Купи меня дорого

Решительно подхожу к ним, отбрасывая все сомнения и страхи.

— Вы хотите мне что-то сказать прямо? — холодно смотрю на них. — Зачем же за спиной? Лучше в лицо. Вот она я, перед вами. Слушаю внимательно.

Обе слегка замялись, не ожидая от меня такого напора. Переглядываются. Помалкивают.

Потом Клочкова все же не выдерживает и язвит:

— Я бы на твоем месте на край света бежала. Никогда не отмоешься.

На эту реплику мило ей улыбаюсь.

— А я не грязная. И если услышу от вас хоть еще одну необоснованную реплику или обсуждение, я доложу на вас в нужные инстанции за клевету. Свидетели всегда найдутся. Первыми же и заложите друг друга.

Мой голос уверенно чеканит слова, припечатывая однокурсниц к месту. В пол вросли, не иначе.

— В любом случае, педсовет ваши фамилии без внимания не оставит. — На сим заканчиваю свою речь и подхожу обратно к Злате. Девушки ретируются из кабинета. Остальные молчат, не лезут.

Отлично, на том и порешили.

— Ох и смелая ты, Митрофанцева, — восхищенно шепчет Злата. — Клочкова же теперь вся изойдется, что не ответила ничего.

— Да пусть катится в ишачью задницу. Надоели, сил нет. Я пришла сюда учиться, а не ерундой заниматься.

Больше никому до меня не было дела. Вряд ли из-за моей тирады в том кабинете. Я смотрю на вещи трезво. Просто людям быстро надоедает мусолить одно и тоже. Хочется новых хлеба и зрелищ. А я уже для них прошедшее и потерявшее актуальность событие.

Тем более, что на весь институт прогремела другая новость, которая ошарашила меня не меньше остальных: Ян Истомин попал в реанимацию.

В ужасе переглядываемся со Златой. Я зажимаю рот рукой, чувствуя, как все во мне падает вниз, рушится. В груди пустеет дыра. Это сердце рухнуло вниз.

Какие-то подонки въехали в его джип, потом жутко избили парня, живого места не оставив, и столкнули за обочину.

— О Боже… Как такое может быть?! — осипшим голосом восклицаю. Не своим голосом.

Злата остолбенело смотрит на меня, конспекты выпадают из ее рук.

— Кошмар какой! Что за звери могли такое сделать?

Каждые полчаса к полученной информации добавлялись детали, от которых к горлу поднималась тошнота.

Ему сломали два ребра. Отбили органы. Порвали селезенку, вызвав внутреннее кровотечение. Превратили лицо в сплошную гематому.

Это не обычные грабители, потому что его портмоне с крупной наличкой так и осталось в автомобиле. Кто-то сводил с ним счеты.

Тут же начали ходить слухи о его темных делах и неслыханном богатстве, которое ни черта не наследство.

Не досидев до последней пары, я попрощалась со Златой и побежала искать Летова. Говорят, что все эти новости он принес. Конечно, он же самый близкий друг Яна. Самый первый обо всем узнает.

Во мне нет ни страха, ни презрения, ни ненависти к Летову. Только дикое желание узнать, где Ян находится. Меня потряхивает от услышанного за день. Как же так?..

Летов при виде меня ни капли не удивляется. Разговаривает со мной так, как будто мы с ним общались до этого. Называет по имени. Исподтишка подглядываю за ним, настороженно относясь к такой перемене.

— Хреновые дела, Саш. Я вообще думал, что это твоя расправа. Слухи о вашем странном романе только глухой не слышал.

— Да что ты? А не ты ли постарался об этих слухах? — злюсь на этого придурка. Как он мог на меня подумать?

И злость такая бессильная. Чую от Летова запах травки.

— Что ты, вас пол-универа видело. Вместе катаетесь на его машине. Хочешь сказать, до остановки подвозил? А вот по другим слухам, каюсь, виноват. Прости, Саш. Я же не думал, что так выйдет. — Он беспечно улыбнулся, сверкая белыми зубами.

Захотелось их пересчитать кулаком. Жаль, не умею бить в морду.

— А как, ты думал, выйдет? Смешно и весело?! Зачем тебе это было нужно? Что я тебе сделала, подонок?!

— Ну не злись, Сань… Скажу одно — не для себя делал. Для одного человечка. Соперница у тебя, короче, имеется. — От его фамильярности меня еще больше колбасило. Я готова была накинуться и полосовать его лицо ногтями. Еле сдерживалась, потому что нужное он мне так и не сказал. Только про какую-то соперницу. Куда его понесло вообще?

— Так где он лежит? Можешь сказать? Или дальше будешь впустую сотрясать воздух? За тобой должок!

— Ладно-ладно, не кипятись ты так. — Хочется плюнуть в его сторону, как когда-то сделал он. Но уподобиться ему не готова. Что с него взять? Он же наркоман явный. Улыбается, как ненормальный. Явно под чем-то. Ладно, хоть не агрессивный, как обычно.

Наконец, он соизволил назвать мне адрес больницы. Крупных больниц в нашем городе несколько, и тратить драгоценное время на поиски нужной — не могла себе позволить.

Запихнув заветную бумажку с адресом в карман, бросаюсь к выходу.

— Да тебя не пустят все равно! В реанимации он, говорю же…

Мне плевать. Я просто знаю, что должна что-то сделать. В любом случае, грызть гранит науки у меня сейчас точно не получится.

Но Летов оказался прав. Никто меня не впустил, и толком ничего не сказал. Я не ближайшая родственница. А есть ли у него братья или сестры? Тети, дяди?

Я ровным счетом ничего не знаю о нем.

Сюрприз ждал меня и когда я пришла через несколько дней, дождавшись перевода Яна в палату интенсивной терапии.

— Пациент поручил никого к нему не впускать, — отрицательно покачала головой медсестра. — Он лечится платно, так что увы, девушка. К нему нельзя.

— Может вы передадите, что Саша…

— Четко сказано, никого. Ни Саша, ни Маша, ни Паша.

— Хотя бы скажите как он?

— Его жизни ничего не угрожает. Пациент хочет уединения хотя бы на ближайшие дни. Девушка, вы представляете в каком он состоянии? Езжайте домой.

Я ушла ни с чем.

Наверное, я бы тоже никого не хотела видеть, если бы со мной случилось такое. Ему как минимум больно и не до посетителей. Не до меня уж точно.

Кто мог сделать такое? И что у тебя за темная работа, сумасшедший?

**

Дни шли один за другим, слухи обо мне не исчезли, но по крайней мере поутихли.

Мой пыл, по поводу навестить Яна в больнице, тоже охладился. Я приказала себе успокоиться. В конце концов, он сам виноват, что занимается нехорошими делами. Все плохое карается рано или поздно.

А еще, стыдно признаться, я выдохнула с облегчением. Я боялась встречи с ним, боялась последствий своей яростной вспышки на парковке. Боялась, что то нездоровое и болезненное между нами продолжится. Будет отравлять меня и дальше, пока не поразит последнюю клеточку в теле.