидел, вряд ли соответствовало имиджу радиостанции. И тогда...

– Это ложь! Вы пришли сюда для того, чтобы шантажировать меня?! Кто вас послал? ФСБ? Респектабельный господин вмиг стал нервным, встревоженным мужичком. А мог бы просто усмехнуться в ответ и сказать что-то вроде: ну-ну, пусть твои свидетели расскажут об этом в суде, а я посмотрю, так ли они уверены в том, что видели. И подниму такой шум, что прессу в России притесняют - пожалеете о содеяном! Но он растерялся, занервничал. Выходит, я попал!

– Я работаю по просьбе жены Хованцева. ФСБ тут не при чем. Позвольте мне рассказать, что было дальше. Я вкратце пересказал ему свою версию того, что случилось потом. Он слушал, похрустывая суставами пальцев.

– Ваша версия интересная, но лишена основательности. Это всего лишь домыслы. Норман Джексон - известное имя в Америке и в России.

– Разумеется, господин Джексон, кто ж с этим спорит? Но ведь и в Америке и в России никто не скажет, что Норман Джексон равнодушен к красивым женщинам, верно? Кстати, Марина Суетова довольно часто бывает здесь без мужа. Насколько я знаю, серьезных деловых проектов с ней у вас нет. Или это тоже - вымысел?