Кто сеет ветер

Когда в кабинет вошел прикомандированный к нему полицейский чиновник, Ито был погружен в свои невеселые мысли.

— Профессор Таками!.. Желает дать показания, — отрапортовал коротко полицейский, кладя на край стола визитную карточку.

Виконт небрежным жестом придвинул ее ближе к себе. Сморщенный в углах рот растянулся в усталую гримасу.

— Впусти, — сказал он, позевывая.

Чиновник исчез. Вслед за тем в комнату вошли двое: скуластый, седоголовый старик в черном фраке и молодая, очень красивая девушка с портфелем в руке.

— Хотите дать показания? — спросил сухо следователь. — Почему двое?… Девушка — ваша дочь?

— Дочь господина Имады.

— A-а… Директора «Общества изучения Запада»… Прошу!

Ито сделал движение в сторону кресла. Профессор Таками сел. Сумиэ встала с «им рядом, глядя на следователя взволнованными глазами. Щеки ее то бледнели, то покрывались тревожными яркими пятнами. Рука, державшая портфель, слегка вздрагивала.

— Собственно, все показания ее, — сказал профессор, выразительно кивая на девушку. — Я от общественности. Рабочая группа «Тоицу» просила меня лишь проследить это дело. О-Суми-сан неопытна в юридических тонкостях.

— О чем вы хотите дать сведения? — спросил хмуро Ито, повертываясь к девушке.

— Правосудие введено в заблуждение, господин следователь, — сказала Сумиэ, делая мелкий шажок вперед. — Вас обманули. От моего имени дали ложное показание против моих друзей.

— Как вы можете знать? — пробормотал неуверенно Ито.

— Я видела заявление, — ответила она твердо. — Папа-сан составлял его вместе с Каяхарой, моим женихом, депутатом парламента…

Следователь, обескураженный ее наивной правдивостью, недовольно прервал:

— Говорите яснее, по существу. Не все ли равно кто его составлял?… Показание подписано вами. Я это помню.

Сумиэ протестующе подняла перед собой руку с портфелем, как будто ограждая себя от удара.

— Неправда! — сказала она. — Папа-сан только хотел заставить меня подписать. Он грозил мне тюрьмой и судом и даже… косюдай, которой вы душите коммунистов. Но когда я сказала, что умру, а такую бумагу не подпишу, он подписал всю эту грязную клевету моим именем и послал вам сюда.

— О-Суми-сан! Вы черните отца. Подумайте! — трагически сказал Ито.

— О-Суми-сан сказала не все, — вступился профессор, вставая и беря из ее рук портфель. — В этом портфеле — копии документов фашистских групп, которые хотят использовать грязную провокацию еще шире: для разгрома легальной рабочей общественности, захвата министерских портфелей и для создания конфликта с Советским Союзом.

— Голословное заявление. Таких документов не может быть!.- воскликнул запальчиво следователь.

Профессор Таками раскрыл портфель и достал оттуда папку с бумагами.

— Они есть. Вот их копии, — сказал он, протягивая папку следователю. — В случае необходимости пролетарская общественность пойдет на все, вплоть до опубликования материалов по этому делу в иностранной печати. Почва уже подготовлена, но я полагаю, что это будет невыгодно очень и очень многим… Не исключая и вас, господин следователь!

Ито, не отвечая, просматривал документы. Он был смущен и встревожен. На тонких его губах, точно пена, прыгали пузырьки слюны.

— Письмо депутата Каяхары… Протокол заседания «аКин-рюкай»… Выписка из приказа второго отдела генштаба о развитии «общественных шпионских организаций»… Письмо майора Каваками, — ошеломленно бормотал он, вонзаясь прищуренными глазами в мелкие строчки иероглифов. — Где вы взяли все это?

Сумиэ молчала. Горло ее было сжато волнением. Она пыталась остаться спокойной, найти подходящие для ответа слова и не могла. Дыхание перехватывало.

— Я спрашиваю, откуда у вас документы?… Где вы их взяли? — повторил Ито, невольно повысив голос.

Девушка вдруг закрыла лицо руками. Нервы не выдержали. Из глаз хлынули слезы.

— Украла… у папы-сан! — прошептала она, дрожа от волнения. — Пусть меня судят, но и их тоже. Они хуже меня. Они продают правосудие, правду! Клевещут!

Профессор Таками ласково обнял Сумиэ, стараясь успокоить ее. Заглушив в груди всхлипывания, она глубоко вздохнула, достала из рукава кимоно носовой платок и вытерла мокрое от слез лицо.

— Может быть, господин следователь, мы поговорим пока с вами вдвоем? — спросил профессор. — О-Суми-сан слишком взволнована.

Ито испытующе посмотрел на него и стал опять перелистывать документы. Широкие его брови, надвинувшись на оправу очков, сошлись почти в одну линию. Неожиданно ему пришла в голову мысль, что для него лично прекращение этого запутанного, дутого дела является лучшим выходам из создавшегося положения. Блестящая служебная карьера, висевшая благодаря вмешательству особого отдела кейсицйо на волоске, могла быть спасена теперь простым ходом. Он мог передать эту папку непосредственно министру юстиции и получить официальное распоряжение об освобождении подследственных за недостатком улик.

«Министр, конечно, сделает именно так, — подумал Ито с усмешкой. — Он пойдет на любой компромисс, лишь бы эти документы не были опубликованы в прессе. Начальник особого отдела майор Каваками возражать не посмеет тоже. Для него эта папка еще опаснее».

Виконт Ито достал портсигар и, зажав в зубах золоченую с конца папиросу, любезно сказал профессору:

— Я попрошу прийти завтра утром. Думаю, мы сумеем договориться!

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

По приказу ротного командира печально и резко прозвучал горн. Новобранцы, окруженные деревенскими родственниками, приехавшими проводить призывников до казармы, прошли во внутренний двор и, подгоняемые окриками широкоплечих гвардейцев, сбились перед трибуной в одну большую толпу. Рослый солдат, стоявший около ворот, несколько раз ударил в звонкую кожу барабана. Толпа насторожилась. Узколицый, скуластый капитан в галунах и нашивках вытянул перед собой свиток отпечатанной на гектографе рукописи…

— Новобранцы! — сказал он, развертывая свиток. — Вы переживаете трудное время. Величие или падение божественной родины во многом зависит от ваших действий. Но есть ли в вас древний воинский дух, тот великий яматотамасии, который один прославил и поднял нашу страну над всеми державами?… Вы пришли из деревни. Вы знаете, как тяжело живется крестьянам, как страдают солдатские семьи, несмотря на мощь и славу Японии. Вы знаете, кто виноват в этом: правительство адмирала Окада; дурные чиновники и хищники-финансисты, которые встали злою стеной между народом и императором!..