Кто такая Марта

Помолчав и помявшись, я решила говорить прямо.

— Стэк… Дай уйти! — попросила. — У меня другой путь, мне не надо с вами. Отпусти.

Он чуть улыбнулся.

— Не отпущу. Не могу отпустить, — так же прямо сказал он, за раз развеивая надежды. — Топай назад.

Коротко кивнул в сторону реки. Кусая губы, я уныло побрела обратно. Ворон шел за мной, по пути ломая ветки. Теперь дрова собирал он. От того, что мой красивый спонтанный план разом рухнул, руки опустились.

— Почему? — отчаянно спросила. — Что тебе за дело? Ты же меня не выдал. И Сок сказал, что ты с ними недолго! И ненадолго.

— Надеюсь, что ненадолго, — Стэк согласился. После паузы добавил. — Они попросили помощи.

«Попросили помощи?!»

Озаренная догадкой, я оглянулась. Лицо Стэка выражало как обычно немного, но мне показалось, будто в нем что-то мелькнуло. Крошечный крючок, маленькая, едва заметная подсказка.

«А если… А если я не одна ищу озеро?» — пришла в голову шальная мысль.

— Давно ты идешь… к нему? — без надежды на успех спросила я и затаила дыхание.

За спиной раздалось только молчание.

И на что я рассчитывала? Что он тоже идет к озеру из-за того, что смесок? Что скажет? Глупо, Марта, глу…

— Двадцать один день. — Четко произнес Стэк.

Я оглянулась. Глаза Стэка смотрели тепло, немного устало и уже не так оглушительно тяжело, как мне казалось в начале.

— А я двадцать три… — почему-то шепотом призналась я, счастливая от того, что можно хоть кому-то сказать и он поймет. Одно из ненарушаемых правил — никому не говорить о цели.

Но мы и не говорим — потому что знаем уже…

Поравнявшись, пошла рядом со Стэком, то и дело порываясь говорить, то и дело себя останавливая. В голове рождались тысячи вопросов, которые путались и лопались. Этот запрещенный, тут не скажет, здесь не понятно…

— Аккуратнее с Сокуром, он любит просить помощи. Обязательно уточняй, — Стэк заговорил первым. Я во все глаза смотрела на его профиль. Нос с горбинкой, а под ним — резкие, упрямые губы. — Я тоже попался на невнятной формулировке. Но уж если случилось, не пытайся уйти, не исполнив. Как бы то ни было, ты обязана соблюсти правило. Все правила. Или…

— Или? — я снова затаила дыхание.

Стэк невесело усмехнулся.

— Он не говорил, что дорогу домой можно не найти?

Глава 17. Уговор дороже денег

Я с ужасом копалась в памяти. Что говорил дедуля Кирел?

Он смотрит на кончики туфель, когда рассказывает про озеро.

— Не повезло, спутаны твои нити, дитя, спутаны… Но сила ведь не так важна, ты же не воин… Ты прекрасная леди. Скоро ты полюбишь, выйдешь замуж, — он вздыхает, произнося слова по-стариковски неторопливо, не особенно охотно, без особенного энтузиазма.

Может я бы усомнилась, но я разговаривала с бывшим верховным магом, легендарным Кирелом, одним Словом остановившим армию монстров, Кирелом, при котором был повержен Хаос, Кирелом, который был верховным магов дольше всех в истории…

И я не усомнилась.

А дальше он говорил про ненарушаемые правила. Идти немедленно, никому не говорить, помогать и не просить помощи, не пользоваться силой… Похвастаться идеально-точной памятью я не могла, но уж как-нибудь бы запомнила, что могу не вернуться! Ничего он не говорил про «обратно»! Обронил только, что, если не получится, можно однажды еще раз попробовать… Или не хотел пугать? Или…

А если хотел запутать? Я вспомнила отца, который периодически цокал языком и говорил маме, что с Кирелом надо быть осторожнее. Но я не думала, что мне — тоже…

Дедуля, дедуля…

Ошеломленная открывшимся, я вернулась в лагерь вместе со Стэком. Костер уже вовсю полыхал, над ним возвышался котелок с греющейся водой, рядом расположился отмывшийся Таран. Он был раздет по пояс.

— Уж думал идти искать, — проворчал Таран. Он держал ладони над огнем, сидя на корточках.

— Немного заблудилась, — соврала я, плавая в своем сумбуре. — Стэк вывел.

— Хорошо, что вывел…

Стэк вывалил на землю собранные ветки.

Как и о чем говорить с Тараном, я не знала. Он меня оскорбил, я его между ног ударила… Что говорят в таких случаях? Таран ничего не говорил, усердно поворачивая руки к огню то одной стороной, то другой. Стэк традиционно молчал.

Если подумать, Ворон мне не большой помощник. Он тоже к озеру идет, правила соблюдает и тоже помогает тому, кто просит, а мне просить помощи нельзя…

Думая, я смотрела на ветки, которые он принес. Они лежали в куче, свитые, смешанные, цеплялись друг за друга, как толстые спутанные косы, как я, как вся эта дорога и ситуация. Расстроенно покусывая губы, я присела у костра, стараясь держаться от Тарана подальше, а к Стэку поближе. Дедуля, дорога, помощь… Все непонятно, все спутанно, как распутать? До слез хотелось знать, что делать, хоть немного понимать, до какой степени должна простираться моя помощь, до какого конкретно действия. В конце концов, в заложниках я или нет?!

— Вода — лёд… Отморозил все, — негромко проговорил Таран, ежась. Не мне проговорил, а так куда-то мимо, как бы всем, хотя Сокура видно не было, а Стэк отошел от костра на два шага, скрываясь в тени ближайшего кряжистого дерева.

— Угу… — неопределенно буркнула, стараясь не коситься на мощный торс. От холода белая кожа на плечах и груди у мужчины покрылась крупными пупырышками. Рубашка и куртка за его спиной сушились на ветке, тяжело развеваясь на ветру. Мокрые штаны Бык надел на себя.

— Значится, ты наша немного, Поля… То есть, Марта.

— Угу… — уставилась в костер.

— Марта… Хорошее имя. Тоже наше.

Таран говорил примирительно. В огне потрескивали дрова, искры долетали до его влажных штанин и на них, дымя, гасли.

— Мама назвала… Она из рода Быка, — хоть общаться особо и не хотелось, я все-таки мамой похвасталась, потому что ей гордилась. Мама особенная, сильная. Тарана бы она в кольцо скрутила и выкинула. Она почти всех сильнее, только папе сдается. Смелая и хорошая очень… Мама бы наверняка справилась, не путалась в дорогах, как я. Она же чистокровная, у нее все просто, прямо…

Несчастно шмыгнув носом, я вздохнула, хмурясь. В моей жизни все оказалось спутано и связано в такие узлы, что не распутать вовек. В животе еще заурчало. Я прижала руки к себе посильнее, стараясь заглушить стыдные звуки собственной утробы.

— То-то глаза наши… Кровь похожа… Н-да… — к счастью, на этот раз комментировать мое происхождение Бык не стал. Голос его звучал ворчливо, но не зло. — А чего сбежала, бегаешь в париках? Плохо что ли тебе дома?

— Нет, дома хорошо. Я не сбегала. Дело у меня… Затянулось, — поджала губы. Большего говорить не собиралась. — Я сама вернусь, когда сделаю.