Кровное родство. Книга вторая

– Не думаю, чтобы им нужен был слегка потрепанный плейбой, – возразил Скотт. – Они хотят иметь профессионального журналиста высокого класса.

Взгляд редактора стал слегка циничным.

– Они слишком высоко ценят свое время и аппаратуру, чтобы жертвовать ими просто ради хорошего журналиста, – заметил он. – Для того чтобы подвигнуть их на это, требуется нечто менее осязаемое.

– Но им нужно и кое-что еще, – ответил Скотт спокойно. – Одно качество, которое есть и у тебя, и у меня.

– О чем ты?

– О преданности делу, о призвании. Ведь мы с тобой любим эту работу. Ты сам не променял бы ее ни на какую другую. Ты даже чувствуешь себя немного виноватым оттого, что получаешь от нее такое удовольствие. Ты работаешь по четырнадцать часов в сутки семь дней в неделю потому только, что считаешь важным, чтобы люди знали, что происходит в их мире.

Джейк рассмеялся:

– Когда получишь это место, можешь пригласить меня выпить.

Через неделю после собеседования Скотта на большом телевидении Джейн, войдя в свой кабинет, обнаружил бутылку отличного шотландского виски, стоящую прямо на разбросанных по столу бумагах.

Пятница, 26 августа 1966 года

Перышко – обыкновенное сизое голубиное перышко – слегка пощекотало бедра Миранды. Она сонно вздохнула. Они с Адамом прекрасно провели послеобеденное время.

Секрет всегдашнего успеха старшего из братьев Грант на сексуальном фронте был достаточно прост: он подолгу ласкал, поглаживал и массировал тело партнерши перед тем, как перейти к более серьезному делу; только убедившись, что она полностью расслабилась, он сам вступал в игру. Постепенно он узнавал, где и как ласкать женщину, чтобы ей это нравилось. Вначале он подстраивался под нее, а потом внезапно проделывал что-то, чего она не ожидала, или заставлял ее испытывать какие-то абсолютно новые ощущения.

Подбросив перышко в воздух, Адам подул на него, и оно, немного попорхав, опустилось на пол. Адам потянулся.

– Похоже, будет гроза, – пробормотал он. Миранда выскользнула из постели и подошла к окну.

Высунувшись наружу, она глубоко вдохнула воздух, напитанный ароматами розмарина и эвкалипта, и взглянула на дальние кобальтово-синие горы, откуда к побережью приближалась летняя гроза. Освещение менялось, как в театре: обычно ослепительно яркое небо Прованса потемнело, сделалось серым, потом залилось мрачным пурпуром.

Мгновение стояла настороженная тишина, в которой не трепетал ни один лист; затем два добела раскаленных зигзага распороли небо. Секунду спустя мощный грохот раскатился по всему миру, и на землю обрушился ливень. Миранда видела, как пыльная черепица средневековых сарасанских крыш вдруг загорелась яркой охрой, заблестела оранжевым, оттенилась коричневым, но только на миг – сплошная стена дождя заколыхалась перед окном серым занавесом, стирая все цвета.

Миранда нахмурилась: как некстати этот ливень! Она запланировала провести ежегодное заседание руководства „КИТС" по коммерческим вопросам здесь, в Сарасане, во время уик-энда, и его участники, для которых она забронировала номера в местных гостиницах, должны были вот-вот подъехать.

На этом заседании, проводившемся как раз перед началом самой главной коммерческой компании года – подготовки к Рождеству, надлежало выработать генеральную линию и ценовую политику в отношении новых товаров. Миранде нравилось проводить такие заседания, но здесь был один неприятный момент: она не любила произносить речи. „Надо бы еще раз прорепетировать мое выступление", – подумала она, закрывая окна и сдвигая кремовые гардины из плотного льна. Потом она зажгла лампы, и их свет весело заиграл на золотисто-желтой обивке кресел и такого же цвета шелковом одеяле, на котором лежал обнаженный Адам.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал он. – Уже почти пять. Через несколько минут сюда набьется куча народу.

– Не понимаю, почему мы не можем открыто спать вместе? – немного обиженно спросила Миранда.

– Потому, что мы не женаты, – ответил Адам, – а я не граф.

– Я не собираюсь выходить замуж в угоду Ба.

– Подожди еще немножко, осталось недолго, – Адам произнес это весьма решительно. – Сейчас я слишком занят делами „СЭППЛАЙКИТС". Но знаешь, прежде чем уйти, мне хотелось бы обсудить с тобой еще одну вещь.

Не желая ссориться с Адамом, Миранда не стала вступать в спор.

„СЭППЛАЙКИТС" развивала свою деятельность в трех направлениях: прямые поставки, премиальные поставки и связи с общественностью. Всем этим занимался Адам. В случае успеха по всем направлениям во владении „СЭППЛАЙКИТС" должно было оказаться пять филиалов, среди них „КИТС".

Руководителю каждой из новых компаний предоставлялось некоторое количество акций, и он вводился в состав Совета директоров. Миранде как владелице всей компании казалось, что невыгодно терять из-за этого часть своих собственных акций, однако Адам убедил ее, что, передав в другие руки пятнадцать процентов их, она взамен пятнадцати процентов от одного-единственного маленького апельсина получит восемьдесят пять от целой корзины.

Адам перевернулся на спину, заложил руки за голову и воззрился в потолок.

– Пора подумать о том, чтобы пустить акции „СЭППЛАЙКИТС" в свободную продажу.

– Тан скоро? – Миранда, удивленная, присела на угол кровати. – Зачем?

– Мы сможем сделать это не раньше чем в марте – тогда мы сумеем представить цифры по нашей деятельности за пять лет. Но такой ход предоставит нам новые средства. Нельзя же всю жизнь работать под будущие прибыли.

– Нет, конечно, – отозвалась Миранда, вспомнив, что прежде уже говорил ей Адам. – Но не слишком ли дорого все это обойдется?

– Дорого, – согласился Адам. – Но тебе ведь нужны новые торговые точки для „КИТС", причем солидные и с хорошим месторасположением.

– Значит, ты предлагаешь сделать „СЭППЛАЙКИТС" открытой ради того, чтобы финансировать наше расширение?

– Не только. Она станет более респектабельной, и можно будет рассчитывать на более крупные кредиты.

– А как насчет контроля? – спросила Миранда обеспокоенно. – Я вовсе не желаю потерять контроль над собственной компанией.

– Ты будешь контролировать ее до тех пор, пока в руках у тебя будет находиться более пятидесяти процентов акций, – успокоил ее Адам. – Но помещать весь свой капитал в одну-единственную сферу, как поступаешь ты, – дело гиблое. Ты должна обратить часть акций в деньги и вложить их в другие области. Так, чтобы раскинуть сеть как можно шире, а все концы держать в своих руках. Тебе уже пора получать какое-то финансовое вознаграждение за свою работу и ответственность, которую ты несешь.

– Сколько же акций „СЭППЛАЙКИТС" мне продать?

– По закону полагается пускать в открытую продажу не менее двадцати пяти процентов акций. Возможно, новые директора захотят быстро нагреть руки на предоставленных им акциях и продадут их; в этом случае ты потеряешь только десять процентов от того, что сейчас у тебя в руках. Если же мы выпустим новые акции, у тебя останется семьдесят пять процентов, плюс к ним – приличная куча свободных денег.

– Я предпочла бы, чтобы наши люди сами покупали акции для получения прибыли от нашего дела.