Культурист. Шахматы. Сфинкс

И мы - тройкой лошадей на финише - вырвались из чудовищного кукурузного ада.

Впереди ждало не менее захватывающее приключение - смертоносный сфинкс академик!

– На голодный желудок не пойдём к сфинксу, потому что мозги не работают без генномодифицированного мяса.
– Я изобразила якорь, слабое звено в нашем отряде.

Повернула своё изумительное тело к ларьку под заманчивым названием "Сиксилиард мелочей".

– Две шаурмы в сырном лаваше!
– Протянула монетки высокому статному кабальеро, шеф-повару шаурмяной.

Он подмигнул, взмахнул гигантским ножом-топором и обрушил всю свою удаль, всю мудрость предков на ломоть с дымящимся куриным мясом.

Гер Гарсия Аполлон Болконский отвернулся от ларька и настукивал ладонью на мускулах ляжек похоронный марш!

– Обычно девочки не угощают мальчиков шаурмой с сыром и сальмонеллой!
– Мускулы дона Аполлона говорили за него. Они расхохотались, и от тела веяло адской уверенностью.
– Но в данном случае, я - ваш учитель и друг!

Учителям школьники всегда дарят подарки - шаурму на выходные, шашлык на Новый Год.

Спасибо, что не наградили меня гневными воплями, Ядвига ван Краузе, и Стефания Бетховен!
– Снова свист и похлопывания, человек-консерватория.

– Стефа! ОН прав, потому что учителям мы всегда скидываемся на подарки, в прошлый раз подарили физику жареного кабанчика с глазами-фисташками.
– Яда горячо шептала мне в ухо, словно всю жизнь бежала, а теперь остановилась.
– Купим гиду Болконскому шаурму, потому что два ума - умно, а три ума - спасут от сфинкса!
– Подруга заказала ещё один сверток с капустой, куриным мясом, огурчиками, помидорчиками, смешным майонезом, веселым кетчупом и ароматом вечности.

Культурист распрямил плечи, развеселился, даже шутовски нам поклонился, по-балеронски:

– Скажи, презренный поедатель падали (все кушают мёртвое мясо, а не визжащее и не кудахтающее!), толерантен ли чёрт.

Вопрос - жизни и смерти для людей, которые стремятся к звенящему бессмертию.

– Вы быстро очухались после зарослей кукурузы, пэр.

Ни годы вас не берут, ни беда!

Толерантен ли чёрт и страшен ли так, как его малюют в кузницах кузнецы Вакулы, не знаю.

У чёрта, как и у монеты - две стёртые стороны.

Одна сторона - толерантна, другая - не толерантна, как у девушки двойной язык.
– Шаурмянщик наградил нас свертками с шаурмой вышел на свежий воздух, к людям поближе.
– Разрешите, я сделаю надгробное фото в вашей компании?

Я фотографируюсь с искателями приключений на свой головной мозг и другие части тела.

Отсюда все кривые дороги ведут к сфинксу.

– Фото со мной дорого стоит!
– Зубы дона Болконского вгрызались в тело шаурмы, а язык ворчал.

Мы с Ядвигой раздумывали - ценные или бесценные фотографии с нами...

Ничего не придумали, ничто не решили, поэтому обняли шаурмянщика за шею и повисли на нём гроздьями винограда.

Работник ножа и курицы поднял палку с фотоаппаратом, сейчас вылетит групповой снимок.

– Когда-нибудь я сделаю петлю и повешусь, потому что - добрый и расточительный!
– гер Гарсия прохрипел и присоединился к нам: встал на левое колено и выгодно надул правый кокосовый бицепс.

ЩЕЛК-ПОСЩЁЛК!

– Дайте мне пистолет Браунинг! В киоске кто-то хозяйничает!

– шаурмянщик сложил палку для селфи, шагами тигра, крадущегося за трясогузкой, напугал нас.

У меня засвистело в лёгких от страха.

В бок впились невидимые иглы ужаса.

Внезапно, из киоска выскочила собачка чихуа - кукурузная собака, наша!
– с целой курицей гриль в отросших зубах.

Мы дали пёсику путёвку в жизнь, и теперь откормленная собачка шалит, стремительно набирает вес.

– Уйдите с дороги, обсикает!
– дон Болконский отпрыгнул в сторону, где лужа светилась слабым радиоактивным излучением.

– Я не смогу драться с собакой! У меня аллергия на шерсть!
– Шаурмянщик прошептал, затем содрогнулся в конвульсиях, будто в него вселился дьявол: - Убежала, и - курица с ней!

Забудьте о жирной кудахтающей тухлятине, а лучше взгляните на мою коллекцию фотографий!
– Мистер шаурмянщик показал на заднюю стенку киоска - Версаль.

Художники всех поколений молча склонили бы седые и выцветшие головы перед шикарными фотками из достояния Искусства.

С чёрно-белых фотографий на нас смотрели чёрно-белые лица и чёрно-белые шахматные глаза.

– ГЫ-ГЫ-ГЫ-ГЫ!
– за моей спиной раздался глухой рык и смех - барон Болконский разухабисто хохотали.
– Почему все фотографии перечёркнуты цветными мелками - крест-накрест!

Буква Х в каждой карточке, как приговор!

– Люди на фотографиях - не люди, а - тени!

Всех сожрал сфинкс, поэтому я на каждой фотокарточке ставлю крестик, отмечаю чтобы не забыть, что новый искатель приключений дал дуба, не вернулся из похода за баснословными сокровищами.

Ваши фотографии тоже будут перечеркнуты траурно, крест-накрест, назло всем смертям...

Если вы не вернетесь от сфинкса через десять дней!

За десять круглых дней человек либо превращается в огненный шар, либо умирает с голода.

– ХМ! Сэр шаурмянщик! Но мы рассчитываем, что сегодня вечером пробежимся вокруг вашего киоска с тележками, полными самородного золота и драгоценных камней, за каждый можно купить деревню на острове.
– В мои планы не входило пропускать завтрашний шахматный тур с горячими шахматными фигурами.
– Не ставьте на наших фотографиях кресты, потому что не сфинкс убивает путников, а ваши сумрачные действия.

Падаль в кустах, кровь на рукаве и на тропинке, - не значит, что кто-то умер.

Но вы колдуете над фотографиями, заранее убиваете людей, а сфинкс - с расторопностью бродячей собаки - исполняет вашу волю!
– В знак протеста я выбросила остатки шаурмы (кусочек теста и капустная чёрная кочерыжка) в куст акации.

Шаурма не долетела до земли, а исчезла на длинном змеином языке чихуа.

Собачка растёт, пёсик умнеет, превращается в собаку-чемпионку!

– Давным-давно люди и звери говорили на одном языке - языке жестов и рычания!
– Ядвига заступилась за нашу свежую жизнь.
– Поварам и сапожникам поклонялись гориллы.