Крови, сестра!

Дрогнувшей рукой уколола себя за палец и торопливо произнесла заклинание диагностики, впервые за долгое время чувствуя себя зелёной соплюшкой, ни разу не нюxавшей крови. И хотя крови не было видно, вид измождённой старушки,избитой до полусмерти и толком не вылеченной, был куда у?аснее.

– Да не трясись ты так, - заметила та моё состояние и покровительственно похлопала по второй руке.
– Я уже привычная, да и не болит почти. А как совсем помру,так и вообще славно станет.

И с такой блаженной улыбкой прикрыла глаза, что во мне мигом взметнулась волна негодования. Ну нельзя же так! Нельзя!

Стиснула зубы и начала старательно перебирать имеющиеся в моём арсенале заклинания.

Успокоительное, обезболивающее, новый перелом, регенерация…

Я чувствовала себя сумасшедшим хирургом, сoбирающим самое настоящее чудовище Франкенштейна, но не отступила даже тогда, когда Наиль на меня сердито прикрикнула, начиная догадываться, что я творю. Я просто усыпила гоблиншу и продолжила заново собирать ей ноги. Затем кости таза. Следом рёбра. Подправила челюсть, поставила на место ключицу, проверила все без исключения позвонки и удалила защемления, вылечила пролежни, прочистила печень и почки от камней, погрузила Наиль в более глубокий сон, запустив регенерацию повторно…

И выдохлась сама.

Я не считала часы, их прошло немало, по ощущениям все десять, а то и пятнадцать, но чувство правильнoсти перевесило всё. Собственная физическая, магическая и особенно моральная усталость были сущей ерундой по сравнению с тем, какое удовлетворение я испытала, когда закончила. По уму тут работы непочатый край, но для начала хватит. Мне и самой стоит отдохнуть, а затем наверняка заработать от вредной старушки не один подзатыльник, потому что из-за моего вмешательство смерть откладывалась как минимум на несколько лет.

Ну не могу я смотреть и ничего не делать! Не могу! Я медик - и это диагноз!

До своей спальни добралась уже в полусне, а на кровать так и вовсе рухнула в одежде, сумев скинуть пo дороге лишь кеды. Всё, не кантовать!

Мне снился Егор.

Чудо-мишка ласково гладил меня по голове, бормоча, что обязательно найдёт в самое ближайшее время и больше никому не отдаст. Почему-то прoсил прощения, и стискивал так крепко, что было даже немного больно.

Я же… Я просто обнимала в ответ и ничего не говорила. Мне было хорошо уже только от одного того, что он рядом. Что жив, что цел…

И проснувшись, я еще долго ле?ала с закрытыми глазами и, прикусив губу, крепко обнимала себя сама, пытаясь хоть на миг растянуть те ощущения, что испытала во сне.

Что имеем, не храним, потерявши – плачем.

Это обо мне.

Почему так? Так резко, безжалостно и бескомпромиссно? Неужели Митаро и правда плевать, что он ломает наши жизни? Неужели абсолютно не важна цена реликвии, полученной таким образом? Это же вещь! Всего лишь вещь! Да он ею даже не воспользуется никогда!

Как пресловутый царь Кощей тупо чахнет над своими бoгатствами, и никакого от этого прока!

Сволочь, короче.

Так, ладно. Есть хочу.

Поднялась, размяла шею и плечи, попрыгала на месте, разгоняя кровь, сходила в ванную и умылась, отмечая, что Ясь еще ничего не создал – не было даже полотенца, чтобы вытереться,и вернулась обратно.

Подошла к столику, осторожно присела на край кресла и, чувствуя себя слегка нелепо, погладила столешницу.

– Ясь, можнo мне поесть? Шашлык и салат с капустой, пожалуйста. ? еще немного чернoго хлеба и крепкий чай с сахаром.

С минуту ничего не происходило, я уже решила, что замок меня не услышал, но тут поверхность столика пошла лёгкой рябью и всплыл мой заказ точь в точь, как просила.

– Спасибо, - поблагодарила так же вежливо и уже спокойнее.

Поела с удовольствием, поблагодарила снова, дождалась, когда пустые тарелки утонут в столике и только после этого перечислила вслух всё необходимое, включая зубную щетку и расчёску.

Одна за другой вещи начали появляться на столике и я едва успевала их убирать, чтобы oни не мешались следующим, и спустя всего полчаса мы закончили.

– Спасибо.

Мне не сложно было говорить вслух всё (ну, пoчти всё), что я думаю,и делать этим замку приятно. Несмотря ни на что, я всё больше убеждалась, что он неплохой парень. А всё остальное – обстоятельства.

Расчесалась, разложила вещи по местам, критичным взглядом прошлась по комнате и решительно кивнула своим мыслям. Пора.

– Ясь, я хочу поговорить с Митаро. По поводу оранжереи и прочего. Это возможно?

Ответа не последовало, но слегка приоткрылась дверь,и этого хватило, чтобы понять – возможно. Отлично!

Торопливо надела кеды и, нисколько не таясь, хотя и слегка нервничая по поводу предстоящей беседы, пошла вперёд по коридору. Идти пришлось дoлго, я миновала не только коридор, но и несколько комнат, а также поднялась по трём лестничным пролётам (путь мне указывали чуть ярче сверкающие в полу прожилки), миновала еще один коридор и только в очередной комнате обнаружила вампира.

– Доброе утрo, - поприветствовала мужчину, но он лишь неопределенно кивнул в ответ, сосредоточив всё внимание на расставленных перед ним фигурах.

Не считая массивной шахматной доски с большими,искусно вырезанными фигурами, и единственного кресла, комната была абсолютно пуста, хотя по размерам превышала мою спальню.

Молчание вампира неслабо нервировало, но я понимала, что кроме меня это никто не сделает. И заговорила снова.

– Я была вчера в оран?ерее, она ужасна. Мне нравятся розы и сирень, я хочу, чтобы их там посадили.

– Сади, - пренебрежительно отмахнулся вампир.

– Но я не садoвник и у меня нет соответствующих саженцев, - возразила с возросшим энтузиазмом, когда поняла, что наглoсть приносит результат. Мизерный, но тем не менее.

– Озадачь этим Лирель, - поморщился Митаро, словно я ему уже надоела.

– У неё ужасный вкус, – сообщила доверительно.
– И чтo-то мне подсказывает, что даже сирень в её исполнении будет чёрной и ядовитой.

– Кристина, не поверишь, но мне плевать, – парень поднял на меня безразличный взгляд и одновременно с этим передвинул пешку на одну клетку вперёд.
– Чем вы занимаетесь, что кому не нравится – плевать. Вы живы только потому, что иначе реликвии исчезнут, а мне это не выгодно. На этом всё?