Круиз мечты для полубывших

Когда в начале декабря ей исполнилось восемнадцать, стал решительнее прокладывать дорогу к ее телу. Оказалось, возлюбленная очень строго воспитана, и физический контакт с мужчиной ниже пояса для нее допустим разве что после свадьбы. А у меня уже все горело. О других женщинах кроме своей тонкой-звонкой и думать было противно, хотел только ее. Опять же мог надавить. Но не стал. Опасался, что принуждение вызовет не самые светлые чувства. А мне она нужна была надолго. Навсегда.

Стал подбираться к ней потихоньку, день за днем все ближе и ближе. Соблазнял, отвоевывал каждый сантиметр тела. Сначала лишь юбочку задирал и по бедрам гладил. Потом удалось снять лифчик и целовать ее прекрасную грудь. Позже добрался до самого сокровенного. Ласкал ее, мокренькую, между ножек. Податливую, но еще недоступную. Ее первый оргазм был от меня, но без меня. Она жутко стеснялась тех вещей, которые я с ней проделывал. А того, что это ей нравилось, стыдилась еще больше.

Первый раз все равно был для нее неожиданностью и шоком. Помню, как она чуть не плакала, взволнованная тем, что это произошло. Я гладил ее и успокаивал, как маленькую. Нашел в себе силы быть красноречивым, внимательным и заботливым после близости. Хотя сам пребывал в таком расслабленном блаженстве, такой эйфории, что заполучил наконец желанную девочку! Много позже я понял, она просто боялась, что, добившись своего, ее брошу.

Мне было интересно и волнительно открывать ей мир физической любви. Она так забавно смущалась некоторых ласк. Отказывалась, отнекивалась и стоило труда ее уговорить. Зато, когда удавалось, и ей начинало нравиться, было вдвойне круто. Оказалось, и я знаю об этом мире далеко не все. С ней все чувствовалось глубже и острее, открывались новые грани.

Моя прекрасная девочка. Я здорово накосячил, да. И она тоже…Как подумаю, представлю, что ее касались чужие руки, раздевали, гладили… И не только руки… Передергивает всего. Не так все просто. В минуту не забудется, не отболит. Нужно время и терпение.

Останавливаясь и фотографируясь по пути, любуясь видами, минут через двадцать-тридцать доходим до кратера.

Есть в его облике что-то инопланетное, марсианское. Каменные стены, осыпи. Серые безжизненные камни. Но потом замечаю, кое-где на дне чаши пробиваются кустики травы. Растения внутри кратера — что может быть более жизнеутверждающим?

Ощущается запах серы. Из жерла вулкана тянется пугающий дымок.

Снимаю Таню на фоне кратера. Гигантская воронка не помещается в кадр. Кратер обнесен заборчиком чуть посерьезнее, чем тропа. И то потому, наверное, что на его фоне фотографируются. Некомфортные ощущения. Особенно после того, как на вопрос любопытного туриста Марина подтверждает, что были случаи, когда падение с тропы заканчивалось трагически.

С вершины открывается лучший вид на Неаполитанский залив, Неаполь, остров Искья и Сорренто. Марина еще немного рассказывает о вулкане и окрестностях. Дальше дорога ведет по периметру кратера на другую его сторону. Но она тяжелее, уже и опаснее. Тем, кто устал, экскурсовод предлагает передохнуть и потихоньку спускаться вниз.

Мы, разумеется, обходим кратер, хотя местами страшновато, и я придерживаю Таню за руку, мне так спокойнее.

От другой стороны кратера открывается вид на Геркуланум, Помпеи и остров Капри. Несколько минут стоим, впитывая сумасшедшую красоту.

После осматриваем ассортимент сувенирной лавочки. Сходимся во мнении, что лучшие сувениры встречаются прямо под ногами. Подберем по пути.

Идем в обратную сторону. Когда дорога становится менее опасной, можно поговорить. Задаю Тане вопрос, который мучает меня со вчерашнего дня:

— Ты действительно считаешь, что я мог бы тебя бросить в Валлетте? Подняться на борт, а тебя оставить?

— Нет? — отвечает она вопросом на вопрос.

— Нет, конечно. Ни за что бы тебя не оставил. Независимо от моего отношения к тебе.

Мужчина, бросивший на произвол судьбы мать своего ребенка — не мужчина, я так считаю. Танюша притормаживает, всматривается в мое лицо:

— А как ты ко мне относишься?

Да, надо остановиться. Обнимаю ее за талию, притягиваю к себе, чтобы сказать важные слова, но тут мимо проносится Вика. Задев мою спину острым локтем, злобно шипит:

— И к чему был этот цирк?

Не оглядываясь чешет дальше вниз по дороге, а за ней вприскочку торопится Ларик. Я лишь пожимаю плечами, а Таня показывает язык удаляющейся Викиной спине.

Ох и длинный он у нее. И использует она его сегодня не по назначению.

Нас догоняет Марина и поторапливает. Оказывается, многие не стали обходить кратер, и теперь мы идем в числе последних. Беру Таню за руку, и мы прибавляем шагу. Впереди еще столько интересного.

Глава 33. Жизнь и смерть Помпей

Татьяна

На автобусе нас привозят в Помпеи. Дают почти час свободного времени на обед. Мы не из большинства, в кафе не идем. На шведском столе немудрено набрать лишние килограммы, так что можно совместить полезные для организма разгрузочные полдня с опять же полезной для кошелька экономией.

Находим удобную скамейку в тени апельсиновых деревьев. Опознали их по нескольким зависевшимся и подгнившим апельсинам — сезон сбора давно прошел. Достаю из рюкзачка захваченные с завтрака фрукты и вегетарианские бургеры — по жаре обычные брать не решилась. Жуем и болтаем о всяких пустяках. Давно не чувствовала себя так легко и беззаботно. Трудности с родными и домашние хлопоты, рабочие проблемы и ипотечный кредит — все осталось далеко, в другой стране. Мы к ним вернемся, но не сейчас, еще немного побудем свободными и беспечными, какими были, наверное, только в ранней юности. Когда встретились.

Через две недели знакомства Даня уже меня поцеловал. Никакому другому парню так быстро бы не сдалась, но он был взрослым, очень взрослым для меня. И опытным, мне казалось, он видит меня насквозь. Я влюбилась без памяти и очень боялась его потерять. Умом понимала, что, пользуясь этим, может сделать со мной все, что угодно. По вечерам лежа в постели без сна, мучимая любовным томлением, я представляла, как он губит меня, как Печорин погубил Бэлу, а Паратов — Ларису Огудалову. Со временем я стала больше доверять и выбросила из головы глупые мысли. Он был терпеливым настолько, насколько может быть терпеливым влюбленный мужчина. А его любовь я почувствовала, поверила. Порой пугалась, терялась от его напора, стремления нарушить запреты, но чувства придавали смелости, и я вновь возвращалась к ощущению — с ним можно все. Лишь когда узнала, что беременна, испытала шок. Наверное, уже шалили гормоны, мне казалось, что это конец. Конец любви и счастья. Но оказалось, только начало.

Сейчас не начало. И в нашей истории появились не самые красивые страницы. Мы устали, наделали глупостей. Молчали и копили ненужный нам груз. Раны не затянутся мгновенно, боль и страдания не сотрутся из памяти. Но я снова верю, с ним можно все.

Как кошка, трусь головой о плечо Дани. Он обнимает рукой, в которой зажато яблоко. Дает откусить. «Поистине змей-искуситель», — вслух смеюсь я своим мыслям. Даня вопросительно на меня смотрит, но я отвечаю лишь поцелуем.

Собираемся у входа в археологический комплекс Помпеи. Нам представляется экскурсовод. Марио — высокий и очень худой итальянец, обаятельный, даже симпатичный, разве что немного сутулится. Некоторые русские слова у него выходят неразборчиво, но видно, что он очень старается. Признается, что влюблен в Россию почти так же сильно, как в свою русскую жену.

Проходим контроль на входе, и вот мы у ворот древнего города, уничтоженного извержением Везувия. Трагедия разразилась внезапно, оборвав жизнь тысяч людей.

Марио, актерский талант которого несомненен, размахивая руками и пользуясь выразительной мимикой, разворачивает перед нами грандиозную картину:

— На Помпеи обрушился камнепад, потом их окутало облако ядовитых газов. Повседневная жизнь города остановилась в одно мгновенье. Люди погибли на пороге своих домов, хлеб остался в печах, собаки привязанными на цепь, рабы за своей работой. На столах остались монеты, в шкафах — посуда, на полках библиотек — бумажные свитки. Пепел и лава законсервировали город. Сегодня нам предоставляется уникальный шанс — воспользоваться машиной времени и перенестись на тысячу девятьсот тридцать пять лет назад, пройти по улицам, заглянув в дома богачей и бедняков, побывать в театре и на рынке, в трактире и бане, посетить общественную уборную и поклониться богам в храмах.