Кровавая схватка

Но всё же она не могла отделаться от мысли о том, что он почувствует, когда узнает, что она ушла. Заподозрит ли он Рони. Какие наказания он наложит на него.

Каким наказаниям он подвергнет её, когда и если догонит.

Или было ли то последнее мгновение, проведённое с ним, последним мгновением.

София повернула налево в конце туннеля, а затем свернула направо. Туннель открылся на некоторое время в ширину и высоту, прежде чем снова сомкнулся. Некоторые секции были созданы руками человека, замурованы цементом. Другие были естественными каменными коконами, где природа проложила путь столетия или тысячи лет назад. Всё место было лабиринтом. Лабиринтом, известным только тем, кто им пользовался.

Следуя карте, она продвигалась вперёд, пока её ноги не нащупали уклон. Её фонарик уловил металлическую решетку в метре от земли слева от неё.

Когда она присела на корточки, чтобы заглянуть внутрь, то не увидела за ней ничего, кроме ящиков.

Она сунула фонарик в рот и отодвинула решетку, прежде чем осторожно высунула голову наружу.

Это был склад, как и говорил Рони.

Проскользнув в щель, она выглянула поверх ящиков перед ними. Там было пусто. Несмотря ни на что, она держалась настороже, пока кралась вдоль стены и не оказалась на открытом месте.

Она поспешно пересекла склад и вышла в переулок.

Она посмотрела на ночное небо, когда облака скрыли луну, затем повернулась лицом к выходу из переулка. Ей нужно было знать, где она находится — куда вывел её туннель. По количеству людей, не говоря уже о шуме, она могла сказать, что находится недалеко от центра. А это означало, что она была не слишком далеко от дома.

Но она не могла пойти домой — это она уже решила. Как бы сильно ей ни хотелось принять свежий душ и надеть знакомую одежду, она не могла рисковать. Если они знали, кто она такая, они также знали, где она живёт. Это был риск, на который она не хотела идти.

Она точно знала, куда пойти вместо этого.

Выйдя из переулка, она осмотрела неоновые вывески и ориентиры. Увидев вдалеке башню с часами музея, она направилась прямо к ней.

ГЛАВА 18

София поднялась по знакомой, испещрённой граффити лестнице многоэтажки.

Пока она поднималась на четыре пролёта полуразрушенного здания, из-за закрытых или приоткрытых дверей доносились звуки музыки, боевиков, хриплых голосов.

Она сжала свой спрятанный нож, когда группа молодых людей проходила мимо неё. Один толкнул её в плечо, остальные обернулись, решив поиздеваться над её одеждой. Но она держала рот на замке, сосредоточившись на поставленной задаче, а не на предстоящем нападении или смерти на холодных, твёрдых ступенях.

Спальня Дэниеля была первой слева.

София подошла к разбитой двери. Её сердце бешено колотилось, дыхание было поверхностным. Она распахнула дверь до упора, а затем заглянула внутрь.

Помещение было сильно разгромлено. Никаких признаков Дэниеля. К счастью, ни следов крови, ни ленты правоохранительных органов тоже не было.

Она знала, что бессмысленно и рискованно стучать в двери, чтобы получить ответы, или просто попросить телефон. Точно так же, как она знала, что есть ещё одно место, где она могла бы найти ответы, если операция прошла неудачно.

Она развернулась на каблуках и поспешила обратно вниз по лестнице, столкнувшись плечами с парой, мимо которой проходила. Её мысли были слишком сосредоточены на чём-то другом, чтобы осознать их словесную отповедь.

Она направилась обратно на улицу, чувствуя, как учащённое сердцебиение сжимает её грудь. Если её подозрения были верны, то чем дольше она оставалась на улице, тем большему риску подвергалась.

Но у неё не было ни малейшего шанса даже попытаться добраться до безопасного Саммертона. У службы безопасности появились бы неудобные вопросы, не в последнюю очередь потому, что Лейла, несомненно, зарегистрировала её как пропавшую без вести. Её наверняка задержат, и тогда она никак не сможет кому-либо помочь, будучи запертой в камере, по крайней мере, на сорок восемь часов расследования.

Но если бы Лейла была в Саммертоне или даже Алиша, они могли бы забрать её.

Ей нужен был этот телефонный звонок. Больше всего на свете ей просто нужно было услышать их голоса. Ей просто нужно было услышать, что с ними всё в порядке — что она совершила ужасную ошибку, слишком остро отреагировала, и они обе дома и в порядке.

Но инстинкты подсказывали ей, что это опасное принятие желаемого за действительное.

Она прошла направо, прежде чем резко свернула налево по боковой улочке. Дойдя до перекрестка, она свернула ещё раз налево.

Было только одно место, где она будет в безопасности.

Она была там всего один раз. Все они были там всего один раз. Но это место прочно засело в их сознании — каждый надеялся, что им никогда не придётся им воспользоваться.

Она миновала ряды жилых домов, большинство из которых были заколочены досками, многие парадные двери были взломаны теми видами, которые решили назвать их домом.

Как и по дороге туда, она держала голову высоко поднятой, пробираясь сквозь толпу. Опущенная голова и понурый взгляд означали, что у тебя на лбу написано «жертва». Речь шла о том, чтобы отвести глаза, но не избегать зрительного контакта. Речь шла о том, чтобы выглядеть так, будто у тебя есть хозяин в Блэкторне, даже если это не так.

Некоторые хозяева, стремящиеся подняться по цепи власти, отправляли своих кормильцев искать свежую человеческую кровь, чтобы пополнить свой выводок. Если тебя останавливали, ты смотрела прямо в глаза и говорила, что уже занята. Речь шла о знании достаточного количества имён на улице, чтобы понять, кому ты принадлежишь. Большинство поведёт себя осторожно, если ты будешь достаточно убедительной.

Именно так Альянс начал выяснять, кто в первую очередь был ключевыми игроками Блэкторна. Они внедрились в систему тайного кормления, выясняли, кто является ведущими хозяевами. По пути они потеряли кое-кого из своих. Предлагать себя в качестве кормильца было опасной территорией. Но зато теперь у Альянса были ответы.

Они собрали имена, использовали их, когда им было нужно, а затем убирали их одного за другим. Операция продолжалась четырнадцать месяцев — борьба шла медленно, но неуклонно. Каждый акт был совершён по-своему — всё всегда выглядело как подозрительный несчастный случай. Альянс был создан не для того, чтобы получать почести, а для того, чтобы выполнять свою работу.

София перешла улицу, чтобы избежать толпы мужчин, скрывающихся у ступеней одного из полуразрушенных эдвардианских таунхаусов с террасой. С вампирами бояться следовало одиночек. С людьми нужно было следить за толпой.

В первом случае ощущение её новой силы должно было бы принести освобождение, но она уже начинала сомневаться в себе. Она изо всех сил старалась сосредоточиться на шуме и суете, пробираясь сквозь толпу. Смех, крики и толкотня так же дезориентировали, как неоновые огни, мигающие и отражающиеся на влажных тротуарах. Но это не так дезориентирует, как непроизвольное возбуждение её нервных окончаний, волоски на затылке, вставшие дыбом, предупреждая о потенциальной опасности вокруг неё.

Она бесчисленное количество раз проходила сквозь эти толпы, но никогда ещё не чувствовала себя более живой. Более осознанной. Что-то в ней изменилось. Вместо того чтобы избегать вампиров, с которыми она сталкивалась плечами, она хотела остановиться, схватить одного из них, завести в один из тёмных переулков, вынудить укусить…