Круиз мечты для полубывших
Шрифт:
— Даня… Не могу… Пожалуйста… Хочу тебя в себе…
Дважды меня просить не нужно. В считанные секунды заполняю ее собой. Она удовлетворенно стонет. Признавалась мне однажды, давно когда-то, что соединиться со мной, почувствовать меня внутри для нее даже важнее, чем получить оргазм. Сегодня, милая, все для тебя. И то, и другое. В ассортименте.
Делаю несколько глубоких выпадов и притормаживаю. Хочу свести ее с ума. Глубоко целую. Пощипываю соски. Таня хватает ртом воздух, впивается коготками в мои плечи. Обхватывает стеночками влагалища. Выгибается дугой. А теперь простые движения. Для самого яркого и глубокого нужны самые
Глава 37. Пытка поцелуями
Татьяна
Приключения сегодняшнего дня начинаются для меня ночью.
Даня крепко спит, а в мой поверхностный сон врывается шум из коридора. Пытаюсь его игнорировать, но, когда рядом с дверью раздается грохот, а следом отборный русский мат, накидываю халат и высовываюсь в коридор. Там двое молодых парней в униформе поднимают свалившиеся с тележки чемоданы. К счастью, чужие. Наши еще стоят у входа в каюту.
— Мальчики, — обращаюсь я к ним, — пожалуйста, поаккуратнее с нашими чемоданами. У одного уже колеса не хватает. Что будем делать, если и у второго отвалится?
Мальчики остолбенели, заторможенно кивают. Не ожидали услышать замечание посреди ночи, да еще на русском, как и я не ожидала увидеть на судне русскоговорящий персонал. Матоговорящий.
Когда закрываю дверь, слышу сдавленный гогот. Шум в коридоре заметно уменьшается, наш багаж грузят с осторожностью.
Утром меня удивляет Даня. Встаем по будильнику в половине седьмого утра. Сразу бегу в душ, бросаюсь собирать по каюте оставшиеся вещи, которые повезем в ручной клади. У меня состояние изрядной помятости: вчера был насыщенный день, и ночью явно недоспала. А муж неожиданно начинает ко мне приставать. Когда отпихиваюсь и говорю, что времени в обрез, еще жалуется:
— Думал проснусь до будильника, продолжим приятно проводить время…
— У нас что, медовый месяц? — ошарашена я его идеями ниже пояса.
Вскидывает вверх брови:
— А ты не заметила?
Но времени действительно нет. Ни минутки. К тому же минутки, даже десяти, даже получаса мне, честно говоря, не хватит. Не готова. Беспокоюсь о том, чтобы ничего не забыть, не потерять, не прозевать время сбора группы.
— Милый, все потом, — целую его в губы.
— Интересно, когда? — ворчит он.
Видимо, нескоро. Больше суток будем в пути, пообедаем в заводской столовой. Даня отправится на работу, а я по магазинам — в холодильнике шаром покати, потом готовить ужин. А еще надо Персика от мамы забрать. Намучился котейка, пока мы отдыхали. Без дома, без любви, к которой так привык. Думает, что его бросили. Возможно, станет дуться, и нужно будет его отглаживать. Вечером будем ни живы, ни мертвы. Ну что ж, отдых заканчивается, начинается обычная жизнь.
Спускаемся на пятую палубу в бюро платежей. Согласно счету, который принесли в каюту вчера вечером, нам возвращают неистраченную часть депозита с круизной карты. Около ста евро. Получать деньги всегда приятно, даже если они — взятые взаймы твои собственные, кровно заработанные.
Наш завтрак проходит с видом на Геную. Лайнер уже заходит в порт. Нервная дрожь внутри нарастает. Я стараюсь поскорее затолкать в себя еду. Хочешь не хочешь, а калории нужны. Почти не ощущаю вкуса блюд. От волнения начинает подташнивать.
Когда пытаюсь проглотить слишком большой кусок, давлюсь, на глаза наворачиваются слезы. Даня внимательно смотрит, берет мою ладонь, растирает в пальцах:— Танюш, что происходит?
— Ты же знаешь, я всегда нервничаю перед дорогой.
Как будто я часто выезжаю из дома. Раз в несколько лет. Так что, может, и не знает.
— Поешь нормально, — уговаривает меня Даня. — Торопиться некуда и беспокоиться совершенно не о чем. Посмотри, сколько всякой вкуснятины.
Обводит широким жестом стол. Принес всевозможных десертов. Обычно такие готовят к обеду, но сегодня, наверное, в честь окончания круиза повара расстарались.
— Все равно не смогу. Ешь сам, не обращай на меня внимания.
— Э, нет, так не пойдет, — возражает муж, подсаживается поближе.
Обнимает, гладит плечи, руки. Мне неловко, в ресторане полно людей. Но и отталкивать не хочется, приятно, что он обо мне заботится. Шепчет на ушко нежности и целует. Совсем уж неприлично, но… как хорошо.
Поцелуй неглубокий, почти дружеский. Горячие губы согревают, успокаивают. Становится все равно, что творится вокруг, смотрит ли на нас кто-то с осуждением или завистью. Когда отрывает губы, тут же подносит на вилке кусочек мясной нарезки. Тестирует, подействовало, или нет. Смешно, но я действительно успокаиваюсь, и аппетит появляется. Так что Дане приходится идти за добавкой.
По окончании завтрака, уже почти не стесняясь и не скрываясь, собираю в рюкзачок продукты, которые могут пережить несколько часов на жаре. Получится ли нормально поесть в Милане, неизвестно.
Забираем оставшиеся вещи из каюты. До восьми утра мы должны ее освободить. Не спеша доходим до места сбора группы.
Туристы потихоньку подтягиваются, сосредоточенные и невеселые. Из всей группы отдохнувшими и счастливыми выглядят только Инна и Герман Александрович. Кристина приносит и раздает паспорта, проверенные офицерами иммиграционного департамента. Пока ждем разрешения на выход, Оксана фотографирует всех на мягких красных диванах лаунджа. О круизе подробно расскажут на сайте радиостанции, а ссылку на обширный фотоархив обещают прислать на электронную почту. Идем к выходу с корабля. В последний раз предъявляем круизные карты и убираем. Они остаются нам на память.
В пассажирском терминале получаем багаж и садимся в автобус. Еще пару минут, пока отъезжаем от порта, «Space of the seas» виден в правые окна. В носу начинает щипать, выворачиваю шею, чтобы еще несколько секунд видеть край кормы. «Спасибо, спасибо за все! — беззвучно благодарю я его. — До свидания!»
Когда улицы Генуи остаются позади, мой телефон начинает вибрировать. На экране высвечивается мамин номер.
— Я не понимаю, вы разводитесь, или нет? — начинает мама безо всяких предисловий.
— Ты снова звонила Вале? — догадываюсь я.
— Да, и он заявил, что я что-то напутала. Но твоя подруга мне ясно сказала…
— Мамочка, ты была недовольна, что я развожусь. Теперь недовольна, что не развожусь. Ты уж определись со своими предпочтениями, — говорю я, посмеиваясь в душе.
С Валей я поговорила еще в то утро, когда лайнер пришвартовался в Неаполе. Честно соврала, что незадолго до поездки мы с папой поругалась, я жаловалась на него тете Ладе, в сердцах сказала что-то про развод. А она, исказив мои слова, передала их бабушке.