Круиз мечты для полубывших

На площади много гуляющих. Продаются сувениры, мороженое и воздушные шары. Художник расставляет личный вернисаж, уличные актеры, мимы, собрали вокруг себя несколько десятков зрителей. «Живые статуи» поставили около себя жестянки для монет. Только здесь, в Риме, увидел людей, зарабатывающих таким образом на хлеб. Стоят по нескольку минут, замерев в одном положении, в костюмах под бронзу, позолоту или мрамор, а когда зазевавшийся прохожий подходит близко, резко меняют позу.

Компания молодежи с гитарой устроилась в центре площади у Фонтана Четырех рек. Тощий парень в растянутой футболке пытается подобрать «Volare». Фальшивит, уши в трубочку сворачиваются. И не отойти, Таня как раз взялась фотографировать фонтан в деталях и со всех ракурсов. Не выдерживаю, прошу у парня гитару, наигрываю мелодию, показываю аккорды. Он повторяет, бурно выражает восторг и жмет руку. А когда отхожу, встречаюсь с таким Таниным взглядом, которого не видел много лет.

Сияющие глаза той самой влюбленной семнадцатилетней девочки. Будто и не было этих двадцати лет. Ради такого взгляда можно землю обойти и звезду с неба достать. Чтобы поймать такой женский взгляд, обращенный на них, мужчины развязывают войны, убивают соперника на дуэли, слагают стихи, покоряют горные вершины и космическое пространство, совершают другие подобные безумства все равно порой не добиваются желаемого. А тут подобрал несколько аккордов…

Невозможно понять женщину. Ее можно только любить.

Садимся в автобус и отправляемся в обратный путь. Танюша прислоняется к моему плечу и начинает дремать. И хорошо. День сегодня длинный, насыщенный впечатлениями и утомительный. И завтрашний будет не легче.

Круиз заканчивается. Завтра вечером будем в России, в Москве, а послезавтра днем дома. У Тани выходной. А мне еще вчера позвонил начальник. Поинтересовался, выйду ли я в понедельник на работу. Хотя сам подписывал мне заявление за свой счет. Когда узнал, что только приеду, просил забежать хотя бы на часок. Пошло-поехало.

Да, дома все будет иначе. Здесь — сказка, там — быль. Здесь калейдоскоп впечатлений и развлечений. А дома — быт, вечная экономия.

На несколько дней мы попали в другой мир, и эти несколько дней перевернули всю жизнь. Но многое осталось прежним: наш дом, сын, родители, работа. Кредит и зарплата, на которую нужно выживать. Именно на этом фундаменте нам строить будущее, сохранив частичку счастья сегодняшнего дня, оберегая ее, поддерживая, как священный огонь в древнеримском храме Весты.

А в жизни еще много чего будет: и усталость, и боль, и обиды.

Сегодня в соборе, когда стояли в быстро продвигающейся очереди к ступне Святого Петра попробовал прикинуть, на сколько томов потянет список моих грехов. Почему-то отчетливо вспомнился не грех даже, эпизод из нашей досвадебной жизни, за который стыдно.

Было начало июля. Таня уже сдала все экзамены, перешла на второй курс. У меня намечался первый в трудовой жизни отпуск. Мы встречались для любовных утех урывками, когда родителей, ее или моих, не было дома. Давно было известно, что ее мама уходит к подруге на юбилей, в нашем распоряжении целый день. Таня открыла мне дверь и юркнула в комнату. Зашел. Она сидела на диване с красными от слез глазами. Показала мне узкую полоску картона. Я и не понял ничего. Сказала, что у нее задержка и положительный тест на беременность. Разревелась.

Я, конечно, не стал задавать дурацких вопросов, от кого ребенок. Но растерялся. Предохранялись презервативами. Дешевыми и, должно быть, некачественными. Новость была слишком неожиданной. Я не обрадовался, не сказал теплых слов. Даже успокоить как следует не сумел.

Лишь спустя несколько недель, когда уже было подано заявление в ЗАГС, осознал, что все идет так, как хотел. Хотел ее себе навсегда, все равно женился бы, может, чуть позже. Какая разница, по залету или нет?

Почему вспомнилось именно это? Сколько всего в жизни было после. Сколько ссорились и ругались. До хрипоты орали друг на друга. Неделями жили в параллельных мирах. Сколько грязных слов и некрасивых поступков.

И несмотря ни на что, она рядом. Спит, зарывшись носом мне под мышку…

Таня поднимает голову, лишь когда автобус останавливается в порту Чивитавеккьи у причала, где пришвартован лайнер.

До ужина остается менее получаса. Таня настаивает, что нужно идти в основной ресторан. Там сегодня особый гала ужин, посвященный окончанию круиза. Согласен, два предыдущих вечера мы «отрывались от коллектива», в последний надо поучаствовать в общественной круизной жизни. Для других приятных вещей у нас будет еще достаточно времени.

В каюте быстро принимаем душ, собираемся. Понимаю, что для женщины подкраситься, одеться и причесаться для похода в ресторан за двадцать минут — это невероятно, но Таня почти укладывается во время и выглядит великолепно. Настолько, что хочется отменить свое решение и остаться в каюте.

В ресторан приходим в четверть восьмого, последние. За столом опять рокировка. Илларион поменялся местами со своей мамой.

Инна и Герман Александрович, оказавшиеся теперь рядом, улыбаются, шепчут что-то друг другу на ухо. Всем своим видом напоминают влюбленных подростков, только состарившихся на много лет.

Вика переглядывается с Марселем, который сидит через стол от нашего. Ларик бурно обсуждает с Виктором Ивановичем и Тамарой Петровной один из моментов истории древнего Рима.

В меню этого ужина я не вижу особых изысков, отличающих его от других. Впрочем, в высокой кухне я не разбираюсь. Но оказывается, действительно, дело не в содержании, а в форме. В форме подачи.

Через полчаса после нашего прихода, когда основные блюда уже съедены, администратор ресторана делает объявление на итальянском. Пока ничего не понятно. Выходят официанты, встают группами в разных концах зала и исполняют песню под мажорную мелодию. Уходят под аплодисменты зрителей. Гаснет свет, и под вновь зазвучавшую музыку официанты выносят подносы с какими-то блюдами, горящими голубоватым огнем.

— Это мороженое фламбе! — восхищенно объясняет Таня.

Эффектная подача! Свет включают, официанты, чтобы погасить огонь, накрывают подносы большими металлическими крышками, быстро нарезают десерт. Каждый посетитель ресторана получает по куску торта-мороженого: на тонком бисквитном корже ванильное мороженое, окруженное шапкой из взбитых и опаленных огнем белков. И вкусно, и красиво.

После ужина идем гулять по кораблю. Прощаемся. В атриуме самоиграющий рояль исполняет негромкую лирическую мелодию.

Таня просит сфотографировать ее на лестнице с кристаллами Сваровски. В который уже раз! Хочу пошутить на этот счет, но спохватываюсь. В этом наряде она еще не снималась. Наверное, для нее это важно.

— Ты красавица! — шепчу ей на ушко, и она отвечает полным благодарности взглядом, даже краснеет немного.

Проходим по средним палубам из конца в конец. Идем мимо баров и ресторанов. Помню, как их роскошные интерьеры раздражали меня в день посадки на корабль. Вот здесь, у входа в ресторан «Дикий Запад» увидел здоровенные кактусы в кадках. Трезубцами, как на картинках. Проверил — живые. Подумал: «Вот буржуи недорезанные — для антуража лет пятьдесят кактусы растили! Чтобы как в Техасе. Или Оклахоме. Или Канзасе. Да кто разберет, где там у них Дикий Запад».