Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Кроваво-красный
Шрифт:

 Обнаружив в углу связку хвороста, Терис развела в давно погасшей и остывшей жаровне огонь, при этом смутно пожалев, что не задержалась в убежище. Все там напоминало о Корнелии, о чем-то враждебном, разъедающем Братство изнутри, но там оставался Винсент — условно живая душа, с которой можно было поговорить. Хотя вряд ли он сказал бы еще что-то помимо уже сказанного: выражение искренней скорби по поводу смерти Корнелия, сочувствие и нескрываемая вера в то, что никто из убежища к этому не причастен. Вера, разделить которую она не могла при всем желании, и мысли невольно раз за разом возвращались к поиску виновного.

 «Винсент знает их всех много лет, ему виднее,

кто на что способен».

 Может, и виднее, а может, в этом его слабость. Они для него как дети, и любящий отец едва ли захочет поверить в то, что один его ребенок убил другого.

 Полукровка нахмурилась и, гоня от себя подозрения, прошлась по освещенной части зала, пытаясь отвлечься на корешки старых книг. Алхимия, анатомия, медицина, история, а некоторые фолианты, судя по едва различимым на обложкам рунам, относились к запрещенной в Сиродииле даэдрической магии и некромантии. Проснувшуюся тягу к знаниям пришлось раздавить мыслью о том, что без разрешения это лучше не брать, да и толка от магических книг для нее не будет: здесь знание теории ничего не даст без хотя бы самых малых природных способностей, которыми природа ее не одарила.

 Когда рука все же потянулась к одной из книг по алхимии, из коридора донесся звук шагов, еще далеких, но приближавшихся с каждым мгновением. Не бандиты, не искатели приключений: те едва бы дошли сюда, миновав ловушки и скелетов, да и шли как-то слишком спокойно, будто у себя дома. И Терис готова была обрадоваться возвращению Спикера, когда с неприятным, близким к тревоге ощущением поняла, что он не один.

 Инстинкт, порожденный въевшимся за последние годы страхом, толкнул в черноту угла, скрытого колоннами и потемневшими от времени полками, где книги соседствовали с разложенными в стопки записями и алхимическими приборами, не нашедшими себе места в лаборатории. Надежное место, если никто не догадается заглянуть сюда.

 И все же дурацкая идея, надо было бежать в другой конец зала, где темнел ход куда-то в глубины форта...

 Терис не успела выбежать, когда в тусклом свете скользнули на камни две тени, а следом за ними вышли из коридора и люди. Спикера она узнала сразу, второй же, бывший на голову выше и заметно шире в плечах, шел следом, с некоторым усилием стараясь держаться прямо и скрывать напряжение. Еще шаг — и свет от горящих в жаровне веток коснулся волос гостя, окрасив их в бледно-золотистый, и отразился в серых глазах, когда он повернул будто окаменевшее лицо с глубокими складками.

 Харберт. Осунувшийся, непривычно чисто выбритый и одетый не в пример аккуратнее прежнего. И трезвый как никогда.

 Вечно пьяный, распускающий руки, не скупящийся на угрозы Харберт исчез без следа, натянув маску сосредоточенности и послушания. И, как ни парадоксально, именно этот новый внушал куда больший страх, вызывающий желание поглубже забиться в нишу и никогда не попадаться ему на глаза. Безграмотный пьяница не мог подставить Корнелия, у него не хватило бы догадки провернуть все это дело, а этот... В светлых глазах, будто бы остекленевших с момента их последней встречи, появилось что-то холодное, острое и крайне недоброе, рушившее все прежние представления о нем.

 — Харберт, подойди сюда, — донеслось со стороны стола, скрытого от глаз Терис шкафом и колоннами, и норд вздрогнул. В глазах отразилось нечто вроде беспокойства, которое он попытался унять, долю секунды помедлив и что-то лихорадочно соображая про себя.

 — Я ничего не нарушал, меня оправдали...

 — Подойди, — тон Лашанса не изменился, но чутье подсказало Терис, что выбора он не оставляет, а убийце есть, чего бояться.

 Харберт

шатнулся, но устоял, опершись рукой о колонну, и с некоторым усилием над собой сделал шаг вперед, исчезнув из поля зрения убийцы, только его черная тень вновь легла на камни пола изломанным длинным пятном.

 — Сядь и возьми перо.

 — Зачем? — страх в голосе норда проскальзывал все отчетливее, но тем не менее скрип стула дал понять, что приказу он подчинился.

 — Будешь писать прошение о переводе.

 — Я не умею писать... — напряжение норда граничило с внезапной злостью загнанного в угол зверя.

 — Свое имя написать сможешь.

 — Нет, я...я не могу... — он порывался встать, когда тени на стене дрогнули, а последующий звук удара головы о столешницу и хриплый вскрик сообщили, что встать ему не удалось.

 — Придется смочь, — тон Спикера не изменился с начала разговора, но Терис готова была поклясться, что сейчас вблизи от горла Харберта находился нож.

 — Черная Рука будет искать меня, если я не вернусь, — животный ужас граничил с уверенностью, которой норд прикрывался как щитом. Прикрывался с пугающей уверенностью, слишком твердой, чтобы усомниться в ее обоснованности — и это не понравилось Терис не меньше, чем и сам преобразившийся брат.

 — А ты уверен, что найдет?

 Харберт издал душераздирающий звук, нечто среднее между жалобным стоном и скрежетом стиснутых от отчаяния зубов.

 — Они...они не примут прошения...

 — Я дам тебе отличные рекомендации. Ты бросил пить, взялся за ум, горишь желанием вернуться обратно в Бруму.

 — Нет, вы...вы не понимаете... — молчание Харберта отразило внутреннюю борьбу, затянувшуюся настолько, что Лашанс начал терять терпение.

 — Рассказывай, не тяни.

 — Они...они меня убьют! — тень на стене дрогнула не то в попытке вырваться, не то от страха.

 — Так и я убью. И не гарантирую, что быстро и безболезненно.

 До Терис долетел скрежет зубов норда, с которым он вдруг обмяк, распластавшись на столе.

 — Они отдали приказ... Я должен быть здесь, иначе они меня убьют, как убили Марту!

 — Какой приказ, Харберт? — Спикер склонился ниже, и тень норда расползлась по столу, словно он пытался слиться с ним воедино.

 — Следить...отчитываться им... — хрипло и через силу проговорил он и продолжил бессвязной скороговоркой, как будто торопясь сказать все и сразу, пока есть силы, — Я не хотел, все из-за Корнелия... Они думают, что здесь кто-то еще... Я клянусь, я не трогал того приказа. Очива, Винсент, это они, через их руки проходят задания. Я должен докладывать... Я...вы не можете меня убить, они решат, что это вы... — надрывный и прерывистый смех Харберта прозвучал безумно, но с долей все той же уверенности в своей защите.

 Черная Рука — не семья, это Терис усвоила еще давно, но теперь когда-то произнесенные Альгой слова в полной мере раскрывали свое неприглядное значение, выдавая всю подноготную правящего совета Братства. Слежка за своими, интриги, угрозы; произнесенные вслух — подчиненным, скрытые под маской заботы об общем деле — равным. И некоторых эти угрозы ломали, превращая в крыс вроде Харберта. Неприкосновенных крыс, иначе Спикер не убрал бы ножа от его горла.

 Темная тень медленно поднялась, неуверенно распрямляясь, и тут же поспешно сделала шаг в сторону, подальше от стола; в поле зрения вновь возникла фигура норда — напряженная, с судорожно сжатыми кулаками. Тяжело дыша, он не потрудился поправить встрепанных волос и стереть с шеи выступивших капель крови, блеснувших в свете огня рубиновой краснотой.

Поделиться с друзьями: