КРЫсавица

Моя челюсть с бряканьем рухнула вниз, спрятанная в глубине души романтика могучим пинком вышибла разум из головы, а сердце весенней птицей воспарило ввысь. Это как это вообще, а? Он, что, заметил, что мне холодно? Ему что, не всё равно? А почему, он же не клялся мне в вечной любви… Он мне вообще сказал, что меня не любит! Бли-и-ин, такой шикарный парень сказал, что меня не любит! Усилием воли я прогнала идущие под ручку панику и истерику, не до них совершенно, и твёрдо решила: сдохну, а сделаю так, что Диего меня полюбит. Такого парня я никому не отдам, пусть эти сеньориты даже не надеются, Диего мой. Я окончательно утвердилась в своём решении, когда так и не дождавшийся моего ответа Диего завернул меня в одеяло и ласково поцеловал в заплаканную щёку:

— Клянусь честью, малышка, я сделаю всё, чтобы ты была счастлива.

Я довольно улыбнулась, словно маленькая девочка из доброго рождественского фильма, уткнулась носом Диего в грудь и моментально уснула. Оказывается, ночь любви — это не безудержный секс, а безмятежный сон в крепких руках любимого мужчины. И мне было абсолютно наплевать, что мы с Диего ещё толком даже не разобрались в своих чувствах, здесь и сейчас я его любила, и этого было более чем достаточно.

Глава 9

Пожалуй, одно из самых любимых событий девиц всех времён и народов — это бал. Балы, подобно могущественным чародеям, превращают всех девушек без исключения в дивных красавиц, а всех мужчин в Прекрасных Принцев или отважных рыцарей, но балы и обманщики, они сулят гораздо больше, чем собираются дать. Сколько радужных надежд и потаённых мечтаний разлетаются серым пеплом по окончанию праздника, сколько воздушных замков разваливается на балу, погребая своих создателей и создательниц под грудами обломков!

В гасиенде де Ла Вега к балу начали готовиться с самого утра. Слуги, под бдительным присмотром Розамунды, носились по всему дому, наводя блеск в каждом уголке, даже пристройках, где лежал сельскохозяйственный инвентарь и прочие вещи, веками хранимые на всякий вполне возможный случай. Конечно, гости в такие пристройки не заходят, но вдруг? Те же солдаты вломятся в поисках Зорро, или пара какая пылкая уединиться захочет, если много людей в дом приглашено, всякое же может случиться, верно? Слуги с таким пылом наводили чистоту, что даже выжили дона Алехандро из кабинета, и почтенный сеньор вместе с бумагами перебрался в комнату сына, единственное место в доме, не затронутое предпраздничной лихорадкой, потому что Диего не терпящим возражений тоном заявил, что не потерпит полчищ слуг с вёдрами и тряпками, Бернардо прекрасно справится сам. Розамунда пыталась вразумить кабальеро, но Диего прижал пальцы к вискам и сказал, что если с ним начнут спорить, то у него непременно разыграется мигрень, и тогда он не сможет появиться на балу, а подобное абсолютно недопустимо, так как бал вообще-то и устроен в честь возвращения его, Диего, из Испании.

Розамунда неохотно подчинилась и, негромко и весьма выразительно бурча под нос что-то нелицеприятное об избалованных мальчишках, спустилась на кухню, где в клубах ароматного пара и дыма метались встрёпанные краснолицые фигуры, наводящие на мысли о подземном мире, куда неизбежно попадут все грешники после смерти. Стоит заметить, что с появлением на кухне Розамунды всем поварятам и посудомойкам стало казаться, что в ад они попали ещё при жизни, так сказать, досрочно.

— Ну, долго мне воду ждать?! — напустилась Розамунда на Рэмми, имевшего неосторожность попасться рассерженной женщине под руку. — Если через пять минут не принесёшь мне кипятка, сам будешь этого гуся щипать! И без ошпаривания!

Рэмми метнулся за водой, по пути получив строгий наказ Мери срочно протереть бокалы, чтобы к вечеру они блестели ярче звёзд.

— Сейчас, я мигом, — выпалил мальчишка, поспешно хватая с печи тяжёлый котелок с водой. — Только кипяток Розамунде принесу!

Мальчуган метнулся к грозной нахохленной фигуре, возвышающейся прямо в центре кухни, споткнулся о чей-то башмак и… Кипяток волной выплеснулся из котелка, заливая всё вокруг, женщины с истошным визгом принялись подбирать юбки, мужчины заругались, поспешно отскакивая ближе к стенам.

— Безрукий! — загрохотала Розамунда, гневом прикрывая страх за мальчугана. — Я велела гуся шпарить, а не себя! Эй, Хосе, выводи отсюда этого безобразника! Мария, птицей лети за лекарем!

Рослый угрюмый Хосе, про которого шутили, что он за всю свою жизнь не сказал и десятка слов, легко подхватил сжавшегося в комочек, всхлипывающего мальчугана (громко плакать от боли не позволяла мужская гордость) и вынес его из кухни. Мария бросилась следом, поспешно вытирая руки полотенцем.

— Ты куда, красавица? — окликнул из окна девушку Диего.

Мария всплеснула руками:

— Беда, дон Диего! Рэмми ошпарился, за лекарем бегу!

— Коня возьми, верхом быстрее, — приказал Диего, нахмурившись. — Хосе, неси мальчика в гостиную.

Хосе неуклюже поклонился, а Диего привычно посадил крыску на плечо, взял протянутый Бернардо сундучок и вышел из комнаты, жёстко наказав другу никого из слуг не пускать. А то им дай волю, всю комнату с ног на уши перевернут под видом уборки, потом ничего не найти будет. Бернардо послушно кивнул. Чем меньше людей входит в покои Диего, тем меньше вероятность обнаружения потайного хода.

По пути в гостиную Диего смог оценить размах приготовлений к балу и сдавленно чертыхнулся: судя по подготовке, приглашены не просто пара-тройка соседей, а как минимум половина городка!

— Я Рэмми на диванчик у окна положил, сеньор, — пробурчал Хосе, с грацией медведя вываливаясь из гостиной.

— Спасибо, Хосе, — Диего коротко кивнул и, перешагнув через ведро воды с густой шапкой мыльной пены, вошёл в гостиную.

Рэмми сжался комочком на диване, плечи и спина мальчугана мелко вздрагивали.

— А ну-ка, — Диего ласково повернул мальчика лицом к себе, — что тут у нас?

— Я воду пролил, — хлюпнул носом Рэмми, размазывая слёзы по щекам, — поторопился и вот… Права Розамунда, никакого от меня проку, простейшего задания выполнить не могу-у-у-у…

— Подержи-ка, — Диего сунул мальчугану крыску, — можешь погладить, она обожает, когда ей между ушек почёсывают. А я обработаю ожоги.

— Нешто Вы умеете, сеньор Диего, — с сомнением шмыгнул носом мальчуган, — енто же токо лекарям под силу.

— Не только, — Диего открыл резко пахнущий травами сундучок и достал из него прозрачный пузырёк с тёмно-зелёной жидкостью, — меня мама многому научила. Глаза закрой.

Рэмми послушно прикрыл глаза, по-прежнему крепко сжимая в руках крысу, которая, что интересно, и не пыталась вырваться, внимательно наблюдая за Диего.

— А я думал, крысы глупые, — пропыхтел Рэмми, мужественно сдерживая себя от крика и слёз. Обожжённую кожу пекло всё сильнее, а после лекарства начинало ещё и немного пощипывать.