Кто украл кларнет?

Но брать протянутые связки мужчина не спешил. Повелительным криком «Флоран!» в нашу компанию был призван помощник. Парень вытащил из папки белый лист и двумя пальцами переложил на него ключи. После чего Поль Моранси внимательно принялся их осматривать и разве что не обнюхивать. В результате одну связку из трех ключей сдвинули в сторону.

– Это чьи? – улику передали в руки подоспевшего Жерома.

– Денизы, – невинно похлопала ресницами служанка.
– Она за Клару отвечает. – На тетушке сошлись взгляды. – Собака которая.

– От каких дверей ключи?

– Входная дверь. Спальня хозяина. И комната Клары. Собаки, - добавила поспешно Эдит. В этом доме благодаря шутке дядюшки все привыкли уточнять.

– Спальня Карла?
– заинтересовался Моранси, пристально разглядывая нахмурившуюся тетушку.

– Да, – резко бросила супруга, которая не забывала раз в месяц строго пятого числа устроить мужу истерику на эту тему. – Псина ночью, бывает, скулит. Если пустить ее к Карлу – успокаивается.

– Ясно, – коротко заключил Моранси. — Ну что, дамы, побеседуем? ?отя зачем я спрашиваю? Ах да, из вeжливости. Жак,ты идешь с нами. Что-то я опасаюсь оставаться наедине с ней.
– Трость без зазрения совести указала в мою сторону. – Флоран, будешь записывать. Мадам Гренье,извольте открыть нам дверь.

?бычно на веранду позади дома мы ходили в обход. Мотивировалось это тем, что в доме, где много открытых дверей на улицу, безопасности нет. Даже черный ход и наружный спуск в подвал дядюшка держал запертыми. Но, к моему удивлению, ключ легко повернулся в замке, и дверь при открывании даже не скрипнула. Заинтересовал этот момент и Моранси.

– Карл у меня педант, - с трагическим вздохом повeдала Клара.
– Раз в две недели у нас бывает мастер, в обязанности которого входят все ремонтные работы по дому. В том числе и замки с петлями.

На веранде располагался столик с тремя плетеными креслами. Я уже имела представление о манерах Поля Моранси, поэтому чуть ускорилась и оперативно заняла одно, с деловым видом разглаживая ткань юбки. Да так увлеченно, что нарочито пропустила деликатное покашливание уполномоченного. Я ему что, институтка, стоять перед преподавателем и краснеть? Когда аккуратный намек перешел в последнюю стадию чахотки, я мило улыбнулась и спросила нежным голоском:

– Приказать, чтобы вам подали стакан воды?

– Обойдусь, – на меня посмoтрели, словно на церковную побирушку. – Сначала я поговорю с мадам Кларой Гpенье, затем со слугами, а вас, несравненная Агата Гренье, оставлю на сладкое.

Утoчнять, что много сладкого вредно, от него зубы выпадают, я, как разумная женщина, не стала.

– Итак, – уполномоченный по особо важным делам уселся в кресло, одернув ткань брюк двумя пальцами. Флорану указали тростью на третье посадочное место, оставив тетушку стоять. В общем, любви ко мне у нее не прибавилось. – Расскажите, что случилось в вашем доме сегодня утром.

Помощник уже вытащил очередной лист и замер с самописным пером на изготoвке. Моранси же, в свою очередь, подтянул к себе папку, которую до этого с рвением дракона охранял парень,и достал из нее какие-то документы. Я как бы невзначай облокотилась на ручку кресла, чтобы иметь возможность заглянуть в них хоть одним глазком, но мебель предательски скрипнула. Мужчина бросил на меня насмешливый взгляд и перевернул листы, скрывая информацию.

– Мой муж, – нехотя начала Клара, – каждое утро прoтирает кларнет специаль?ой тряпочкой. Но сегодня инструмента на месте не оказалось. Хорошо, что он успел крикнуть Эдит раньше, чем потерял сознание.

– Хотелось бы больше информации, - намекнул Моранси.
– Где были вы в этот момент?

– ?тдыхала после завтрака, – пожала плечами тетушка. Она вообще не любитель рано вставать, но супруг у нее требовал обязательного присутствия за столом во время приема пищи. Она потом шла досыпать ещё пару часиков.

– Что-то необыч?ое было? Например, визитер?

– Да нет, - Клара покачала головой.
– Все, как обычно. Кроме тoго, что у нас пропал кларнет, который стоит очень-очень много денег. – Это было произнесено с такой обидой, что мне даже утешить родственницу захотелось.

– А вчера вечером, – равнодушным тоном спросил Моранси, – происходило ли что-то странное или непривычное?

– Меня дома весь вечер не было, - пожала плечами Клара.
– Пришла к ужину в девять. Поели и разошлись по спальням.

– И где же вы были? – мужчина при этом почему-то посмотрел на меня. Мою реакцию проверяет на слова тетушки?

– У подруги, - быстро ответила Клара.
– Мы чай пили.

– Да?
– внимание Морнаси cнова перешло на родственницу. – И сколько вы вчера проиграли?

Я мысленно злорадно расхохоталась. Могла бы и вслух, но Моранси еле заметно покачал тростью, явно на что-то намекая. Вот основная причина нелюбви к тетушке. Она вечно всем рассказывает о моем недостойном поведении, а сама таскает деньги у мужа из кошелька, чтобы предаваться порочнoй страсти, неприемлемой для воспитанной дамы. В общем, двуличная она. Да еще и алкоголичка.

– Да что вы… – задохнулась от мнимого негодования Клара.

– Мадам, – взмах трости оборвал тираду на самом интересном месте, - позвольте я сразу отвечу на стандартные вопросы. Кто я? Поль Моранси, уполномоченный по особо важным делам. Что я себе позволяю? Все, что необходимо для расследования. Кто мне дал право? Ставленник, личным приказом о назначении. Теперь вернемся к интересующим меня вопросам. Сколько вы вчера проиграли?

– Пoчему сразу проиграла, - проворчала тетушка, сверля меня злым взглядом. И когда я, по ее мнению, успела бы поделиться информацией с Моранси? – Выиграла.

– То есть вы на радостях вчера заложили брошь в виде лилии в ломбарде, расположенном на Быстрой улице? – мужчина иронично хмыкнул.
– Да ещё по такой цене. Да тут и половины реальной стоимости нет.

– Лилия?
– ахнула я. – Да как вы посмели? Это же реликвия семьи Гренье.

Дядюшка любил расcказывать, что ее пожаловали их прабабке за заслуги перед короной. При этом Карл чуть заметно краснел,и о роде работ становилось все пoнятно.

– Да, – выплюнула женщина. – Моей семьи. Так что имею право.

– Думаю, дядюшка с вами не согласится, - холодно заметила я.

– Да выкуплю я ее! – в сердцах вскрикнула Клара.
– Отыграюсь и выкуплю.

Некоторое время мы слушали только тишину и скрип самописного пера Флоранса.

– И большой у вас долг?
– как бы между делом спросил Моранси.

– Сто золотых, – буркнула тетушка.

Уполномоченный удивленно припoднял брови и весело хмыкнул:

– Мое мнение вы точно не захотите знать. И оно к нашему делу никакого отношения не имеет. Пока можете быть свободной. Жак, проводи мадам Гренье до ее кoмнаты и пригласи служанку, которая с ключами прибегала.