Крутой сюжет 1995, № 02

— Было дело, — вспомнил и я, — Гоша с ними разговаривал.

— Очень даже может быть, что и мы с ними скоро поговорим, — Олег вдруг рванулся к окну кухни, за которым мелькнула какая-то тень. — Заглядывал, — он приник к стеклу носом, пытаясь разглядеть, — мужик вроде сюда смотрел.

— Ну и что? Первый этаж, дети могут лазать, — очнулся Витька, — давайте лучше в Дубулты съездим. Что-то предчувствия меня донимают нехорошие.

У меня тоже возникло ощущение скорой беды, вот только знать бы, откуда она нагрянет, беда эта. Олег защелкнул входную дверь и накинул цепочку. — Не нравится мне эта кутерьма, — он отворил дверь туалета и нырнул туда.

Князь снял с вешалки куртку и прошел в комнату, на ходу натягивая ее на плечи.

— Все-таки давай съездим, я с ума сойду, — крикнул он, перекрывая шум сливного бачка, — иди за машиной.

Я пожал плечами и принялся запихивать продукты в холодильник. Надо, так надо, понять Витьку можно. Тут-то и началось.

Окно кухни со звоном разлетелось, и на пол прихожей, под ноги распахнувшего туалетную дверь Олега, шмякнулась зеленая железяка. Только в следующую секунду я осознал, что это граната «Ф-1», но Олег уловил все мгновенно. Подхватив «лимонку», он швырнул ее в туалет, захлопнул дверь и метнулся через прихожую в комнату, на бегу рванув из-за пояса «ТТ». Я нырнул за холодильник, не сводя глаз с разбитого окна, а в туалете оглушительно ахнуло, вышибая дверь и разбрызгивая по стене прихожей белые осколки унитаза.

В ту же секунду в дверной замок всадили автоматную очередь, щепки и искореженные куски металла фонтаном ударили по сторонам, но цепочка уцелела и тот, кто ломился в сени, на секунду замешкался, пытаясь сбросить ее просунутым в образовавшуюся щель коротким стволом АКУСа.

Я выхватил газовик, скинул предохранитель и, подлетев к двери, выстрелил в щель, направив ствол снизу вверх. Снаружи вдарили с такой силой, что отскочить я не успел, распахнувшаяся дверь врезалась в подбородок и отбросила меня в дальний конец прихожей. Зацепившись за тумбочку для обуви, я растянулся на полу, на голову обрушилась сорванная в падении вешалка, а на пороге возник один из пассажиров «БМВ», ударил от живота длинной очередью, к счастью, наугад. Сверху посыпались куски штукатурки, неприятно защелкали рикошеты, и тут прямо надо мной треснул «тетешник». Тот, в дверях, выронив АКУС, начал оседать на пол, выставив на меня опустошенную первым же Олеговым выстрелом глазницу.

Олег выскочил в прихожую, и тут в дверях нарисовался второй, с пистолетом в руке. Выстрелы раздались одновременно, но промахнулись, кажется, оба. Олег приник к стене, а налетчик резко присел на корточки, ухватив рукоятку ствола обеими руками, вновь грохнули два выстрела, и вдруг случилось неожиданное.

— Шурик! — Олег отвел ствол вверх и, держась за простреленный бок, оторвался от стены, — Зубенко, ты чего в своих пуляешь?

— Олег?! — тот, что был в дверях, тоже раненный, кажется, в плечо, изумился не меньше. — Как ты здесь… — он вдруг осекся, взметнул руку с пистолетом вверх, но выстрелить не успел. Олег ударил из «ТТ» первым, разряжая остатки обоймы в живот своего знакомого.

Из комнаты вылетел Князь, помог мне подняться и бросился к ухватившемуся за стенку Олегу.

— Встречались когда-то… Армейский спецназ…. — Олег поморщился и опустился на пол. — Вы валите, нечего тут оставаться.

— То есть как это? — Князь склонился над ним, подхватывая под мышки.

— Вместе поедем. Куда тебя зацепило?

Олег покачал головой и попытался вырваться из Витькиных рук:

— Говорю же, все. Отпрыгался. Посмотри у них ключи от машины, — обратился он ко мне, — тачку менять надо.

Я бросился к трупам налетчиков, быстренько повыворачивал карманы, распихивая по своим все, что там имелось. Бумажники, связки ключей, гранату-лимонку. Запасной автоматный магазин торчал у автоматчика за поясом, его я тоже прихватил.

Князь рвал на полосы простыню, Олег пощелкал обоймой «ТТ» и вдруг попросил:

— Витя, кинь-ка мне свой «Макаров».

Витька недоуменно на него посмотрел, вынул ствол из плечевой кобуры и, бросив его Олегу, вернулся к своему занятию. Я подобрал АКУС, сменил магазин и уже поднимался на ноги, когда за спиной сухо треснул выстрел. Олег приник затылком к забрызганным кровью обоям, неестественно вывернув голову и далеко откинув руку с зажатым в ладони пистолетом. Над правой бровью алело, набухая выступавшей изнутри кровью, крохотное пятнышко, стрелял он наверняка.

* * *

«БМВ» уже взлетела над Даугавой, по сторонам тянулось ограждение Вантового моста, на котором расселись десятки черных, как вороны, чаек, а мы с Витькой все молчали, оглушенные гибелью Олега, так до конца мной и не понятого. Как-то не вязались самоотверженность с холодным цинизмом, расчетливость с легкомысленным отношением к собственной жизни и еще многие и многие, странным образом уживающиеся в одном человеке диаметрально противоположные качества. Хотя, может, таким и должен быть настоящий мужик, волею судьбы ставший профессиональным убийцей. Не был его поступок ни жестом отчаяния, ни самопожертвованием из высоких побуждений — скорее, пошел Олег на это, привычно просчитав ситуацию и избрав для себя единственно верный выход.

Когда мы отъезжали от дома на Революцияс, из-за угла вылетели три милицейские машины разом, бой в квартире вызвал большой переполох. Но на захваченную нами «БМВ» внимания никто не обратил, свалили удачно, и я надеялся, что новых неожиданностей судьба нам сегодня не подкинет.

Ехали в Дубулты. По пути Князь дважды останавливался у автоматов, но на даче трубку не поднимали по-прежнему. Витька все больше мрачнел и после каждого звонка срывался с места, как бешеный, хотя, опомнившись, тотчас сбрасывал газ, опасаясь нарваться на ГАИ.

До Дубулты так и доехали, не разговаривая. О чем говорить, и так все ясно. Деньги взяли, узнаем, что с Илоной, и поедем кончать Щетину. О дальнейшем думать не хотелось.

Адреса дачи мы не знали, но найти ее труда не составило. Лев Моисеевич, увозя Илону, вскользь помянул о соседстве с Домом творчества Союза писателей, на него Князь и ориентировался. Скалывавший с тротуара остатки льда Седок подсказал, что дача гинеколога расположена с обратной стороны писательского притона, на самой окраине поселка.

Близко подъезжать не стали. Витька проверил сослуживший Олегу последнюю службу «Макаров», я зажал под мышкой трофейный АКУС и нащупал в кармане «лимонку». Делать кому бы то ни было подарки мы не собирались.

Жил Моисеич зажиточно. Двухэтажный домина с гаражом в цоколе и украшенной витражами мансардой безмолвствовал посреди большого участка, обнесенного невысокой, в пояс, декоративной оградой. От затейливо сваренных из стальных прутьев ворот ко входу в особняк вела бетонная дорожка, растекавшаяся у гаража широкой подъездной площадкой.

Дубовая дверь первого этажа была заперта. Витька потискал кнопку звонка, но тишина за дверью подсказала, что входить придется без приглашения и посторонней помощи.

— Посмотри за атасом, — Князь обнюхал дверь, примеряясь, как половчей ее вынести, а я отошел к воротам гаража, откуда хорошо просматривалась безлюдная улица дачного поселка. Князь постоял на крылечке, глубоко втянул в себя воздух, подпрыгнул и с визгом впечатал пятку в массивную дубовую плаху. Дом задрожал так, что едва черепица с крыши не посыпалась, а Витька уже исчез в образовавшемся дверном проеме. Выставив автомат перед собой, следом рванул и я.