Кровавая схватка

Но Дэниел прижал руку со шприцем к двери, а другой схватил её за руку.

— Ты что, не слышала ничего из того, что я говорил? Если ты та, за кого себя выдаёшь, то для нас ещё важнее сохранить тебе жизнь.

— Не превращай это в ссору между нами. У меня нет времени, — она пристально посмотрела ему в глаза и вырвала руку из его хватки. — Я должна это сделать, Дэн. Попробуй остановить меня, и я надеру тебе задницу, и ты это знаешь.

Он смотрел прямо на неё, и между ними повисло суровое молчание, от которого у неё перехватило дыхание.

— Тогда я иду с тобой, — сказал он.

— Нет. Ты будешь меня тормозить.

Он прищурил глаза от негодования.

— С каких это пор? Я буду держать тебя в узде. Мы оба знаем, как сильно тебе это нужно, — он несколько мгновений удерживал её взгляд. — Я серьёзно, Фия.

Он вернулся на кухню и взял свой пистолет.

— Мы ведь команда, верно?

Он рассовал пистолет и шприцы по карманам, затем повернулся к ней лицом.

— Скорее, ты слишком храбр для своего же блага, — заметила она, открывая дверь.

— Я не герой, — сказал он. Он отодвинул клетку в шахте лифта, позволяя Софии войти первой. — И я ненавижу тебя за то, что ты заставляешь меня это делать.

— Добавь это в список, Дэн, — сказала она, когда они спускались. — Но что бы там ни происходило, мы должны знать. Мы не можем позволить им победить нас.

Он отодвинул клетку, когда они достигли низа, и прохладный ночной воздух, просачивающийся на склад, резко контрастировал с затхлостью помещения, которое они только что покинули.

— Сначала ты пойдёшь к телефону, верно? — спросил он, когда они зашагали по бетону.

— Потом я нанесу Мариду визит, — объявила Фия, её дыхание было похоже на дым в воздухе, температура, казалось, упала даже за то короткое время, что они пробыли внутри. — Он знает, что здесь происходит. И он заговорит. Я позабочусь о том, чтобы…

Они оба одновременно вздрогнули, заметив движение в тени впереди.

София прицелилась из пистолета прямо в тёмную фигуру.

Дэниел был немного медлителен.

За его спиной уже появилась другая фигура — быстрая, решительная, стратегически мыслящая. Долю секунды спустя Дэниеля отбросило к стене.

Её сердце бешено заколотилось, когда мужчина ростом под метр девяносто оторвал Дэниеля от земли, и Дэниел ударил по руке, которая крепко сжимала его горло.

Оглянувшись на фигуру впереди, она поняла, почему все инстинкты помешали ей нажать на спусковой крючок.

— Давно не виделись, Фия, — сказал Джаск, появляясь из темноты.

ГЛАВА 21

Двенадцатью часами ранее

Джаск заснул, ожидая, пока София уснёт первой.

Спустя некоторое время он проснулся и обнаружил, что она крепко спит, а лучи заходящего послеполуденного солнца согревают их. Её тело было соблазнительно мягким рядом с его. Жар их тел слился воедино за те пару часов, что они лежали рядом.

Он приподнял голову с подушки и посмотрел ей в лицо, но оно было слишком скрыто волосами, чтобы разглядеть её глаза — видны были только изящный нос и слегка приоткрытые пышные губы.

Прошло много времени с тех пор, как он просыпался рядом с женщиной — с тех пор, как он позволял себе такую роскошь. Он почти забыл, каково это, не говоря уже о волнующем чувстве близости, которое оно вызывало, не в последнюю очередь из-за того, что они делили его постель.

Только пары делили постели. Это было взаимопонимание внутри их вида. Это предотвращало осложнения и неправильное истолкование одного намерения, стоящего за сексуальным актом, от другого.

Но то, что он затащил серрин в свою постель, никак не было связано с сексом, хотя эти мысли раздражающе проскальзывали в его голове слишком много раз за последние несколько часов. И не больше, чем тогда, когда он загнал её в угол в ванной, побудив свою решимость немного поспать, прежде чем совершить поступок, о котором он пожалеет.

Она была слишком напряжённой, слишком неумолимой, слишком провокационной, чтобы он мог иметь с ней дело, когда уровень его раздражения был так высок. Кроме того, она сама выглядела на грани истощения, становясь всё более и более иррациональной в своих решениях. Попытка спровоцировать его и Корбина за пределами комнаты ожидания доказала это. Им обоим нужно было время для отдыха.

И ему нужно было успокоить внутреннее разочарование.

Но взгляд на неё, спящую, лишь снова пробудил в нём мысли о том, как он мог столь легко уложить её под себя, найти средоточие её тепла, насытиться, по крайней мере, на короткое время.

И мысли о том, что она подчинится, о том, что она позволит ему взять себя среди уюта её туманного сна, как привычные любовники, только ещё больше возбудили его. Он почувствовал, как твердеет, пока подумал о том, чтобы попробовать на вкус каждый сантиметр её гладкой кожи, прежде чем погрузиться в неё так глубоко, как только сможет.

Но то, чего он хотел, и то, в чём он нуждался, было двумя совершенно разными вещами. Что ему было нужно, так это отправиться к Рони и Самсону — посмотреть, вбило ли время, проведенное в гробах, в них здравый смысл.

Потому что на этот раз он не собирался уходить, не получив ответов.

Он осторожно отстранился.

Вместо того чтобы будоражить её, он насладится освежающим душем на открытом воздухе после тренировки, после их послеобеденной игры на поле.

Он натянул спортивные штаны, майку и пиджак и бросил ещё один взгляд на женственные изгибы, лежащие под его пуховым одеялом, прежде чем вышел из своей комнаты.

Корбин уже спустился в фойе, когда Джаск кивнул в сторону квадранта, показывая ему следовать за собой.

— Сейчас мы их вытащим, — сказал Джаск, когда Корбин поравнялся с ним.

— Раньше, чем планировалось? — заметил Корбин, поспевая за Джаском, когда они пересекали лужайку по направлению к туннелю.

— Как ты и сказал, у нас нет времени, чтобы тратить его впустую.

Джаск открыл пристройку, а Корбин закрыл за ними дверь. Затем они спустились по ступенькам и повернули налево в комнату, где держали Рони и Самсона.

Открывать гроб было хуже, чем закрывать его. Джаск знал, какая травма, дезориентация и истощение будут в глазах обоих юношей после пережитого. Но он задвинул свои мысли на задворки сознания, и когда открывал гроб, лишь мельком встретился с испуганным взглядом Рони, прежде чем освободил его от пут.