Кунигас. Маслав (сборник)

– Слушай, Долива, – заговорил он после молчания, взявшись за бока и отойдя несколько шагов назад. – Правда, я дружил с тобой на том песьем дворе, хочу быть для тебя теперь добрым паном, но смотри, береги голову на плечах, она тебе нужнее, чем мне. Я возьму тебя одного, брата твоего не хочу и никого больше не хочу, пусть чернь вырежет их без остатка. Я себе наделаю магнатов из тех крестьян, которые будут мне благодарны, а бояться их мне нечего. Если хочешь служить мне, я возьму тебя!

Вшебор поклонился, потом поднял голову и смело взглянул ему в глаза.

– Почему же мне не служить тебе, если я умираю с голоду и не имею пристанища? Но что будет с братом?

– Да где ты его оставил? – спросил Маслав.

– В лесу, на поляне, два дня пути отсюда, он занемог.

– Пусть его там волки съедят, – смеясь и похлопывая Вшебора по плечу, сказал новый князь. – Ты останешься у меня, а больше я знать никого не хочу.

Вшебор промолчал и не настаивал больше. Ссылка на брата была только лазейкой, которую он оставил себе для того, чтобы иметь предлог уйти от Маслава. Но он все же надеялся с помощью Собека уйти тем или иным способом.

Маслав, как бы не доверяя ему, продолжал пытливо поглядывать на него, но выражение его лица прояснилось.

– Это мне будет очень кстати, – сказал он, – мне как раз надо устроить себе двор. Я назначу тебя охмистром. Эти мои мужички во всем хороши, да беда в том, что они не знают папских и королевских обычаев. У меня должен быть свой двор, как у всех королей и князей. Вот ты мне подберешь людей и обучишь их. Я хочу, чтобы у меня были такие же порядки, как при дворе старого Мешка и Болька.

Вшебор, делая вид, что он вполне разделяет эту мысль и, не обнаруживая отвращения, с готовностью подхватил:

– Вот и отлично! Но, пока я научу людей, пройдет немало времени.

– Пустое! – нахмурив брови, возразил Маслав. – Я умею скоро учить. Надо построже, тогда все пойдет хорошо.

И снова похлопал его по плечу.

– Я беру тебя, – повторил он, – но помни, я добр и щедр, но и грозен в то же время.

На этом разговор окончился. Маслав обернулся к своей свите, стоявшей поодаль, и крикнул:

– Пустить сокольничьих псов! Если что-нибудь попадется – спустить соколов!

Он дал знак и сам медленно пошел к своим людям, сопровождаемый Вшебором. Услышав за собой его шаги, князь как будто одумался.

– Подождите здесь при ладьях, вернетесь вместе со мной!

Долива послушно остановился, а псы, соколы, мальчики, слуги и Маслав со своим двором потянулись вдоль берега реки.

Долива вернулся к Собеку, который стоял в стороне с конями.

Иначе невозможно было спасти свою голову и присмотреться к Маславу, как только приняв то предложение, которое милостиво сделал ему Маслав.

Охотники удалились, а Вшебор подошел к Собеку, который заглядывал ему в глаза, стараясь отгадать, какие вести он принес с собой.

– Едем ко двору, – тихо проговорил Долива. – Я приехал в добрый час, если голова моя осталась еще на плечах. Мы пробудем здесь некоторое время, но вы и кони должны быть каждую минуту готовы к отъезду, когда настанет время.

Собек качал головой.

– Вырваться отсюда не так уж трудно, – отвечал он. – Они не очень-то берегутся, видно, не боятся никого. Удалой пан! Удалой! – тихо прибавил он.

Они присели отдохнуть, а коней пустили попастись на траве.

Но Маслав недолго забавлялся охотой. Приказав людям пройтись с соколами, он сам вернулся, ища глазами Вшебора.

Тот встал и подошел к нему.

Казалось, новому повелителю приятно было поговорить о себе с каким-нибудь свежим человеком. Переряженная чернь, окружавшая его, не удовлетворяла, и его тянуло к Вшебору.

Подойдя к нему, он указал на город, расположенный на холме.

– Это будет моя Познань! – сказал он, смеясь. – Ты понимаешь? Отсюда я буду владеть обоими берегами Вислы!

И, вытянув руку, обвел ею вокруг.

– Пруссаки и литовцы пойдут со мной. Чехов погоним вон и поколотим, немцам не позволим подойти к Лабе, вырежем их, и дальше. Все, кто ненавидит христиан, пойдут со мной. – Он все время оглядывался на Вшебора, как будто ожидал от него похвалы и одобрения.

– Ну, что ты скажешь на это?

– Что ж, только бы у вас было войско!

– Есть войско и еще будет, и я сам обучу их, – быстро заговорил Маслав. – Я хоть вырос при дворе, но в душе всегда был и остался воином. Пруссаки – предприимчивый народ. Это те самые, что убили Войташка, которого Болько выкупил и похоронил в Гнезне, а теперь чехи взяли его оттуда! Те самые, что не сдались старому Болько. Ну а я им брат и сват!

Он засмеялся, с довольным видом потирая руки.

– Ну, что же ты ничего не говоришь? Маслав не глуп, правда? Увидишь сегодня сам, от них придут ко мне послы. А знаешь, почему так случилось? Потому что я сделался язычником и повыдергивал кресты. Весь народ со мной.

Должно быть, молчание Вшебора было ему неприятно. Он несколько раз спросил его:

– Что же ты об этом думаешь?

– Вы очень счастливы в жизни, это вес знают! – пробормотал Долива.

– В Плоцке, в замке, были отцы бенедиктинцы – теперь от них не осталось и следа. Из костела я устроил языческий храм так же, как и они из храмов делали костелы. Гусляры хлопали в ладоши и кланялись мне в ноги от радости: люди повыкопали старых богов, прикрепили их к древкам и повтыкали в землю, крича перед ними: «Ладо!» Вот где моя сила! Ну что ж вы все молчите? – смеясь, повторил он.

– Удивляюсь всему этому, – не спеша выговорил Долива, – но советую вам хорошенько посчитать свои силы в борьбе с христианами. Вас много, но и тех немало. Я не хочу вам льстить. На Руси водружены кресты, чехи – крещены, венгры и немцы – тоже христиане. А их всех вместе соберется много.

Маслав утвердительно кивнул головой, потом остановился, осмотрелся вокруг и, подойдя ближе к Вшебору, зашептал, близко глядя ему в лицо:

– Ты ничего не понимаешь. Чей Бог окажется сильнее, тому я и поклонюсь. Мне что? Теперь взяла верх старая вера, а что будет завтра – почем я знаю? Князья и короли все крестятся, когда приходит время. И я буду таким, каким захочу быть, чтобы получить власть, а теперь хорошо и так, как есть. Долой кресты и долой немцев, которые их принесли. Понял?

Он засмеялся, не раскрывая рта и блестя глазами. Но ему не понравилось в новом слуге, что тот не удивлялся, не льстил ему и даже не соглашался с ним.

– Эх ты, человече, – возвысив голос, заговорил Маслав. – Ты, может быть, думаешь, что мне приснилась моя сила? Ну, так я покажу ее тебе воочию. Увидишь и сам поверишь.

Он взглянул вдаль, где стояли люди с собаками и соколами.

Две собаки выслеживали дичь в болоте, но осенний день не благоприятствовал охоте – до сих пор не встретилось ни одной цапли и ни одной птицы. Маслав подозвал к себе ближайшего слугу.